Гестаповские службы продолжали заниматься Францией еще в течение нескольких месяцев. Диверсионно-разведывательные школы были созданы доктором Кайзером во Фрайбурге и в Штеттине близ Зигмарингена. При них открылись многочисленные специализированные филиалы.
Скорцени организовал во Фридентале центр для диверсантов и разведчиков. В эти шпионско-диверсионные центры набирали бывших членов ППФ, РНП и в особенности французов-полицаев, перебежавших в Германию. Дарнан первым предложил своих людей гауптштурмфюреру Детерингу, который вместе со своим заместителем обершарфюрером Гинрихсом занимался вербовкой. Детеринг, начальник группы «Фукс» («Лиса»), внедрял свою агентуру во Францию.
В конце концов Дарнан все-таки добился разрешения создать спецшколу для своих полицаев, руководимую французскими агентами «при содействии» инструкторов из СД и гестапо. Эта «автономная» служба действовала под руководством полицая Деганса и его заместителя Фийоля, ставшего одним из палачей «2-й службы» милиции[50]. Впоследствии Дарнан затеял разработку плана по формированию «отряда белых партизан» во Франции.
Этим «мастерским» по производству шпионов удалось с большим трудом переправить во Францию лишь некоторое число агентов-диверсантов. Несколько человек нелегально пробрались во Францию через Швейцарию, используя пограничный пункт Леррах, рядом с Балем. Одних задержала швейцарская полиция, некоторым удалось проникнуть во Францию и даже вернуться обратно в Германию после выполнения задания. Но большинство из них быстро арестовали.
Другую группу агентов во Францию сбросили с парашютом в специальных контейнерах с мягкой обивкой; прыжки должны были производиться ночью, что небезопасно для неопытного парашютиста. Такие выброски имели место, в частности, в департаменте Коррез. Этих агентов арестовывали в ближайшие же часы после приземления. Некоторые покончили жизнь самоубийством в момент ареста, раздавив капсулу с цианистым калием, которой их снабжали при вылете.
Попытки подрывной деятельности в тылу наступающих союзных армий почти полностью потерпели неудачу. В начале 1945 года складывалось катастрофическое для Германии положение на всех фронтах военных действий.
Рожденный в насилии, переполненный за прошедшие двенадцать лет преступлениями и ужасами, нацизм медленно издыхал в крови среди развалин, увлекая за собой в пучину национального краха население собственной страны.
В наступившем хаосе, подобном вагнеровскому, нацисты – вчерашние идолы, «рыцари без страха и упрека», вожди и хозяева страны – безуспешно искали точку опоры.
Все как один эти могущественные люди шпионили за своими соратниками и знали, что они также следят за ними. Малейшая ошибка могла стоить жизни. Укрывшись в своем бункере в рейхсканцелярии, Гитлер слышал, как рушится вокруг бесчеловечная громада его власти[51]. Он знал, что все те, кто вчера еще заискивал перед ним и готов был пойти на любую низость, чтобы заслужить от него слово похвалы, теперь думали лишь о том, как от него сбежать. Но подобно фараонам Древнего Египта, он не хотел уходить в небытие в одиночку. Те, кого он поднял за собой на вершины власти, должны умереть вместе с ним; в поисках предательства его безумный взгляд впивался в лица приближенных, на которых страх прятался под маской твердости и решимости. Ни один, верил он, не избежит своей судьбы.
Фюрер, который некогда был кумиром толпы, вождем, «великим военачальником», теперь стал больным стариком, согнувшимся под тяжестью поражения; его горящий и невыносимый взгляд затравленного волка освещал изнуренное лицо, уже отмеченное печатью смерти.
Никто не имел доступ в рейхсканцелярию без контроля эсэсовцев, стороживших все входы и выходы. Им была доверена охрана фюрера с момента создания «Лейбштандарте», с первых шагов его правления. Отвечая за жизнь фюрера, они были почти единственными людьми, кто сохранил его доверие. Кроме них, рядом с фюрером оставались лишь члены его семьи и несколько приближенных, на которых не распространялись подозрительность и презрение, питаемое Гитлером ко всему миру. Борман был тенью фюрера. Он наконец одержал верх над своими соперниками, подорвав их репутацию. Гиммлер оказался дискредитированным в момент, когда чуть не добился высшей власти и долгожданного устранения самого Гитлера.
