Республиканскими силами в Малаге командовал полковник Вильяльба, недавно переведенный из Каталонии на смену Барбастро. Под его началом было примерно 40 000 человек, почти все из Андалузии; милиционеры, которых не коснулись реформы Асенсио. Полные уверенности в себе, они пользовались горячей поддержкой местных крестьян. Например, в селении под Малагой, таком бедном, что при нем почти не было земли, один крестьянин уверял доктора Боркенау, что воюет за «свободу», хотя согласился, что не получил от революции никаких материальных благ.
3 февраля наступление на Малагу уже обрело серьезный характер. Три батальона под командованием герцога Севильского, выступившие из района Ронды, встретили отчаянное сопротивление. В ночь на 4 февраля в наступление пошли итальянские чернорубашечники. В Малаге началась паника, частично из-за появления незнакомых итальянских танков, частично из-за страха перед осадой города. Вильяльба оказался не способен вдохнуть боевой дух в жителей Малаги, да и в любом случае он со своим спокойным темпераментом был не тем человеком, который мог бы убедить гражданское население драться до последнего человека, как это было в Мадриде. При таких обстоятельствах наступление националистов, начатое прорывом фронта герцогом Севильским 4 февраля и итальянцами 5 февраля, продолжалась в прежнем темпе. 6 февраля итальянцы заняли высоты Вентас-де-Сафаррайа, господствовавшие над дорогой к Альмерии. Весь день Малага подвергалась обстрелу. Вильяльба, придя к выводу, что город падет, отдал приказ о всеобщей эвакуации. На деле же националисты не собирались перерезать путь к отступлению. Им не улыбалась идея бороться с хаосом отчаяния, который неизбежно должен был воцариться в окруженном городе. Все эти два дня, включая и 7 февраля, командование республиканцев, политические и профсоюзные лидеры, а также все, кого страшил захват Малаги, отчаянно старались выбраться к побережью. Счастливчики уезжали на немногочисленных машинах, остальные шли пешком. Корабли «Канары», «Балеары» и «Веласко» обстреливали город. Немецкий «Граф Шпее» стоял наготове неподалеку. Вечером 7 февраля итальянцы вышли к предместьям Малаги. На следующий день вместе с испанцами герцога Севильского они вошли в опустевший разрушенный город. Начались самые жестокие казни после тех, что были в Испании, когда пал Бадахос. Тысячи сторонников республики, не успевших уйти из города, были расстреляны на месте, остальные взяты под стражу. Один свидетель утверждал, что в первую же неделю после взятия города было расстреляно 4000 человек. Как обычно, эту цифру следует считать преувеличенной. Но не подлежит сомнению, что первую группу расстреляли без суда прямо на пляже, а вторую – после краткого допроса, проведенного свежеиспеченным военным советом. Единственный оставшийся в живых республиканский журналист Артур Кестлер, работавший тогда на «Ньюс кроникл», несколько месяцев просидел в севильской тюрьме, и большую часть времени над ним висел смертный приговор1.
Танки и авиация националистов перехватили беженцев, уходящих по дороге на Альмерию. Отпустив женщин, чтобы усугубить продовольственные трудности республики, они расстреливали мужчин, часто на глазах их семей. Многие из тех, кому удалось спастись, падали с ног от голода и усталости.
Так кончилась бесславная битва под Малагой. Республиканский флот мог помочь защитникам города, если бы итальянские военные корабли не отогнали республиканцев подальше от поля боя. На помощь осажденному городу могла прийти 13-я интернациональная бригада, если бы коммунисты не опасались, что анархисты воспользуются этой возможностью и поднимут мятеж в Валенсии. Падение Малаги привело к снятию Асенсио Торрадо, заместителя военного министра и любимого генерала Ларго Кабальеро. Коммунисты обвинили его в том, что вместо защиты города он проводил время в ночном клубе Валенсии. В октябре, когда Асенсио окрестили позорной кличкой «Генерал от отступления», от бесчестия его спас Ларго Кабальеро, но второй раз сделать это ему не удалось. Впрочем, Асенсио был главным организатором Народной армии и нес за падение Малаги ответственность ничуть не большую, чем все остальное руководство в городе. На посту заместителя военного министра Асенсио сменил Бараибар, издатель «Кларидад», не обладавший никаким военным опытом. Смещение Асенсио, на котором настояли коммунисты, было еще одним предметом раздора между ними и «испанским Лениным».
Примечание1 Позднее он с помощью организации доктора Жюно был обменен на красавицу жену пилота националистов, задержанную в Валенсии.
