от наступления гитлеровцев, обнаружил в Центральном архиве внутренних войск любопытный документ — план-схему Грозненского оборонительного района. Общаясь по долгу службы с имеющими немалый боевой опыт офицерами внутренних войск — участниками боев в чеченской столице в 1994–1996 годах и в 1999–2000 годах, он с удивлением обнаружил, что многое из того, о чем они рассказывали ему об устроенной боевиками системе обороны Грозного, удивительным образом совпадает со схемой, разработанной еще шестьдесят лет назад. Опорные пункты, укрепленные сооружения, узлы обороны, устроенные на наиболее важных направлениях, — все наводило на мысль о том, что эта схема в определенной степени была знакома чеченским боевикам.
Рассказывает Павел Смирнов:
“Исследование документов подготовки города Грозного к обороне осенью и зимой 1942 года позволяет сделать вывод о ее полной обоснованности на правилах оборонительного искусства, максимальном использовании фактора местности. Наложение на план обороны города 1942 года событий штурма Грозного в 1995 и 2000 годах основных районов и очагов сопротивления боевиков позволяют установить поразительное сходство с документами шестидесятилетней давности. Так, к примеру, район железнодорожной станции, где попала в засаду 131-я (майкопская) мотострелковая бригада в 1994–1995 гг., даже в деталях совпадает с огневым мешком, планируемым в документах обороны города 1942 года. В архивном документе видно, что при таком планировании обороны по отражению наступления немецких войск на указанном участке местности они были бы обречены на гибель.
Учитывая, что данные планы по обороне города в 1942 году были разработаны в Грозненском городском штабе обороны в 4–5 экземплярах, можно предположить, что один из экземпляров должен был остаться в городском архиве, и кто-то из окружения мятежного генерала Дудаева эффективно применил прошлые наработки. Данное предположение нашло подтверждение. По воспоминаниям офицера-разведчика внутренних войск П. (в феврале 1995 года старшего лейтенанта, командира разведывательного подразделения одной из частей), действительно во время штурма Грозного в 1995 году в захваченном штабе А.Масхадова на площади Минутка среди рабочих карт были найдены листы плана обороны города 1942 года, причем ламинированные. Данный документ вместе с другими и фальшивые авизо переданы были в следственные органы”.
Не исключено, что потерянный Масхадовым в 1995 году документ был у него не единственным, а та копия, что сохранилась, послужила основой для организации обороны Грозного уже в 1999 году.
Конечно, это всего лишь версия, которую подтверждают лишь косвенные, но вполне зримые признаки. Возможно и другое: главари НВФ, готовясь к штурму, провели аналитическую работу, и сами условия местности, характер городской застройки подсказали им — вполне компетентным в военном деле специалистам, где необходимо создавать укрепсооружения, оборонительные рубежи. Это в какой-то мере и совпало с той схемой, что была разработана советским военным инженером в 1942 году. Думается, ему, вложившему весь свой профессиональный талант в план обороны важнейшего стратегического узла Северного Кавказа, и в страшном сне не могло привидеться, что его документ будет использован таким образом спустя десятилетия.
Но, безусловно, наступающие части и подразделения федеральных войск преодолевали сопротивление не тех разбитых домов и завалов, что и составляли собственно городскую застройку, прежде всего наши солдаты и офицеры сражались с фанатиками-экстремистами, бандитами разного пошиба, иностранными наемниками, засевшими в этих самых кварталах. Их необходимо было уничтожить.
Какими сведениями о боевиках обладало федеральное командование? Что было известно о тех бандформированиях, которые оказывали столь серьезное сопротивление, зубами держась за каждый дом, улицу, инженерное сооружение? Значило ли это, что информация, полученная в результате проведенной разведки, собственно, и оправдала первоначальный выбор штабом группировки тактики действий войск, которая свелась поначалу к поиску и уничтожению незаконных вооруженных формирований”?
Что знаем, а что — нет
Следует сразу оговориться, что перед началом операции полных, точных, достоверных данных о противнике, с которым придется столкнуться в Грозном нашим войскам, не было. Этот факт подтвердили практически все непосредственные участники тех событий: и офицеры подразделений, и старшие оперативных направлений, и генералы, отвечающие за выполнение задачи по ликвидации бандформирований в Грозном. Но это отнюдь не значит, что войска были лишены вообще какой-либо информации. Да, агентурной разведки в городе в то время практически не велось по совершенно объективным причинам. Однако сбор любых сведений о боевиках, засевших в городе, проводился всеми иными имеющимися способами. Для этого работали офицеры ГРУ, ФСБ, армейской разведки, разведподразделений внутренних войск. Их работа накануне штурма позволила командованию составить приблизительную картину построения обороны боевиков. Косвенным подтверждением этого служит и то, что практически так и не удалось определить точного числа засевших в Грозном бандитов. Интервал в тысячу, а порой и в две тысячи человек, который составлял разницу между минимальной и максимальной их численностью, мелькал в прессе или был озвучен официальными представителями Минобороны примерно таким образом: “В Грозном около 3 тысяч человек” или “боевиков 2–4 тысячи”. Командующий группировкой особого района г. Грозный генерал-лейтенант Владимир Булгаков спустя восемь лет в одном из своих интервью назовет цифру — 7 тысяч боевиков [19].
А командующий Объединенной группировкой войск (сил) генерал-полковник Виктор Казанцев вынужден был признать, что точных данных у него перед началом операции не было. В Грозный войска входили, слабо представляя, с каким количеством боевиков им придется столкнуться.
В уже упомянутой нами книге Максима Федоренко “Русский гамбит генерала Казанцева” на этот счет есть довольно жесткое замечание [20]: “Скажем прямо: командование ОГВ (с) на определенном этапе подвели разведчики. При подсчете количества обороняющих город боевиков они ошиблись почти в 2,5 раза. Стало ясно, что силами внутренних войск и милиции город не взять: будут большие потери”.
Кое-какие сведения удавалось получать, опрашивая местных жителей, покидающих город через так называемые гуманитарные коридоры на окраинах чеченской столицы. Собранная информация потом анализировалась и систематизировалась. Вместе с тем, даже обладая какими-то конкретными данными о боевиках, применить их в подготовке решения на дальнейшие действия было очень непросто.
Ведь что такое “группировка боевиков”? Это же постоянно меняющееся квазивоинское образование. Оно то пополнялось пришедшими через бреши в блокировании, то наоборот уменьшалось. Отряды, засевшие в Грозном, кочевали по городу, это стало особенно заметно в тот момент, когда началась спецоперация. Боевики очень быстро меняли позиции, увеличивая свою численность на тех направлениях, которые становились наиболее опасны. И главное — даже те, весьма незначительные данные, что удалось
