Наконец, Эрже полностью отбрасывает политические коннотации. В последующих четырех книгах политикой и не пахнет: ни в дилогии «Тайна “Единорога”» и «Сокровище Красного Ракхама» (которую Эрже начал публиковать в 1942 году, в газете Le Soir, из номера в номер), ни в дилогии «Семь хрустальных шаров» и «Храм Солнца» (публикация началась в 1943-м). Как отмечает его биограф Пьер Ассулен, произведения военных лет – апогей художественного и литературного таланта Эрже. Зазорно, но факт: в творческом плане период оккупации Бельгии стал для Эрже этаким «золотым веком». А окончание войны и освобождение Бельгии, наоборот, временем невзгод. Когда шла охота на коллаборационистов, Эрже не давали спокойно работать над «перуанской дилогией» – его то арестовывали, то выпускали, и так четыре раза: администрация Брюсселя первое время работала неслаженно. Эрже избежал суда только потому, что прокурор побоялся насмешек – дескать, скажут, что «посадил Тинтина на скамью подсудимых» (на упреки прокурор отвечал: «А его собачке мне тоже пришлось бы послать повестку?»). Но Эрже обнаружил свое имя в списке так называемых inciviles – бывших коллаборационистов, не допускаемых к общественной жизни. Итак, он сделался «персоной нон грата» в родной стране. Эрже пал духом и задумался об эмиграции в Аргентину, но, как ни парадоксально, его выручил герой Сопротивления Раймон Леблан. В 1946 году Леблан основал журнал с незамысловатым названием Tintin, выходивший раз в две недели, и взял Эрже на должность ведущего автора и художественного редактора.
Эрже вернулся к прерванному труду: закончил «Храм Солнца», снова взялся за «Край черного золота», заброшенный после нацистского вторжения, – прямо со сцены, где злодей Мюллер, немец, собирается прострелить Тинтину голову. Эта история начинается на фоне ожидания войны, и во второй части книги Эрже задним числом переправляет историю по собственному вкусу: Тинтин срывает козни Мюллера, и войну удается предотвратить. В двух последующих томах – «Пункт назначения – Луна» (опубликован в 1953-м) и «Мы ступили на Луну» (1954) – профессор Лакмус олицетворяет то, как Эрже понимал (или, как минимум, трактовал) собственную позицию в военные годы, перенесенное в послевоенную атмосферу. Как Эрже это удается? Лакмус – гениальный ученый, чьи изобретения и открытия почти случайно включаются в государственный, политический или военный контекст; истинная цель профессора – решение научных задач – в буквальном смысле возвышает его над непредвиденными обстоятельствами, даже если на борту сконструированной Лакмусом ракеты царит атмосфера предательства и неискупимой вины (его олицетворение – инженер Франк Вольф, шантажируемый вражеской державой, разглашающий тайны, протаскивающий на ракету опасного нелегального пассажира). Едва завершаются космические приключения, как Лакмуса похищают: в «Деле Лакмуса» (работу над этой книгой Эрже начал в 1954-м) ему уготована противоположная по сравнению с «лунной» дилогией роль – роль скомпрометированного гения. Лакмус сделал «сенсационное открытие в области ультразвука» – изобрел звуковое оружие, разрушающее объекты на расстоянии. Профессора похищают агенты государства Бордюрия, чтобы использовать изобретение в военных целях.
