Я настроился спокойно поспать, но что-то опять нарушило мой сон. Когда я открыл глаза, собачья морда была в нескольких сантиметрах от моего лица – спал я без палатки, в спальном мешке, подложив под голову рюкзак. Когда подскочил и схватил в руку ботинок, собака опять удрала. Но после этого я уже не мог спокойно заснуть. Остаток ночи беспокойно ворочался с боку на бок, периодически приподнимаясь и оглядывая окрестности. Утром динго меня опять навестила, но уже не осмелилась приблизиться. Да и выглядела не так воинственно, как ночью.
На пляже сохранился остов затонувшего в 1935 г. судна «Maheno». Ничего героического или романтического в этом крушении не было – все же не «Титаник». Старое ржавое корыто продали в Японию на металлолом, но во время бури лопнул буксирный трос, и судно выбросило на берег. Груду железа там и бросили – спасение стоило бы дороже, чем можно было выручить за проданный на переплавку металл.
Когда вдоль острова проплывал легендарный капитан Джеймс Кук, аборигены следовали за ним по берегу, а потом скопились на высоком крутом мысу, который с тех пор называют Индейская голова. Сейчас на мысу собираются уже не аборигены – их на острове Фразер беглые каторжники перебили еще в XIX в., – а туристы. Считается, что именно оттуда можно увидеть проходящих мимо китов. Я присоединился к толпе, но ни одного кита увидеть не удалось, только внизу, возле полосы прибоя, плавали две акулы и огромный скат.
После захода солнца туристы ушли вниз в караван-парк, а мыс остался полностью в моем распоряжении. Мне очень не хотелось, чтобы динго опять мешали мне спать, поэтому я долго искал место, куда им было бы трудно попасть. И мне это удалось.
Дальше на север по берегу пройти было нельзя, и утром я двинулся в обратный путь. Спешить было некуда, но, увидев догоняющий меня грузовик с лодкой на прицепе, я махнул рукой – ничего не поделаешь, рефлекс.
– В сторону Эуронга подбросите? Или вам не по пути?
– Ты же знаешь, что в кузове людей перевозить запрещено. Ну, ладно, запрыгивай. Но, если на дороге покажется полицейская машина, я приторможу, а ты, не мешкая, выпрыгивай.
Нас нагнали еще два таких же грузовичка с лодками. Это оказалась передвижная рыбацкая артель. Способ ловли у них оказался довольно оригинальным. По крайней мере, мне ничего подобного еще никогда видеть не приходилось. Мы медленно двигались вдоль самой кромки воды. Рыбаки внимательно рассматривали полосу прибоя. Когда в нем удавалось разглядеть большой косяк рыб, все останавливались и с помощью двух лодок окружали его неводом. Концы сети привязывали к грузовикам, которые и вытягивали улов на берег. Оставалось только собрать пойманную рыбу в ящики (обязательно поделившись добычей с собаками динго), вернуть лодки на тележки и ехать дальше – до следующего косяка.
Возле Эуронга я свернул с пляжа на дорогу, пересекающую полуостров через центр на западное побережье. У ее начала «загорала» пара немецких хитч-хайкеров. Стефан и Метью пытались доехать автостопом до озера Маккензи. Но уже три часа не могли поймать ни одной попутки. Стали голосовать втроем – шансы от этого уменьшились не намного, а поговорить с коллегами было интересно.
Стефан проехал по Азии через Вьетнам, Таиланд, Индонезию и Восточный Тимор. Оттуда он пытался уплыть в Австралию на грузовом судне, но голландский капитан, с которым он поговорил, ему отказал. Пришлось покупать билет на самолет из Дили в Дарвин. А Метью прилетел в Австралию прямо из Германии и уже здесь догнал своего друга. Хотя мы не столько стопили, сколько делились своими впечатлениями, буквально через десять минут нас забрал джип до кемпинга Централ-стейшн.
В сторону озера Маккензи пошли по туристической тропе. Вскоре она вывела нас на озеро Басин. Искупавшись, мы собрались идти дальше. Но мне пришла идея лучше:
– Можно переночевать прямо здесь, на берегу.
Мое предложение было принято. Костры там, конечно, разводить запрещено, но очень уж было холодно, а вокруг ни души.
Утром мы аккуратно убрали остатки углей и золу, не оставив после себя никаких следов кемпинга. Не хотелось портить «признаками цивилизации» первозданную чистоту места.
На озере Маккензи, до которого все же дошли, вода такая же прозрачная, а песок – такой же белый. Но никакого ощущения уединенности и слияния с природой. На берегу есть официальный кемпинг, поэтому нас окружали отдыхающие, а по озеру сновали лодки. Там наши пути разошлись, Метью и Стефан отправились назад в Эуронг, а я пошел по лесной тропинке в Кингфиш-Бэй, на западное побережье острова.
С пристани Кингфиш-Бэй идут паромы на материк. С пешеходов за переправу берут деньги, а на машине пассажиру можно въехать на паром бесплатно. И тут меня ждал сюрприз. Найджел, по виду типичный старый хиппи, да еще и в микроавтобусе-караване «Фольксваген» – культовой машине неформалов шестидесятых – предложил подбросить до Харви-Бэй всего… за 10$.
– Мне бы только на паром въехать – всего-то пять метров. Если заходить пешком, придется платить, а с сидящих в машине пассажиров денег не берут.
– А если меня заставят за тебя платить?
– Тогда я сразу же выйду, – заверил я его.
Его опасения были напрасными. Как я и предполагал, никто даже не удосужился проверять, сколько именно человек было записано у Найджела в билете. Однако когда паром пришел в Ривер-Хед, возле устья реки Мари, он опять повторил, что дальше повезет только за деньги. Пришлось ловить другую машину.
Когда солнце уже клонилось к закату, меня догнал джип «Судзуки» с парочкой чешских хитч-хайкеров. Ивана Джиркова и Ян Сура арендовали машину всего на пару дней для поездки на остров Фразер – их кто-то запугал, что там автостоп невозможен. И они поверили! Хотя до этого ездили исключительно на попутках. Проехав автостопом через Мексику и Гватемалу, чехи прилетели на самолете в Австралию и десять дней добирались на попутках от Сиднея – исключительно для того, чтобы побывать на удивительном острове Фразер.
– И как в Америке с автостопом?
По плану и я туда должен попасть, если, конечно, мне удастся благополучно выбраться из Австралии.
– В Мексике водители на вид удивительно угрюмые – типичные бандиты из дешевых телевизионных сериалов. Но на самом деле они очень-очень приветливые и гостеприимные. С нас там никто никогда денег не просил. А вот в Гватемале постоянно приходится объяснять, что мы не можем платить за проезд. Это очень неприятно. Но гватемальцы даже представить себе не могут, что у европейцев может не быть денег. И действительно, по внешнему виду мы ничуть не похожи на бродяг – рюкзаки, фотоаппараты, одежда, туристические ботинки и т. д. Вот и приходилось говорить, что нас якобы обворовали. Вернее, это Ян отдувался, только он может изъясняться по-испански.
В Харви-Бэе Ивана с Яном сдали свою арендованную машину, и на окраину города мы прошли уже пешком. Чехи оказались на удивление непривередливыми и ленивыми. На первом же попавшемся пустыре они решили ставить палатку. Хотя, на мой взгляд, место там было не самое подходящее: рядом проходила освещенная дорога, с другой стороны стояли жилые дома. Я не смог уговорить их пройти еще немного. Но сам там оставаться не стал и пошел спать к кустам возле ограды поля для гольфа. Там хотя бы было не так светло.
Когда я встал утром, чехи еще спали. Я не стал их дожидаться, нам все равно было уже не по пути. Мне пора возвращаться в Брисбен. Интересно, какой на этот раз будет ответ из новозеландского консульства?
Остановилась женщина на красной малолитражке.
– Русский? – удивилась она. – У меня муж – тоже русский! Вернее, он украинец из Днепропетровска, но, по-моему, это то же самое. По крайней мере, русский для него – родной язык.
– А как же вы с ним познакомились?
– Видимо, судьба. Я родилась в Чили, а потом моя семья эмигрировала в Австралию. В 1994 году с группой церковной молодежи из баптистской церкви я попала в Россию. Там и познакомилась с Мишей. Три года мы переписывались, а во время моего второго визита поженились. В Австралию приехали уже как муж и жена.
– А здесь чем занимаетесь?
– Миша играет в рок-ансамбле «Парадокс». Но денег это пока не приносит, поэтому он устроился подрабатывать по ночам на заправке. А я преподаю английский язык студентам-иностранцам в Восточно-квинслендском институте английского языка. После окончания университета я работала учительницей в школе. Но мне не понравилось: большую часть урока занимаешься не обучением, а наведением дисциплины. Да и мамаши мне столько крови попортили! Попадались такие экземпляры, после общения с которыми я могла несколько часов плакать. А студенты приходят на мои занятия именно с целью чему-нибудь научиться. Мне интересно наблюдать, как постепенно меняется не только уровень их знаний, но и поведение. Большинство ведь приезжает к нам из Азии. Там они выросли при совершенно ином укладе жизни, поэтому в Австралии не только учат язык, но и усваивают западные ценности.
