MyBooks.club
Все категории

Федор Раззаков - Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972

На сайте mybooks.club вы можете бесплатно читать книги онлайн без регистрации, включая Федор Раззаков - Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972. Жанр: Прочая документальная литература издательство -,. Доступна полная версия книги с кратким содержанием для предварительного ознакомления, аннотацией (предисловием), рецензиями от других читателей и их экспертным мнением.
Кроме того, на сайте mybooks.club вы найдете множество новинок, которые стоит прочитать.

Название:
Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972
Издательство:
-
ISBN:
-
Год:
-
Дата добавления:
13 декабрь 2018
Количество просмотров:
165
Читать онлайн
Федор Раззаков - Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972

Федор Раззаков - Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972 краткое содержание

Федор Раззаков - Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972 - описание и краткое содержание, автор Федор Раззаков, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки mybooks.club
Великий советский кинематограф... Кино, которое смотрели миллионы, – «Броненосец „Потемкин“, „Путевка в жизнь“, „Чапаев“, „Веселые ребята“, „Волга-Волга“, „Подвиг разведчика“, „Тихий Дон“, „Летят журавли“, „Война и мир“, „Кавказская пленница“, – можно перечислять любимые фильмы до бесконечности. Но не все знают, что в колоссальной империи советского кино царили борьба различных течений, творческие разногласия, личные амбиции, чиновничий произвол. Руководители страны держали кинематограф под особым контролем. Сталин смотрел почти каждую новую картину. А фильм „Белое солнце пустыни“ вышел на экраны лишь с личного разрешения Брежнева. О том, как боролись „западники“ и „державники“, что в конце концов привело к крушению советского кинематографа, подробно рассказывает в своем фундаментальном исследовании Федор Раззаков, приводя множество уникальных и просто неизвестных фактов из жизни любимых актеров и режиссеров...

Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972 читать онлайн бесплатно

Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972 - читать книгу онлайн бесплатно, автор Федор Раззаков

М. Хуциев: «Каждое свое выступление я говорил только об этом...»

С. Ростоцкий: «Одно дело, Марлен, говорить, другое дело чувствовать. Значит, то, что ты думаешь об этой молодежи, не производит одинакового на всех впечатления. Одни могут подумать, как ты, другие иначе. Есть ли сейчас... представление, что это передовая молодежь Советского Союза? Нет, потому что нет ни одной энергичной сцены, которая бы вызвала симпатии к герою.

Надо снимать главное обвинение, что ходят по фильму шалопаи, болтают... Это обвинение появляется потому, что герои на протяжении всей картины, за исключением вечеринки, не высказывают своего отношения к людям, которые ходят по ресторанам и занимаются всем этим довольно ярко... У этого парня (герой В. Попова по имени Сергей Журавлев. – Ф. Р.), на моих глазах проходящего по картине, нет никакого повода задавать вопрос: как жить? Я не вижу трагедий в его жизни. Он полюбил какую-то девицу, сам не понимает за что, у него с ней не получается, и он задает вопрос отцу: как жить? Ему нечего спрашивать: как жить? (выделено мной. – Ф. Р.).

Вот хороший парень, абсолютно точно сыгранный, но и в нем есть элемент этих ребят. Он рушит старые дома (герой С. Любшина Слава Костиков. – Ф. Р.). Это прием, показывающий разрушение старого. Вы это придумали? Не вы. Но вы сделали интересно. Он бьет по старым домам, рушит старые дома, и все-таки он в сетях старого, что мешает ему, молодому, жить. Прекрасный замысел. Но чего-то не хватает. Если бы он шваркнул этой хреновиной, шваркнул так, чтоб развалился не один дом, а два, если бы он сделал это с таким настроением! Но получается: работа – отдельно, а он и его жизнь – отдельно. Есть огромная разница между отношением к труду в Советском Союзе и других странах...

