Проект Дома связи. 1963 г. Перспектива
Проект Дома связи выполнили сотрудники мастерской № 23 управления Моспроект-1: архитекторы В. Егерев, А. Шайхет, Н. Афанасьева, Е. Шумов, инженеры Б. Кенгуров, Д. Ильин, С. Крыжевская, О. Плотников, Н. Муромцев, Э. Оппельдт, Е. Мишанов, Р. Гординский, И. Ширшаков, А. Хозинюк и главный инженер по технологической части М. Гельфанд[351].
Одновременно с сооружением жилых и административных зданий комплекса в некотором отдалении от них, на берегу Москвыреки, возводилось здание Совета экономической взаимопомощи – органа, координирующего развитие экономики социалистических стран. С комплексом проспекта роднит его не только время сооружения. Проектировал здание СЭВ авторский коллектив, возглавляемый теми же М.В. Посохиным и А.А. Мндоянцем (в состав коллектива входили также архитектор В.А. Свирский, инженеры Ю.В. Рацкевич, С.Я. Школьников), по высоте (100 метров) оно вполне отвечает застройке Нового Арбата. СЭВ эффектно замыкает перспективу Кутузовского проспекта и кажется такой же раскрытой «книжкой», как и административные здания проспекта. Однако на самом деле оно составлено из двух изогнутых дугой пластин, соприкасающихся в восточной части здания и плавно расходящихся, раскрывающихся на запад.
Интерес представляет и конструкция здания. Первые пятнадцать этажей держатся на металлическом каркасе, остальные – на сборном железобетонном. Все это покоится на фундаменте, представляющем собой монолитную железобетонную коробку высотой 3,5 метра[352].
Рядом с главным, высотным зданием расположены тринадцатиэтажная гостиница и барабан конференц-зала. Строительство всего комплекса, в котором кроме Советского Союза участвовали Болгария, Венгрия, ГДР, Монголия, Польша, Румыния, Чехословакия, было завершено в 1969—1970-х годах.
Проспект Калинина стал, пожалуй, первым по-настоящему зрелым проектом, выполненным и реализованным московскими архитекторами. Его авторы успешно разрешили многочисленные вопросы, связанные с современным градостроительством. Потребовалось ровно пятьдесят лет, чтобы московские зодчие вышли на должный уровень мышления и разработки проектов. Путь к вершинам мастерства был долгим и нелегким, но проектирование проспекта Калинина наглядно показало, как далеко ушли советские архитекторы 1960-х годов от своих предшественников тридцатилетней давности, интересы которых сводились в основном к эффектным «плановообъемным решениям» и красивой отделке фасадов. В отличие от них М.В. Посохин и его единомышленники тщательно анализировали все аспекты проекта. В поле зрения проектировщиков попали санитарные условия проживания, транспортная ситуация, подготовка инженерных коммуникаций, комплекс обслуживания, функциональная нагрузка и т. п. Конечно, не все проблемы были разрешены одинаково успешно, но общий уровень зрелости проекта превосходит все созданное в Москве за всю ее историю.
Создание проспекта Калинина стало крупнейшим реконструктивным мероприятием 1960-х годов в пределах внутренних районов столицы. Вдоль магистрали сформирована обширная пространственная система, создан целостный фрагмент новой городской среды, который вошел в структуру центра города и как бы задал основную ноту его дальнейшего преобразования. Проспект продолжил превращение функционального центра города из замкнутого локального района в многолучевую пространственную структуру. Начало этому процессу было положено еще в 1930-х годах прокладкой улицы Горького, которая фактически включила в состав центра площади Советскую, Пушкина, Маяковского. Дальнейшим развитием стала идея полицентризма – нескольких периферийных центров, расположенных на расстоянии 8—12 километров от Кремля и связанных с центральным ядром города радиальными проспектами.
Строительство здания СЭВ. 1965 г.
Новые административные здания, приняв в свои стены ряд важных государственных ведомств, помогли снизить нагрузку на центр в пределах Бульварного кольца, а торговый комплекс – разгрузить задыхавшийся Старый Арбат.
