Нельзя забывать и о том, что по своей натуре Гитлер был художником, а значит, являлся противников всяческой логики. Другое дело, что, упоенный собственной гениальностью, он в конце концов потеряет чувство реальности, как потерял ее в свое время Наполеон, который воевал уже только ради того, чтобы воевать. Но и тут судить его не имеет смысла, поскольку история знает слишком много примеров, когда даже самые великие начинали жить в выдуманном ими самими мире. Особенно если им очень везло на первых порах…
«Качество военной экономики, — продолжает А. Буллок, — определяется не ее организацией, а эффективностью, и пока Гитлер был в состоянии придерживаться формулы блицкрига — один противник за раз и достаточная степень превосходства, чтобы победить его за одну кампанию, — даже такие громоздкие структуры могли производить оружие, необходимое для достижения победы, особенно когда дополнялись ресурсами, извлекаемыми из оккупированных территорий и употребляемыми с таким мастерством и энергией, на которые, казалось, не была способна никакая другая армия. Но когда Гитлер вовлек Германию в полномасштабную войну против Британской империи и Британского содружества наций, Советского Союза и Соединенных Штатов Америки, урок германского поражения в Первой мировой войне, ее неспособность сравниться с экономической мощью ее противников больше игнорировать было нельзя. Проведенные Тодтом, Мильхом и Шпеером реформы дали толчок удивительному росту производства германской экономики, но так и не смогли восполнить два года, потерянные Гитлером и Герингом, для того чтобы с самого начала подкрепить победы германской армии всесторонней мобилизацией германской экономики для нужд войны».
Но все это будет потом, а пока Гитлеру везло, и, после того как немецкие войска повергли Францию, Сталин устами Молотова пожелал Гитлеру успехов в… его оборонительных мерах. Хотя, конечно же, «хозяин» Советского Союза был крайне недоволен тем безволием, с каким Европа отдалась Гитлеру; все его надежды на то, что Запад измотает Гитлера, рухнули.
«Командные кадры, — писал де Голль, — лишенные систематического и планомерного руководства со стороны правительства, оказались во власти рутины. В армии господствовали концепции, которых придерживались еще до окончания Первой мировой войны. Этому в значительной степени способствовало то обстоятельство, что военные руководители дряхлели на своих постах, оставаясь приверженцами устаревших взглядов… Идея позиционной войны составляла основу стратегии, которой собирались руководствоваться в будущей войне. Она же определяла организацию войск, их обучение, вооружение и всю военную доктрину в целом».
Да, все это, наверное, так. Но это еще не повод сразу же поднимать руки. И дело было отнюдь не в старых концепциях, а в полном нежелании воевать. Особенно если вспомнить, что тактика, которую избрали для наступления немецкие генералы, отнюдь не являлась откровением военной мысли. Если что и отличало действия вермахта, так это только мощные удары танковых групп. Хотя и здесь немцы имели всего 2580 танков против 3100 союзнических. И стоило только союзным и французским генералам хотя бы немного подумать и перейти основными силами в контратаку на немецком южном фланге после того, как немецкие дивизии переправились через Маас, наступление немцев быстро бы захлебнулось, чего так боялся генерал фон Бок.
В известном довоенном фильме «Парень из нашего города» один из немцев так говорит о герое Н. Крючкова, который выдает себя за француза: «Он два дня сидел в танке и отстреливался до последнего патрона. Мы взяли его только после того, как он потерял сознание, и после всего этого он имеет наглость утверждать, что он француз!»
После разгрома Франции Британия была в шоке: лучшая армия Европы — и такой позор! Но Лондон был не только расстроен поражением своей союзницы, он еще и боялся фюрера. «Если германская армия с ее техникой сможет проникнуть на территорию Британии, у армии не хватит сил, чтобы выдворить ее отсюда», — заявляли в один голос ведущие военные эксперты Великобритании.
На этот раз Йодль не ошибся: по большому счету операция «Морской лев» была если не бредом, то уж, во всяком случае, самой настоящей химерой. Ничего не понимавшему в «морских тонкостях» фюреру пришлось выслушать от адмирала Редера целую лекцию на эту тему. В первый и последний раз за всю Вторую мировую войну Гитлер прислушался к голосу профессионала и отменил вторжение. «Предостережение командующего ВМФ адмирала Редера вместе с обзором ситуации, подготовленным мной, — заявил он, — решили дело».