Этого, к сожалению, в картине нет. У нас люди не работают так: восемь часов отработал и потом пошел жить. У всех нас жизнь идет здесь, на работе, и продолжается, когда мы возвращаемся домой. Искусственно отделить это невозможно: вот работа, а вот моральные проблемы. Другое дело, когда человек становится иллюстрацией... Я абсолютно уверен, что человек, так размышляющий, когда он сидит за этим краном, может это делать автоматически, а может делать с таким настроением... В первом случае я вижу, что работа для него – занятие неинтересное, а во втором – интересное. Но этого нет».

М. Хуциев: «Я же не виноват: люди работают, у них спокойные лица, что же тут делать?»

С. Ростоцкий: «Я стараюсь тебя понять. Почему я тебе это говорю? Потому что говорил, говорю и еще буду говорить, что ты один из редких людей, сумевших показать в кино процесс труда поэтически, так, что он зажег меня, вдохновил (речь идет о фильме „Весна на Заречной улице“, которую Хуциев снял вместе с Ф. Миронером. – Ф. Р.)... И я не устаю повторять: я хочу, чтобы на тебя переходила сила людей, идущих по экрану. А на тебя сейчас переходит их слабость...»

Т. Лиознова: «Мне легче выступать, потому что я принадлежу к разряду людей, которые последовательно, с момента, когда началось создание этой картины, были не удовлетворены ее сутью, ее концепцией и направленностью... Выступление Ростоцкого мне очень понравилось. Думаю, если бы такой разговор был с самого начала, таких бед не было бы. Волнение Ростоцкого мне в тысячу раз дороже твоего. Соберись. Будь до конца мужественным. Ростоцкий испытывает то же волнение, что и вся студия. Мне это дорого, я вижу в этом выражение и залог двухлетнего труда студии. И не надо обижаться... Я не буду говорить слов, каких ты наслышан, что эту картину делают талантливые люди. Ты много раз это слышал, и, вероятно, это в чем-то помешало. Ведь долгое время считалось просто неудобным выступать против этой картины, не принимать ее, потому что в другом лагере оказались умные люди, с которыми я тоже хочу быть рядом... Но вот вас поправили, и оказалось, не так уж мы были не правы...

Да, мы верим в твою искренность, почему же нам не верить: один хлеб по карточкам ели во время войны, я знаю, в каких условиях ты живешь, знаю, за удобствами не гоняешься... Правильно говорил Ростоцкий, что возникает вопрос: кто эти герои, друзья они тебе, ты за них или против? Поначалу я думала, что ты в меру своих художественных способностей тонко можешь разобраться с этим делом и доказать всю безосновательность такого образа жизни. Ты сейчас сказал Ростоцкому, что такая мысль у тебя была с самого начала. И правда, когда мы смотрели на студии, понятным казалось, как ты повел дело. Но я скажу, как и Стасик, – я тебе не верю. И скажу почему. Правильно сказал Стасик: ты не любуешься силой... На тебя герои, с которыми ты имел дело, повлияли, ты тогда же запутался и до сих пор не можешь распутаться, разобраться. Почему если ты хотел, не делая дураками, пошляками, показать людей, которые понимают что-то, умеют слушать Баха, но не умеют главного, не умеют созидать?.. Почему тогда снимаются такие люди, как Тарковский, Михалков (имеется в виду Андрей Михалков-Кончаловский. – Ф. Р.)?.. Почему в «Сладкой жизни» режиссер с телеобъективом подглядывал героев, а потом они на него подали в суд, а эти по доброй воле пришли сюда?.. Разберись...»

М. Хуциев: «Перепробовали большое число артистов. И не получалось. Двадцать человек подходили и начинали задавать такое количество вопросов. Я искал людей, которые могут себя вести...»