В этих трех томах Эрже фактически наделяет Лакмуса той же функцией, что и Томас Пинчон в романе «Радуга гравитации» (1973) – ученого Франца Пёклера. Пёклер, подобно Лакмусу, работает в ракетном конструкторском бюро. Пёклер не придает значения политическому фону своих научных разысканий (событиям Второй мировой войны), уверяя: вскоре «границы потеряют всякий смысл. Весь космос будет к нашим услугам…». Пока же он участвует в разработке боевой ракеты-снаряда «Фау-2», которую собирают заключенные, а руководит конструкторским бюро тот самый Вернер фон Браун, который в реальности, после того как американцы и русские, а-ля Сильвания и Бордюрия, поиграли с ним в кошки-мышки, отправил к Луне американские «Аполлоны». Эрже достиг Луны раньше, чем фон Браун (на целых пятнадцать лет), но в значительной мере опирался на его работы: в доме Тополино Тинтин и Хэддок находят монографию «Германская наука в период Второй мировой войны», реальную книгу, которой почти наверняка пользовался Пинчон как источником для «Радуги гравитации» (на обложке даже изображена ракета «Фау-2»). Но у Пинчона Пёклер в итоге сталкивается лицом к лицу с тем, что его наивность загоняла в подсознание. Посетив концлагерь, он осознает, что его высокая квалификация инженера, словно «дар Дедала», «позволила ему отгородиться надлежаще громадным лабиринтом от неудобств неравнодушия». Эрже (кстати, он много лет отказывался поверить, что концлагеря – не вымысел) позволяет Лакмусу (а следовательно, и самому себе) легко отделаться. В финале «Дела Лакмуса» Тинтин избавляет профессора и от необходимости поневоле участвовать в разработках ультразвуковой бомбы, и от юридически-правовой процедуры освобождения (Бордюрия была готова передать Лакмуса Красному Кресту, если он заявит, что сотрудничал с ней добровольно).
В следующем томе – «Акулах Красного моря» (начат в 1956 году) – Лакмус почти бездействует, разве что катается по кругу на роликовых коньках, когда Абдулла его толкает. Но не сомневайтесь: Эрже продолжает биться над проблемой своего собственного поведения во время войны. История начинается в момент, когда заканчивается другая история – вестерн, который смотрят Тинтин и Хэддок. Выходя из кинотеатра, Хэддок пренебрежительно хмыкает: «Сказочка». По сути, он хочет сказать, что в реальном мире героические условности вестернов не срабатывают. В жизни все гораздо более запутанно, добро и зло не абсолютны, а события не случаются «по приказу» – скорее уж на этом перекрестке вдруг по явится генерал Алькасар (с которым капитан и Тинтин много лет не виделись). Но тут же, как по заказу, на перекрестке им встречается… Алькасар. Вскоре Тинтин с Хэддоком оказываются в центре ситуации, которую капитан (подобно самому Эрже) объявляет совершенно надуманной: принудительной массовой высылки, только не евреев, а африканцев, темнокожих мусульман-паломников, которые вместо Мекки запросто могут оказаться в рабстве.
Как отмечает критик Жан-Мари Апостолидес в своей работе «Метаморфозы Тинтина» (1984), образ Красного моря у Эрже выполняет сразу несколько взаимосвязанных функций. Во-первых, море символизирует изоляцию от мира: Тинтин и Хэддок плывут на плоту, а вокруг рыщут разнообразные акулы, причем самые опасные – «акулы двуногие». Во-вторых, в книге содержится упрек читателям, которые в период оккупации читали комиксы Эрже, а сразу после Освобождения поспешили его заклеймить. «Я вас выпустил на волю, а вы как меня отблагодарили? Сшибли с ног!» – кричит Хэддок на африканцев, перепутавших его со своими тюремщиками. В-третьих, Эрже перелицовывает политические стороны своего мира. Пример – летчик Скут. Он эстонец и, по идее, воевал на стороне Германии. Вначале Скут атакует Тинтина и капитана, но в итоге становится их другом. То есть Эрже приводит бывшего пособника нацистов на сторону добра. И, наоборот, окружив Растапопулоса коллегами-нацистами, Эрже «стирает» его семитское происхождение: если Растапопулос якшается с такой компанией, он никак не может быть евреем. А значит, самого Эрже нельзя обвинять в антисемитизме только на том основании, что Растапопулос в его книгах – злодей. Эрже также делает Тинтина и Хэддока союзниками американцев: друзья связываются по радио с американским военным кораблем «Лос-Анджелес», и его моряки прибывают на выручку. Так герои уподобляются борцам Сопротивления (кстати, шифровки, которыми французские партизаны обменивались по радио с войсками союзников, – прообраз сообщений в «Орфее» Кокто).