Бои на Харамском фронте
Падение Малаги совпало с новым наступлением националистов к юго-востоку от Мадрида, именно в том районе, где Ларго Кабальеро сам готовился перейти в наступление, – в долине реки Харама. Националисты атаковали пятью мобильными бригадами Гарсиа Эскамеса, Сайнса де Буруаги, Баррона, Асенсио и Рады (давний инструктор карлистов). Большую часть в каждой из бригад составляли солдаты Африканской армии. Наступающих поддерживали шесть батарей 155-милиметровых орудий и артиллерийская группа 88-милимметровых пушек легиона «Кондор». Задачей наступления было перерезать шоссе Мадрид – Валенсия. Оно началось по всей длине 18-километровой линии фронта, протянувшейся с севера на юг в нескольких сотнях ярдов от дороги Мадрид – Андалузия.
Наступление, которое стало неожиданностью для генерала Посаса, командующего республиканской Армией Центра, началось 6 февраля. Гарсиа Эскамес мощным ударом занял Сиемпосуэлос, селение, которое обороняла недавно сформированная 18-я бригада республиканцев; ее передовые позиции были полностью сметены. Рада, наступавший к северу, занял высоту Мараньосу (697 метров), на которой два батальона республиканцев дрались до последнего человека. 7 февраля Баррон вышел к месту слияния Харамы и Мансанареса, что позволило ему держать под обстрелом дорогу Мадрид – Валенсия. Республиканцы растерялись из-за присутствия новых бригад, которые должны были принять участие в готовящемся наступлении Ларго Кабальеро, а тут им пришлось обороняться. 8 февраля Мьяха послал на помощь Посасу ударные бригады Листера и Эль Кампесино. 11-я интербригада (после реорганизации в нее входили Батальон Тельмана и Батальон Эдгара Андре, но ее знали под старым именем) получила приказ выдвинуться к реке Хараме. 9 февраля республиканцы организовали оборону вдоль высокого восточного берега. Часть сил (включая 12-ю интербригаду, которая после реорганизации теперь состояла главным образом из итальянцев и называлась Бригадой Гарибальди) находилась в резерве, чтобы предотвратить прорыв обороны. Тем не менее на рассвете 11 февраля националистам удалось форсировать Хараму. Группа марокканцев в темноте бесшумно перешла мост Пиндоке и одного за другим прямо на постах перерезала часовых из французского Батальона Андре Марти (теперь он входил в 14-ю бригаду). Немедленно два кавалерийских полка националистов пересекли реку. Мост Пиндоке был подорван зарядами, заложенными республиканскими часовыми, но, взлетев на несколько футов в воздух, опустился на то же самое место, и переход через реку продолжался. В то же самое время части Баррона пересекли Хараму в нескольких милях выше по течению, у Аргандского моста. Несмотря на непрерывные налеты республиканской авиации, к трем часам дня вся бригада Баррона оказалась на другой стороне реки. Здесь она столкнулась с Батальоном Андре Марти и взяла его в кольцо, но интербригадовцы сопротивлялись, пока не кончились боеприпасы. Выживших смяла и перебила марокканская кавалерия. Тем не менее славянский Батальон Домбровского удержал свои позиции перед Аргандой. В районе моста Пиндоке Батальон Гарибальди, укрепившись на высоте, сосредоточил огонь на подходах к мосту и остановил дальнейшее продвижение врага. Дальше к югу Асенсио на рассвете взял штурмом маленькое селение Сан-Мартин-де-ла-Вега. Пулеметный огонь весь день держал его у моста, но в сумерках он пересек реку, пустив в ход тот же прием, что на рассвете был использован у моста Пиндоке. «Табор» марокканцев перебил часовых. Ночь Асенсио провел, укрепляя свои позиции к следующему дню. 12-го он штурмом взял высоты Пингаррона на другой стороне реки. Бригада Сайнса де Буруаги тоже форсировала реку у Сан-Мартина и, соединившись с силами Асенсио, пошла в новое наступление в южной части фронта по направлению к Мора-та-де-Тахунье.
Карта 19. Харрамское сражение
Впервые на этом участке республиканцы полностью господствовали в воздухе. Русские истребители прогнали «юнкерсы» националистов. Тогда же вступила в бой и 15-я интербригада под командованием полковника Тала, обрусевшего венгра (как Лукач и Клебер). Тал был некомпетентен, да еще и с плохим характером. К нему все относились с неприязнью. Главной фигурой при создании бригады был начальник ее штаба, отважный английский капитан Натан – вскоре он получил звание майора. Политическим комиссаром стал французский коммунист Жан Шентрон, которого знали под именем Бетель. В бригаде собирались добровольцы двадцати шести национальностей. Первый батальон состоял из 600 человек, главным образом англичан, и назывался Батальоном Саклатвалы, по имени индийского коммуниста, который в 20-х годах XX века короткое время был членом парламента. Чаще это соединение называли просто Британский батальон. Командовал им «английский капитан» Том Уинтрингем. В свое время он учился в оксфордском колледже Баллиол, а еще недавно редактировал «Лайф ревью» и был военным корреспондентом коммунистической «Дейли Уоркер»1. Политкомиссаром назначили грубоватого шотландского коммуниста Джорджа Эйткена.