Гиммлер был наиболее могущественным человеком рейха с августа 1944-го по март 1945 года. После ликвидации его последних соперников, вследствие неудавшегося покушения на Гитлера в июле 1944 года, он стал командующим группой армий, о чем всегда мечтал. С этого момента у него оказалось больше титулов и должностей, чем у любого другого человека в рейхе. Он был министром внутренних дел, министром здравоохранения, высшим руководителем всех полицейских служб, служб разведки, спецслужб гражданских и военных. В качестве командующего войсками СС он располагал настоящей армией, включавшей в начале 1945 года 38 дивизий, 4 бригады, 10 легионов, 10 специальных групп штабных сил и 35 отдельных корпусов. Подчиненные ему войска отличались особой фанатичностью. Гиммлер, наконец, контролировал множество партийных организаций и органов государства в центре и на местах. Став командующим группой армий, он предпринял ряд маневров с тем, чтобы сосредоточить в своих руках недостающие рычаги военной власти.
Геринг, его старый политический соперник, практически самоустранился, лишившись былого авторитета и уважения, погрязнув в торговых сделках низкого пошиба и кичась мещанской роскошью. В таком же положении оказался и Риббентроп. Его «высокая дипломатия» повсюду терпела фиаско. Геринг публично обозвал Риббентропа «грязным мелким спекулянтом шампанским», и фюрер тоже посмеялся над ним, забыв, что совсем недавно называл его «новым Бисмарком».
Геббельс сохранял свое могущество, но Борман обошел его на политическом поприще. Этот фанатик умел устранять своих конкурентов, действуя с неумолимой решимостью. Сначала он занимал пост рейхслейтора, начальника кабинета Гесса; затем, после бегства Гесса, он сам стал представителем фюрера и руководителем секретариата партии. С этого времени он становится практически безраздельным хозяином партийного аппарата и всей партии. 12 апреля 1943 года к своим титулам он добавил звание секретаря фюрера.
Борман не игнорировал тот факт, что Гиммлер был для него самым опасным конкурентом; он быстро понял его цели и намерения. Он знал, что как военачальник Гиммлер полнейшее ничтожество, и на этом его недостатке Борман построил всю игру. В качестве «пешки» Борман использовал Фегелейна.
Гиммлер имел своего постоянного представителя в Ставке фюрера – обергруппенфюрера Германа Фегелейна, адъютанта Гитлера. В прошлом конюх, ставший генералом, он обеспечивал связь между штаб-квартирой Гиммлера и фюрером. Фегелейн был женат на Гретель Браун, сестре Евы Браун. Приходясь Гитлеру шурином, он был вхож в его семейный круг в двойном качестве: как адъютант и родственник Евы Браун. Борман, который был вынужден ежедневно с ним общаться, сделал из него своего союзника.
Все промахи командующего группой армий Гиммлера отныне всячески выпячивались, ошибки раздувались и недостатки подчеркивались. В марте, после отступления из Померании, Гиммлер был снят со своего командного поста за потерю боеспособности. В Венгрии, где положение на фронте складывалось чрезвычайно неблагоприятным образом, в контратаку были брошены отборные эсэсовские дивизии под командованием Зеппа Дитриха, одного из ветеранов нацизма. Там Борман и усмотрел возможность нанести Гиммлеру решающий удар.
Личному составу дивизий СС, действовавших в Венгрии, внезапно было запрещено ношение отличительных нарукавных повязок элитных войск СС. Зепп Дитрих был возмущен этой санкцией, как и все офицеры и солдаты дивизий, являвшихся гордостью режима и самого Гиммлера: это были дивизии «Лейбштандарте Адольф Гитлер» и «Рейх» (две старейшие дивизии СС) и дивизия «Гитлерюгенд», также известная своей боевой славой.
Массовое разжалование ознаменовало собой падение Гиммлера. Теперь его можно было вычеркнуть из списка конкурентов. Командование войсками отвлекло его на многие месяцы от руководства полицией, что в такой напряженный период было весьма опасно. Борман, да и сам Гитлер привыкли давать свои распоряжения непосредственно Кальтенбруннеру, так что Гиммлер оказался отстраненным от руководства.
«Тысячелетний рейх», провозглашенный пророком нацизма, доживал свои последние часы. Империя «расы господ» стала узкой полоской территории Германии, уменьшавшейся с каждым часом в последние дни апреля 1945 года. Оказались бесполезными победы партии над ее противниками, победы гестапо над соперниками и конкурентами. Среди развалин того, что недавно было столицей, в нескольких метрах от элегантной улицы Унтер-ден-Линден, на которую вскоре упадут первые советские снаряды, Гитлер из своего бункера продолжал рассылать приказы, не доходившие более до войск, которым они адресовались. Потому что эти войска в большинстве своем уже не существовали.