И здесь, надо заметить, Гитлер уступал тому же Ленину, который весьма решительно намеревался разжечь костер мировой революции после завоевания Польши. Все предпосылки к успеху на Британских островах у него, как это ни покажется удивительным, были. Об этом поведал сам Черчилль, который со все возраставшей тревогой следил за концентрацией большого количества кораблей и барж в бухтах и заливах от Гамбурга до Бреста и уже тогда считал, что «у врага достаточно кораблей, чтобы погрузить полмиллиона человек за одну ночь». Единственное, на что тогда надеялся британский премьер, — отнюдь не на героический британский народ, а на плохую погоду, которая не подходила для переправы.
До высадки десанта дело не дошло, и 8 августа Геринг приказал начать «Орлиный налет». Однако действительность не оправдала ожиданий «толстого Геринга»: его авиация несла потери, а англичане и не думали сдаваться. Кончилось это тем, что потерявший терпение Гитлер закатил Герингу истерику, и тот, вопреки призывам Шперле продолжать войну в воздухе, приказал перейти к массированным бомбардировках Лондона, морских портов и военных объектов. Но и они не дали желаемого результата.
К негодованию фюрера, немецкий «Орел» так и не смог достойно взлететь, а «Морской лев» — прыгнуть. И ему не оставалось ничего другого, как перенести завоевание Англии на весну 1941 года. А пока он снова решил вернуться к той самой континентальной блокаде Англии, начало которой было положено еще в ноябре 1939 года. В мае 1940 года Кейтель по указанию фюрера издал приказ о подрыве британской индустрии и импорта продовольствия, дабы «сломить их волю к сопротивлению».
Но как бы там ни было на самом деле, впервые Гитлер приказал составить «план операций на Востоке» еще до нападения на Францию. 30 июня 1940 года он сообщил начальнику Генерального штаба Гальдеру, что следующий удар намерен нанести на Востоке. «Основным содержанием последней (восточной проблемы), — записал в своем дневнике генерал, — является: как нанести решающий удар России, чтобы заставить ее признать господствующую роль Германии в Европе». Тогда же были сделаны первые наброски оперативного плана нападения на Советский Союз, и Гитлер установил приблизительную дату — май 1941 года — и приказал Йодлю передислоцировать войска и создать плацдарм для нападения на СССР в западной части Польши.
Гитлер не сомневался в успехе — мудрено было не победить «колосса на глиняных ногах», как с некоторых пор стал он называть Советский Союз. Фюрер вкладывал в это прозвище весь свой сарказм и презрение к будущему противнику, нисколько не сомневаясь в быстрой и легкой победе над ним.
Когда о появлении плохого предзнаменования доложили рейхсфюреру СС Гиммлеру, весьма подверженному оккультным влияниям, тот промолчал. Геббельс бодро заявил: «Мы развенчаем эти сказки!» — и приказал собрать в Вартбурге съезд (или шабаш) ведущих нацистских астрологов и ясновидцев, которые должны были предсказать грядущие великие победы Третьего рейха. Заодно Гиммлер пожелал узнать, о чем все эти кудесники будут говорить между собой, для чего приказал установить подслушивающие устройства.
Утром 15 марта 1938 года в замок прибыли 12 участников совещания, их проводили в зал и оставили одних. А еще через несколько минут профессор оккультных наук Понтер Штейнхайзен заявил охранникам из СС:
— Мы не можем начать работу, так как в зале присутствуют посторонние! — профессор указал на потолок. — Там!
В сопровождении участников совещания гауптштурмфюрер быстро поднялся на чердак замка и перевернул все там вверх дном. На чердаке никого не оказалось, и успокоившихся ясновидцев вновь препроводили в зал.
1941 года. Но нападение на Россию невозможно без победы на Западе.
— Сначала Запад, и только потом Восток! — вещал один из маститых магов. — Все закончится летом. Бисмарк и Наполеон предостерегали от военных действий в России в зимний период. Это губительно!
Конечно, многие провидцы хорошо понимали, что хотели от них слышать, и наиболее продвинутые из них не смогли кривить душой. А потому и поделились друг с другом откровенными прогнозами о будущей войне и возможном развитии событий после нее. Один «увидел» страшные потери немцев в