Здесь режиссер лукавит. Пригласил он этих исполнителей не случайно. Тарковский и Кончаловский были дружны со ВГИКа, где пользовались большим успехом как возмутители спокойствия: они считались инакомыслящими, ниспровергателями авторитетов. И в фильме Хуциева они выступали как выразители именно этой функции – ниспровержения устоявшихся канонов в советском кинематографе. Их появление на экране было своеобразной «фигой в кармане» и давало зрителям из родной киношной среды, хорошо знавшим этих людей, определенный сигнал о том, что фильм снят «своим» человеком. Точно такую же функцию несколько лет спустя будет нести и приглашение в любую из картин Владимира Высоцкого – самого главного инакомыслящего в среде советской творческой интеллигенции.

Но вернемся к стенограмме собрания на киностудии имени Горького.

Т. Лиознова: «Когда Тарковский заламывает руки, он делает это так грандиозно, что нужно расставить очень многое в сторону главного героя, чтобы у него был перевес. Это делается с такой убедительностью, за этим такая тоска, непонимание того, куда же себя нацелить, что нужен какой-то большой перевес... Где-то неверно была расставлена твоя армия».

М. Хуциев: «Я не решал так: хорошее – плохое, черное – белое. Говоря о том, что молодежь хорошая, я не решал это примитивно. Я высказывал определенные мысли. Я делал картину о людях, которые ищут свое гражданское место, о людях, не стоящих на передовой позиции, не нашедших своей активной позиции, но старающихся найти ее...»

М. Донской (режиссер): «За последнее время у нас развелось большое количество склейщиков, у которых все благополучно, все они склеили, они расставили и положительных, и средних, и отрицательных героев, я все вижу с первых кадров, все расставлено по полочкам. А у тебя, как у художника, появилась мысль – дать фильм о раздумье. Но дело в том, что твои раздумья неверны... (выделено мной. – Ф. Р.).

Шагают все-таки шалопаи, несмотря на то что ты отрицаешь, что это шалопаи. Они даже курят шалопайски. Неужели в двадцать два – двадцать три года возможно такое? Это нагнетено. Вы мне объясните, может, я устарел, совсем не знаю этого... Да и не хочу знать, не надо нам этого! Вот в чем наша беда. Подумай сам. Это какой-то неонигилизм. Берешь человека, делаешь его нигилистом, хочешь, сейчас отправь его на завод, от этого он станет хуже. Заставь его волноваться!.. Я хочу, чтобы в картине не было такого спокойного молодого человека, который пришел к девушке... Приходит это утро, черт знает что! А он спокойно, как будто после любви с девушкой можно быть спокойным, он даже спасибо ей не сказал, не только цветочков не принес – не попрощался. Это какой-то нигилизм! Я бы девушке цветы принес, спасибо ей сказал бы, а потом уже до свидания. Что это за манера стала!..

Ты, Марлен, превратил это в двухсерийный фильм, затянул, он стал скучным. Ты думаешь: я покажу все, и делайте выводы, я не хочу никого поучать. Поучать не надо, но учить художник обязан, и ты можешь учить (выделено мной. – Ф. Р.). Почему? Потому что ты честный и талантливый. Что же с тобой случилось? Тебя форма увлекла. Я еще раз посмотрел текст. Он какой-то нечеловеческий, он интеллигентствующий. Твой Шпаликов молодой хороший человек, но речи русской в таком качестве, которое нужно тебе, он не знает...

А что это за унылость? Ты можешь обижаться на меня, но я считаю, что и людей ты подобрал благодаря твоему видению – ты плохо видишь... Ты взял Тарковского, худосочного, – кажется, плюнь на него, и он упадет, – ты и Вознесенского специально подобрал. Ты подобрал даже не фрондирующих молодых людей... Шалопаи ходят...»


Федор Раззаков читать все книги автора по порядку

Федор Раззаков - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mybooks.club.


Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972 отзывы

Отзывы читателей о книге Гибель советского кино. Интриги и споры. 1918-1972, автор: Федор Раззаков. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.

Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*
Все материалы на сайте размещаются его пользователями.
Администратор сайта не несёт ответственности за действия пользователей сайта..
Вы можете направить вашу жалобу на почту librarybook.ru@gmail.com или заполнить форму обратной связи.