Лео ФРАНКОВСКИ
РЫЦАРЬ В СТИЛЕ ХАЙ-ТЕК
Монахи собирались для молитвы восемь раз в день, через примерно одинаковые промежутки времени. Каждый раз они звонили в колокола, и все остальные привыкли использовать те же обозначения часов, даже если поблизости не было монастыря.
Prime. Первый час, рассвет.
Tierce. Третий час, между рассветом и двенадцатью часами. Около девяти часов.
Sext. Шестой час. Полдень.
None. Девятый час. От полудня до заката. Около пятнадцати часов. Существовал когда-то монастырь, в котором послушники в знак строгости своей веры поклялись, что не станут прикасаться к пище, пока не прозвучит четвертый удар колокола. Но так как они сами же и звонили в колокола, а молитвы обычно вызывают жуткий голод, none каждый день наступал чуть раньше, чем надо. Горожане, заметив это, посмеялись над монахами и начали называть полдень «none».
Вечерня. Закат.
Повечерие. Середина между закатом и полуночью. Около девяти часов вечера.
Полунощница. Полночь.
Хвалитны. Середина между полуночью и рассветом. Около трех часов утра.
Заметьте, что часы не одинаковы по продолжительности и изменяются в соответствии с временами года. В странах, располагающихся, как и Польша, в высоких широтах, это означает, что некоторые часы иногда оказываются длиннее остальных в три раза.
Он разгрузил темпоральную канистру, мельком глянул на новую подопечную, заменил ее своим (впрочем, уже бывшим) шефом и нажал кнопку. Все надо делать очень быстро. Задерживать канистру в 2548950 году до нашей эры означало выбросить на ветер кучу денег.
Он изучающе посмотрел на нагое замороженное тело. Рост около четырех футов, худощавая… Кожа темно-коричневая, черные волосы в мелкие кудряшки, грудь маленькая, но достаточно высокая и крепкая. Совершенная имитация доисторической женщины двадцати семи лет от роду. Биоскульпторы постарались на славу.
Он отключил стасисное поле.
Глаза медленно открылись. Девушка оторопело уставилась на сталактиты, свисавшие с потолка пещеры. Заметила темнокожего нагого мужчину, склонившегося над ней, осознала собственную наготу и, коротко вскрикнув, закрыла грудь и низ живота руками.
— Да, униформа тут у нас незамысловатая, — усмехнулся он. — Питекантропы, к сожалению, еще не изобрели одежду, так что ничего не поделаешь. Эй! Не смотрите на меня с таким ужасом. Я не собираюсь вас насиловать. Вы так же похожи на воплощение моих подростковых сексуальных фантазий, как я — на балерину.
— Черт возьми! У меня пять докторских дипломов!..
— Уверен, ваша мама гордится своей дочкой. Среди этих ваших дипломов случайно нет чего-нибудь про отыскивание падали или откапывание червей? Все остальные знания здесь бесполезны.
Девушка украдкой окинула взглядом каменные стены пещеры, посмотрела на единственный факел, который освещал помещение.
— Что это за место? Какое время? И кто вы такой?
— Вас что, не проинструктировали? Это антропологическая исследовательская станция номер пятьдесят семь. Время перевалило за два миллиона лет до нашей эры, а я — ваш гостеприимный хозяин, Роберт Макдугал. Я бы снял шляпу, как полагается при знакомстве, но вы видите мои затруднения. Здешнее племя называет меня Гэк, вы можете последовать их примеру. Нет смысла придерживаться формальностей, когда на тебе нету ни нитки… Я буду вашим боссом следующие пятьдесят лет.
— Пятьдесят лет…
— Ага. Потом я отправлюсь домой, пришлют нового парня, и вы станете его боссом еще на пятьдесят лет.
В пещере было холодно и влажно. Она содрогнулась:
— Это какая-то ужасная ошибка!
— Какая может быть ошибка? Вы заменили собой задницу, на которую я до этого работал. На самом деле я ничего не имею против… ничего такого личного, но вы понимаете… после пятидесяти лет общения с единственным индивидуумом, с которым можно поговорить по-человечески, вполне естественно начинаешь ненавидеть его лютой ненавистью. В любом случае компьютер не может ошибаться, вы находитесь здесь, потому что прибыли сюда в назначенное время, в специально скроенном для наших исследований теле.
— Это тело!.. — воскликнула она. — Я привыкла быть красивой!
— Такова цена за будущие великие научные открытия, — отозвался он.
Женщина вся сжалась и начала громко всхлипывать.
— Эй! Вы что, серьезно? Вы на самом деле не вызывались на этот пост добровольно?
— Нет… то есть да. Я не вызывалась. Я была в Польше в двадцатом веке, а потом пришли контролеры… и потом я проснулась здесь! Я из «исторического корпуса». И вообще ничего не смыслю в антропологии.
— Как?! Эти грязные ублюдки…
— Да, — сказала она, благодарная за сочувствие.
— …послали мне абсолютно нетренированного рекрута! О Боже! Это значит…
Он остановился, нашел на каменном полу осколок кости. Схватил девушку за руку.
— Больно не будет. Вы совершенно ничего не почувствуете.
Он сунул кончик кости под ноготь ее правого указательного пальца, поводил из стороны в сторону, потом повторил операцию с левой рукой, пока девушка смотрела на него, открыв рот.
— Что…
— Оба выключены, слава Богу. Смотрите. У вас есть кое-какое встроенное, причем довольно мощное, оборудование. Правый указательный палец содержит темпоральный меч. С его помощью вы сможете разрубать дерево напополам с шести шагов. В левом — огневой стартер. Эти устройства могут спасти вам жизнь, но если не знать, как ими пользоваться, легко покалечить саму себя. Или меня!
— Есть еще что-то?
— Несколько записывающих устройств, передатчики, маяки и тому подобное. Но это все подождет. Надо бы узнать, как вы тут оказались.
Он уселся на корточки перед большим плоским камнем у входа в пещеру. Нажал четыре неприметных пятна на скале. Прямо в воздухе перед ним появились светящиеся белые буквы.
«Готов».
Мужчина принялся печатать на голом камне так, будто вместо него видел компьютерную клавиатуру.
«Запрос информации, личные списки, исторический корпус, рабочий номер…»
— Эй, какой у тебя номер?
Она ответила, он загрузил данные и начал читать.
— Хм… родилась в Северной Америке, 62218-й до нашей эры… одобрена для деторождения, одиннадцать детей… в сорок четыре года поступила в Музейный университет… с 62219-го до 62192-й до нашей эры… докторская по медицине, славянским языкам, психологии и греческой литературе… принята в Исторический корпус… назначена в Афины времен Перикла, сорок один год на задании. Неудовлетворительно.
Она воскликнула:
