Он взял ведро и вышел наружу. Пока девочки разводили огонь, чему они уже научились, послышалось скрипение старомодного ручного насоса.
– Боже мой, да это же дни освоения дикого Запада, – простонала Конфетка.
– Чёрт возьми, Конфетка, мне это нравится не больше, чем тебе, но нытьё никому из нас не поможет.
– О, так вот ты какая, маленькая рабыня Требора? – съязвила Конфетка.
– А что остается делать, – спокойно ответила Веточка.
У Конфетки враждебность быстро прошла:
– Ладно, прости, я думаю, всё это вместе просто меня достало. И вчера наша жизнь была хреновой, а сегодня хуже некуда.
– Я знаю, но мы должны помочь друг другу пройти через это. – Веточка в этот момент оказалась более мужественной или лучше владела собой, чем её подруга.
Позже за ужином Требор сказал им, что медсестра общины придет рано утром, чтобы провести медицинский осмотр. После мытья тарелок он устроил занавес из простыни в одном конце хижины, так что каждая девушка смогла обтереться губкой в относительном уединении. Требор приказал им ложиться на кровать, потому что у него есть спальный мешок, и вообще он привык спать на полу. Они вежливо запротестовали, говоря, что это «его кровать».
– Ариец не может позволить, чтобы женщины спали на полу, а он – на кровати, – ответил Требор. Это произвело на девушек сильное впечатление.
Лёжа в кровати, в самой тёмной из комнат, где они когда-либо бывали, и одновременно самой тихой, Веточка шепнула:
– Ты знаешь, в других обстоятёльствах я могла бы полюбить этого парня.
– И я, чёстно говоря, тожё, – созналась Конфетка, – но мы должны выбраться отсюда. Я так жить нё смогу.
– И я.
Погружённые в свои мысли и испытывая потребность в кокаине, девушки с трудом смогли уснуть.
Требору тоже было о чем подумать, лёжа в спальном мешке. Эта часть задачи «похищение жён» оказалась большей проблемой, чем он рассчитывал. Требор сознательно не хотел привязываться к девочкам, пока медицинские испытания не покажут, что они – «хранительницы», «берегини». У Требора не было никаких иллюзий относительно их примирительного отношения. Он понимал, что их улыбки были фальшивыми и вызывались страхом и желанием понравиться ему. Надо было достраивать и переделывать хижину, а также перевоспитывать пленниц. Это непростая задача, но он напомнил себе, что и другие повстанцы Земли Родичей прошли через подобные трудности, так что с этим можно справиться. Требор, как всегда предельно честный с самим собой, просчитал все плюсы и минусы. К плюсам относился секс с этими красотками, который будет несравненно хорош, но об этом пока не стоило и думать. Требор никогда не переставал философски поражаться тому, на что готовы мужчины, чтобы овладеть красивой женщиной, и он признал, что теперь должен включить себя в их число. Ну и хорошо, напомнил он себе: жребий брошен, и теперь слишком поздно менять курс. Как всегда, фаталистическое отношение к тому, что решили богини судьбы Норны, позволило ему отключиться и спокойно уснуть.
На следующий день было воскресенье 1-ого мая. Ни Конфетка, ни Веточка привыкли месяцами не вставать с постели раньше полудня. Когда настойчивый голос Требора, наконец, разбудил девочек, на рассвете, они были совершенно не расположены «встать и сиять». Отчасти причиной их скверного настроения была ломка – зудящее, настойчивое чувство, которое возникает у наркоманов после отказа от кокаина. Ворчливые голоса девушек звучали грубо и недовольно, пока они полностью не пришли в себя и не вспомнили, где находятся. Но даже после этого девушки не смогли сразу взять себя в руки, чтобы войти в свои роли завоевательниц «расположения» хозяина, которые они так тщательно заучивали прошлым вечером.
Хотя Требор ничего не сказал, но по выражению его лица и интонациям голоса девочки могли судить, что он был недоволен их детским ворчанием. В его голосе слышалось явное неудовольствие, когда он попросил их, «быть любезными, встать и приготовить что-нибудь на завтрак».
– Мне нужно кое-что сделать, но через полчаса я вернусь, – объявил он и оставил девушек подумать, как восстановить дружеские отношения и свою репутацию.
На высоте более 2000 метров над уровнем моря в Скалистых горах Колорадо рано утром холодно даже в мае. Девочки дрожали, ведь они встали с постели из-под тёплого стёганого одеяла в одних рубашках Требора, которые использовали вместо ночных сорочек.
Веточка попробовала пошутить, когда они надели одежду, которую носили остальные женщины в общине.
– Как тебе понравился раздражённый муж в первое утро, а?
– Не смешно, – ответила Конфетка. – По-существу, он – наш общий муж.
– Да мне просто хочется, чтобы он хоть разок улыбнулся.
– Он и улыбался каждому встречающему на улице вчера вечером.
– Похоже, все здесь его любят, а он любит всех. Только с нами он холоден, – заметила Веточка.
– Ну вот, а теперь кто из нас недоволен?
– Ладно, ты права, давай заставим улыбнуться эту старую каменную физиономию.
Они разделили хозяйственные работы, и пока одна застилала постель, другая разводила огонь в печи. При дневном свете походы в уборную оказались не так уж страшными.
– Боже, как я хочу в душ, – стонала Конфетка.
– Ладно, я думаю, мы можем нагреть воду в чайнике, вылить её в один из тазов и обтереться губкой. Я потру тебе спину, если ты потрёшь мне.
– Это лучше, чем ничего. Я уверена, что наш «муж» не любит женщин, от которых плохо пахнет. – Голос Конфетки был пропитан издёвкой.
– Просто всё это слишком невероятно, – размышляла вслух Веточка. – Ещё вчера мы ничего не знали об этом парне, и вот мы здесь, похищены, вот-вот станем сексуальными рабынями или ещё хрен знает чем, да ещё шутим, что нашим мужем будет убийца.
Во время завтрака Требор снова был учтив, но сдержан. По крайней мере, у него нашёлся повод для разговора.
– Скоро придет Анна, наша медсестра, а на самом деле – наш доктор. Она полностью обследует каждую из вас. Я уйду на некоторое время. Позже мы поедем за покупками, так что вы сможете выбрать всё необходимое, чтобы привести в порядок это жилище и сделать его более удобным. После этого будет праздник Блот и фестиваль Первого мая. Может быть, вы захотите принарядиться по этому случаю. Вам решать.
Медсестра Анна оказалась милой рыжеволосой женщиной лет сорока. Несколько веснушек на носу и щеках делали её ирландские черты ещё более очаровательными. Она тоже была беременна. Вчера девочки видели так много женщин с младенцами в «процессе изготовления», что отчетливо поняли: народ в общине не страдает от недостатка любви и дружбы.
