— Ах, как хорошо!
Девушка стояла на невысоком холме. Буйный зеленый бурьян доходил ей до колен, нежные лучи раннего июльского солнца ласкали ее лицо, легкий ветерок обвевал стройную фигуру, щекотал шею, перебирал волосы. Прекрасно! Она оглянулась.
Некогда — так говорил Дмитрий Борисович — здесь были лесные чащобы. Обидно, что они не сохранились до сих пор. Как приятно было бы побродить среди первозданной зелени! Должно быть, и дикие звери водились здесь, а речка была больше и шире… А теперь? Теперь лесов нет совсем, лишь кое-где увидишь небольшие кусты. Речка узенькая, тихая, переплывешь ее, даже не заметишь. Такой отчаянной спортсменке, как Лида, негде даже показать свой класс — разве что только вдоль реки. И все равно нет никакого спортивного интереса — речка извивается, точно змея, поворачивает через каждые десять метров, и когда плывешь наперегонки, то даже не видишь, где остаются другие. Так, например, было и вчера, когда Лида состязалась с Артемом. Кстати, где же Артем?..
— Ты не знаешь, где наш Артем, Диана? Ты заметила, вчера он был очень обижен и сердит. А почему? Только потому, что мы с Дмитрием Борисовичем побывали в пещере без него. Ну и что? А он рассердился, разобиделся… Глупый мальчик! Куда это он исчез с самого утра? Надо было бы с ним поговорить, урезонить… Страшно не люблю, когда кто-нибудь дуется… Может, он купаться пошел? А ну, побежали к речке, Диана! Кто скорее?..
Речка была за холмом. Лида помчалась вниз, размахивая руками и прыгая через бурьян. Диана одним прыжком опередила девушку и включилась в игру. Она пряталась в траву, потом выскакивала оттуда, словно ошалелая, стараясь схватить Лиду за платье. Девушка, смеясь, отмахивалась от нее и убегала. Диана легко догоняла ее. Радостно лая, собака осторожно хватала Лиду за руку зубами, выпускала и снова хватала.
Внезапно игра оборвалась. Диана остановилась, прислушиваясь к чему-то.
— Что случилось, собака?
Диана коротко залаяла, что на ее языке должно было означать: «Внимание!»
— Что случилось? Что такое? Ага, да это же наши! Но откуда они взялись?..
Далеко на пригорке шли двое, их темные силуэты были ясно видны на фоне синего неба. Передний шел, размахивая руками, словно раздвигал бурьян. Это был Дмитрий Борисович. Когда он поворачивался к спутнику, можно было разглядеть его острую бородку. А оборачивался он почти через каждые несколько шагов. В его спутнике Лида узнала Артема.
— Ага, значит, они уже помирились, собака! — радостно воскликнула Лида.
Но почему Артем идет так неуклюже? Будто разучился ходить. Он что-то несет? Да, похоже на сундучок или шкатулку, он несет его неестественно прямо перед собой на вытянутых руках. Да кто же так носит вещи, Артем? Фу, смешной какой! Вот он споткнулся — и тотчас Дмитрий Борисович подскочил к нему, заговорил, гневно жестикулируя. А потом отобрал у Артема его ношу. Теперь впереди шел Артем, а Дмитрий Борисович с еще большей осторожностью нес этот загадочный предмет.
— Что они несут, Диана? — задумчиво спросила Лида. — Тропинка ведет от Острого бугра. Держат они путь домой… Что за странную вещь они так осторожно несут, собака?
Внезапная мысль промелькнула у нее в голове. Лида даже подпрыгнула и закричала во весь голос:
— Артем! Артем! Откуда вы идете?
Вначале Артем не слышал ее. Потом оглянулся, увидел Лиду и небрежно махнул рукой по направлению к Острому бугру.
— Что? Откуда?
Но обе фигуры уже исчезли за бугром. Кричать было бесполезно. Почему Артем не остановился, не подождал ее и не ответил яснее? Неужели он все еще сердится, глупый такой?..
Лида посмотрела на Диану, собака на нее. Продолжать игру уже не хотелось.
— Ну, побежали домой, Диана! Пока они сползут с пригорка, мы добежим и встретим их!
Лида ошиблась. Артем и Дмитрий Борисович успели добраться раньше. И когда девушка, запыхавшись, вбежала в дом, она услышала лишь последние слова Дмитрия Борисовича, явно чем-то взволнованного:
— …И вот он перед вами, Иван Семенович, этот ларец, который мы нашли с Артемом в замурованной пещере. Собственно, даже не мы, а один Артем нашел его, должен признаться… Да не краснейте, молодой человек, это же правда! Именно вы заметили его под слоем пыли. Честь открытия, безусловно, принадлежит вам. Острый, знаете, глаз у нашего Артема…
На столе перед отодвинутыми в сторону бумагами и планами стоял небольшой ларец. Иван Семенович с интересом оглядывал его со всех сторон. Артем стоял рядом, раскрасневшийся, с радостной, веселой улыбкой. Так вот что они несли тогда! И этот сундучок нашел Артем? Лида подошла к столу. Древний черно-зеленый ларец с каким-то полустертым узорчатым рисунком на крышке, запыленный, топорный… Лида незаметно взяла Артема за руку и тихонько сказала:
— Молодец, Артемушка! Поздравляю тебя!
Артем посмотрел на нее, что-то хотел ответить, но только пожал девушке руку, весело сверкнув глазами.
— М-да, как будто бы очень древняя вещь, — промолвил тем временем Иван Семенович. — Немало, должно быть, лет прошло с тех пор, как его сделали…
— Немало, немало! — радостно подхватил Дмитрий Борисович. Он прищурил глаза, мечтательно поднял голову, растирая между сухими пальцами левой руки свою острую бородку. — Немало! Я думаю, свыше двух тысяч лет, не меньше… Ага, надо, не откладывая, сфотографировать этот ларец вот так, на столе…
— А открывать когда? — не удержался Артем. Археолог искоса взглянул на него из-под очков и бросил:
— Всему свое время!
Процедура фотографирования была, по мнению Артема, чересчур торжественна и медлительна. Но вот Дмитрий Борисович отложил фотоаппарат и облегченно вздохнул:
— Что ж, можно попробовать открыть. Но тут необходима большая осторожность. Нет, нет, не помогайте мне, Артемушка! И вообще лучше отойдите немного в сторону. Мне необходимо полное спокойствие, а вы отвлекаете мое внимание!
И как же медленно он все делал, этот археолог, словно умышленно дразня всех своей нарочитой неторопливостью! Невольно казалось, что он вообще не хочет открывать шкатулку и делает это, лишь устулая любопытству друзей. Дескать, вовсе бы не стал этого делать, но поскольку вы все настаиваете, так и быть! Конечно, ученый лишь притворялся равнодушным… Артем ясно видел, какое у него возбужденное лицо, слышал, как дрожит его голос. «Э-э, — думал он, — уважаемый Дмитрий Борисович, вы и сами едва сдерживаете свое волнение!..» А Дмитрий Борисович распоряжался:
— Ни одного лишнего движения! Артемушка, чего же вы. стоите там, как будто вам нечего делать? Идите сюда, расстелите чистый лист бумаги, чтобы ни одна крупинка не исчезла, не потерялась. Понимаете, ни одна пылинка!
