– Еще нет. Полное излечение от этой лихорадки наступает только через десять лет.
Возле Ипсвича я опять попал в машину к женщине. Как я потом неоднократно убеждался, меня одного женщины подвозили ничуть не реже, чем раньше, когда я путешествовал вместе с Татьяной Александровной. Австралия – страна победившего феминизма!
Подъезжая к русской православной церкви, адрес которой я указал на своем заявлении в новозеландское консульство, я мучительно размышлял: интересно, какой ответ пришел? Дали мне визу? Или нет? Оказалось: ни то, ни другое. Из консульства вместо паспорта прислали письмо с просьбой заполнить и дослать еще одну страничку анкеты. И ни слова о том, дадут ли мне после этого визу.
Проблема была в том, что через день у меня заканчивалась австралийская виза. А продлить ее, насколько я знал, было уже нельзя. Мы и так уже допродлевались до года с момента въезда – максимально возможный срок.
Я пришел в Иммиграционное управление и рассказал о сложившейся ситуации.
– У меня через два дня заканчивается виза, но я не могу уехать. У меня нет паспорта, – в доказательство я показал присланное мне из новозеландского консульства письмо. – И когда я его получу, неизвестно. Не могли бы вы продлить мне визу на пару дней.
Чиновник немного подумал и предложил:
– Вообще-то продлевать визу дольше чем на один год нельзя. Но в виде исключения мы можем продлить ее вам еще на два дня. Платите 180 долларов (90$).
Я возмутился.
– 180 долларов!!! Всего за два дня!!! За такие деньги могли бы и на месяц продлить!!!
– Можно и на месяц, – тут же согласился он. – Так как паспорта у вас нет, информация о продлении визы будет только в компьютере. Но, как только вы получите свой паспорт, обращайтесь в ближайшее Иммиграционное управление, там вам ее поставят.
Так неожиданно я стал обладателем месячной австралийской визы. Но у меня по-прежнему не было ни паспорта, ни планов на будущее. Я остановился на тротуаре в состоянии некоторой растерянности. Что же делать? И тут мне на глаза попалась вывеска «Налоговое управление» – оно было как раз напротив.
В Сиднее мы выяснили, что нам, как нерезидентам, ни копейки не вернут, поэтому мы даже не стали сдавать налоговые декларации. Хотя бланки у меня в рюкзаке сохранились, я даже не стал их заполнять. Зачем тратить 40 центов на марку? Но почему бы не воспользоваться возможностью заполнить декларацию прямо в Налоговом управлении? Пусть денег никаких я за это не получу, но и не потрачу.
Когда я заполнял декларацию, меня удивил пункт: являетесь ли вы резидентом или нерезидентом? Зачем спрашивать, если в компьютере эта информация наверняка есть? Нерезидентам, как я уже знал, ничего не положено. А если я напишу, что резидент? Неужели мне поверят на слово? Заполнив декларацию, я в специальной графе записал реквизиты своего банковского счета, на котором лежало три доллара. Теперь для того, чтобы проверить, удался ли мой фокус, мне будет достаточно подойти к ближайшему банкомату и узнать свой баланс.
Доехав на электричке до Кобулчи, я вышел на окраину городка и лег спать недалеко от дороги. Утром у въезда на фривэй я попал в пикап, кузов которого был завален стройматериалами. Водитель представился (его звали Важа) и тут же объяснил, почему он меня взял:
– Я сам много проехал автостопом, как по Австралии, так и по Азии. Полтора года в Индонезии учил индонезийский язык, а в Таиланде, Малайзии, Южной Корее учил азиатов английскому языку. Но почти все, что там заработал, там же и потерял. Помнишь азиатский финансовый кризис? Вот и приходится теперь в Австралии начинать все с нуля.
На вершине холма у шоссе стоит паб со старинным автомобилем на крыше. Мимо него я проезжал несколько раз, но впервые появилась возможность рассмотреть его внимательнее. Рядом с пабом обнаружился еще и парк аттракционов. В нем собран обычный набор качелей-каруселей, маленький зверинец и разная рухлядь. Единственный плюс, что посмотреть все это можно бесплатно. Если не жаль потерянного времени.
Рыбак Вив Лаусон подвез меня еще километров двадцать. Он свернул на Солнечный берег, но с собой не пригласил. И тут меня ждал сюрприз. Остановилась машина, на заднем сиденье которой сидел… Важа. За рулем был его отец – Марк Вани. Они подвезли меня всего ничего, только до поворота на Норд-арм (Северная рука). Пока я размышлял, что бы означало такое странное название и что это за рука, оттуда выехала машина с пожилым мужчиной.
Гарри родился в 1940 г. в Гамбурге, и самые яркие воспоминания детства связаны у него с американскими бомбардировками. Вместе с ним я заехал в городок Курой, мы вместе посидели в кафе за чашечкой капучино, – спешить мне было совершенно некуда и незачем. Поэтому и приглашение в гости я принял, не раздумывая. Мы поехали назад и свернули как раз в тот самый Норд-арм. Кстати, я и узнал, что так назвали его в честь северного притока реки Маручидо.
Гарри и его жена Розмари не только предоставили мне отдельную комнату, где я мог бы отдохнуть и переночевать, но и постарались обеспечить мне насыщенную экскурсионную программу. Они привезли меня в музей-фабрику по производству изделий из имбиря.
Обычная действующая фабрика. Туристы проходят по второму этажу современного железобетонного технологического корпуса и через стекло смотрят на огромные баки, где имбирь смешивают с сахарным сиропом. Рабочие, как звери в зоопарке уже привыкшие к непрерывному потоку любопытных, продолжают заниматься своими делами, не обращая на туристов совсем никакого внимания. Видимо, у таких «музеев» есть большое будущее. Смотреть на то, как другие работают, – само по себе удовольствие. Там же можно и купить все, что на этой фабрике производится. А выбор огромный. Начиная с чая, джема, засахаренных сухофруктов, заканчивая напитками и сувенирами с символикой.
Напротив – еще одна фабрика-музей. Там делают сладости из орехов макадамия. Вот оно – будущее человечества. Технический прогресс неминуемо приведет к тому, что количество людей, работающих на производстве, сократится настолько, что смотреть на них будут, как на редких животных в современных зоопарках.
Гарри вывез меня на дорогу к повороту на Курой – туда же, где я мог бы быть еще вчера. С компьютерщиком Андрю Волла я доехал до Гимпи, а там свернул с хайвэя на дорогу, ведущую на пляж «Радуга». Гастролирующий бард Грэхем Батерворф подвез меня до развилки, где скопилось больше десятка строительных машин.
– В неудачное время ты приехал, приятель, – сказал мне один из строителей. – Сейчас мы перекроем дорогу часов на пять. Придется тебе идти пешком 9 километров.
– Что уж и говорить. Пятница, 13-е, – я не удивился и не испугался. Спешить мне было все равно некуда.
Но пешком идти не пришлось. Строитель на микроавтобусе со стройматериалами провез меня через весь закрытый для «гражданских» машин участок. А до берега моря я доехал с колоритным мужиком, разукрашенным наколками, как оконная штора.
До паромной переправы на остров Фразер было еще километров десять совершенно пустой дороги. Но и там попалась попутка. Семейная пара на джипе подвезла прямо до Инскип-пойнт, где на пароме уже стояла «Тойота Лендкрузер». На этой машине я переправился на остров (пешеходам за переправу нужно платить, а в машине можно проехать бесплатно).
Остров Фразер – один из 13 австралийских национальных парков, включенных в список памятников мирового достояния ЮНЕСКО. Растянувшийся на 120 километров и занимающий площадь в 162 900 гектаров, самый большой песчаный остров в мире знаменит бесконечными белыми песчаными пляжами, мысами из разноцветного песчаника, густыми лесами с высоченными деревьями, в которых прячутся озера с кристально чистой пресной водой. Там живет одна из самых чистокровных популяций динго, которым удалось избежать смешивания с домашними собаками (и сейчас въезд на остров с собаками категорически запрещен).
Долгое время считалось, что динго на людей не нападают. Вся страна возмущалась заявлением некой Линды Чемберлен, которая утверждала, что динго в буше украла у нее ребенка. Но за пару месяцев до моего приезда всю Австралию взбудоражило известие о том, что на острове Фразер собаки загрызли насмерть девятилетнего мальчика и сильно покусали его десятилетнего брата.
Спал я на одном из прибрежных зеленых холмов, недалеко от Счастливой долины, прячась от ветра за густым кустом. Среди ночи проснулся от какой-то возни и увидел, что рядом крутится динго. Пытаясь ее отогнать, я махал руками и кричал. Но собаку это только разозлило. Она стала огрызаться и бросаться, оскалив клыки. Только когда я взял в руки свои тяжелые туристические ботинки, она все же признала мое превосходство в силе и удрала, поджав хвост.
Я настроился спокойно поспать, но что-то опять нарушило мой сон. Когда я открыл глаза, собачья морда была в нескольких сантиметрах от моего лица – спал я без палатки, в спальном мешке, подложив под голову рюкзак. Когда подскочил и схватил в руку ботинок, собака опять удрала. Но после этого я уже не мог спокойно заснуть. Остаток ночи беспокойно ворочался с боку на бок, периодически приподнимаясь и оглядывая окрестности. Утром динго меня опять навестила, но уже не осмелилась приблизиться. Да и выглядела не так воинственно, как ночью.