На проспекте сформировался новый крупный фрагмент городской среды, где единому замыслу было подчинено всё – от общего направления пространственной структуры до деталей благоустройства и рекламы. До сооружения проспекта Калинина в центре Москвы за годы советской власти не появилось ни одного полностью завершенного архитектурного ансамбля общегражданского назначения. За редким исключением, вновь возводимые здания, даже самые крупные, не подчиняли себе окружающую застройку, а вписывались в нее, становясь практически неотличимыми от своего окружения. Причиной этого была упрощенно понимаемая экономическая целесообразность, заставлявшая максимально сохранять старые, но еще пригодные для использования постройки. Как правило, сносились лишь наиболее ветхие, запущенные, бесполезные сооружения, что заведомо ограничивало размеры строительных площадок. Исключением является, пожалуй, лишь строительство домов с правой стороны начального участка улицы Горького. Но и этот комплекс не был полностью завершен и не превратился в полноценный ансамбль.
При строительстве проспекта Калинина впервые расчищалась обширная полоса среди сложившейся ткани старых городских кварталов, где попадались и капитальные доходные дома начала XX века. Из этого, конечно, не следует, что массовые сносы являлись самоцелью. Определяя размеры сноса старой застройки и расчистки территории, необходимой для пробивки и строительства новой магистрали, авторская группа стремилась максимально сохранить опорные строения. При этом архитекторы использовали наработки своих предшественников начала 1940-х годов, проложивших трассу проспекта с минимальным ущербом для капитальной застройки.
Крупномасштабная ансамблевая композиция проспекта, несомненно, обладает силой и характерностью. Она прекрасно смотрится при движении по самой улице и с западной стороны, с набережной Тараса Шевченко. Что касается изменений, внесенных мощными вертикалями, вздымающимися над гладью рядовой застройки, в открывавшуюся с Ленинских гор панораму города, то тут мнения расходятся. Конечно, лапидарные объемы башен проспекта Калинина проигрывают утонченным очертаниям высотных зданий 1950-х годов, а их сплоченный ряд перекрывает вид на западную половину центра. Тем не менее новый высотный массив стал главным акцентом в силуэте города, привнеся в него силу и активность, которую не могли обеспечить слишком малочисленные первые московские высотки.
Комплекс спроектирован на самом современном уровне функциональной организации и технического обслуживания того времени. Торговые и административные функции разделяются с необходимой четкостью, и взаимных помех не возникает. Архитекторами было предложено удачное решение проблемы разгрузки товаров и продуктов в расположенные здесь магазины.
И все же недоработки в проекте были. Первый из них бросается в глаза при внимательном рассмотрении фасадов башен. Составляющие их панели облицованы мелкой керамической плиткой. Холодная, синевато-серая расцветка и неряшливость покрытия, а также грубые стыки панелей производят не слишком выгодное впечатление и уж никак не отвечают грандиозному размаху комплекса.
Но это еще полбеды. Значительно серьезнее выглядят просчеты проектировщиков в решении проблемы вписывания проспекта в окружающую городскую среду. Нет, совсем не обязательно было подгонять высоту новых зданий под уровень окружающей застройки или стилизовать фасады под разномастную арбатскую эклектику. Однако элементарное внимание к прилегающим районам проявить все-таки стоило.
К сетке старых арбатских кварталов проспект демонстративно повернулся своей изнанкой – грубой задней стеной стилобата. Лучше обстоит дело к северу от магистрали, где новые башни чередуются с магазинами и старыми домами, благодаря чему довольно органично вписываются в окружение. Проспект перерубил переулки, некогда соединявшие Арбат с Молчановкой и улицей Воровского. Их южные половины превратились в тупики, упирающиеся в глухие стены стилобата. Северным частям Трубниковского и Борисоглебского повезло больше – они получили полноценный выход на проспект.
А ведь не требовалось особой фантазии для того, чтобы предусмотреть подземные тоннели (если не транспортные, то, по крайней мере, пешеходные, соединяющие куски переулков). Естественно, такое решение столкнулось бы с определенными сложностями, поскольку вдоль проспекта в два этажа пролегали подземные коридоры – транспортный и для инженерных коммуникаций. Однако при желании и с учетом имеющегося опыта использования подземного транспорта проектировщики вполне могли бы эффективно воспользоваться значительным перепадом высотных отметок проспекта и прилегающих к нему с юга переулков. Подземные участки переулков не только смягчили, сгладили бы режущий глаз контраст между разнообразием старой застройки и гигантским аскетическим стилобатом южной стороны проспекта.
