— А то он до осени совсем дойдет! Дениска, пойдем со мной поможешь тащить, хоть какой-то толк от тебя будет. — Я уже привык к грубоватой манере общения Матвеевны, и не обижался. С пасечником рассчитался патронами, хотя было предписание штаба ни в коем случае не разбазаривать боеприпасы. За две недели, парное молоко и мед поставили на ноги нашего хакера.
Не заметно подкралась осень, и уборка урожая. Две недели я ползал на корачьках по картофельному полю. В конце сентября пробросили первым снегом, в этом краю было намного холодней чем в городе, хотя по прямой, по моим прикидкам было не больше 200 км. В наших северных условиях, средняя температура могла быть разной даже в соседних селах. Местные девушки звали меня на посиделки в «клуб», построенный еще при социализме, поселковый дом культуры. В этом здании странным образом сочетались: зерновой склад, деревенское правление и собственно «клуб». Я как-то сторонился этого заведения, трезвому там было откровенно скучно, а напиваться я не любил. Завсегдатаем этого вертепа, конечно был Хруль. Андрей хоть и переехал к Ольгиным родителям и считался официальным женихом, от вольготной жизни не оказался. Матвеевна при каждом удобном и не удобном случае сватала мне свою племянницу, Алину. Красивую, полноватую девушку с хитрым прищуром карих глаз. Я не мог представить себя мужем, отцом семейства, да и лет мне было 17 от роду, какой к черту семьянин. Нынешняя жизнь сильно походила на ту спокойную довоенную, как будто к бабушке на каникулы в деревню приехал. Я подумывал, что уж до такой-то глуши война со всеми своими ужасами никогда не доберется. Только тревога не худых лицах курьеров, регулярно навещавших Витю, напоминала, что где-то продолжаю стрелять и умирают люди.
Озерцы, крупный «заморский» поселок отрезанный от города и от большой земли водохранилищем. Центр торговли и перевалочная база на пути к глухим деревенькам, типа Каратая.
Неделя до Нового года, Праздничная ярмарка на школьном стадионе. Торгуют все кому не лень и кто чем, «горожане» предлагают на обмен, хорошую еще одежду, посуду, инструменты. Охотно меняют на картошку, мясо, рыбу и другую снедь. Кое где продают оружие, Американцы наложили повсеместный запрет на торговлю оружием, да кто же будет их слушать. Староста и шериф сквозь пальцы смотрят на вопиющее беззаконие. Между лотков снуют дети и подростки, девчата разглядывают косметику, чаще бывшую в употреблении. Мужчины и женщины торгуются с начавшими подмерзать «челноками», крепенький сибирский морозец отлично подстегивает торговлю.
Вика, возбужденная, с раскрасневшимися детскими щечками, впорхнула в горницу.
— Мама! Мама! Ты слышала что говорят. Янки берут парней и девчат в полицию, будут им зарплату платить в долларах. — На ходу снимая полушубок, «трещала» девочка.
— Вот если бы мне было не четырнадцать, а скажем восемнадцать, я бы стала настоящим полицейским.
— Уймись егоза! Полицейским бы она стала…. — Зло оборвала болтовню матушка.
Вошел отец, за вечно угрюмым выражением его лица читалось хорошее настроение. Он удачно обменял излишки картошки на хороший дробовик «вертикалу». Еще выторговал пшеничной муки, меда и копченого сала. "Новогодний стол не будет пустым." Приятные мысли согревали душу. Маша, его жена и мать Вики стояла на табуретке и украшала елку, вырезанными из старых журналов снежинками, красивыми фото с пожелтевших страниц, елочные игрушки как фамильные драгоценности доставшиеся ей от родителей, завершили композицию. " А она у меня еще ничего." Глава семейства улыбнулся в усы, глядя на крутые бедра супруги. Зимний вечер опустился скоро, Маша и Вика хлопотали у плиты, сам Владимир играл с маленьким Максимкой. Малыш в колыбельке гукал и беззаботно улыбался папочке беззубым ртом.
С околицы села, там где «ледовая», дорога по замерзшей глади водохранилища, плавно взбиралась на длинный полорогий берег, звонко забрехали собаки, вторя им закричали люди. Перебивая весь этот гвалт, морозный воздух разорвали автоматные очереди. «Мародеры». Первое что пришло в голову Владимиру. Вышедшему во двор по нужде, в отличие от женской части семьи он не признавал никаких горшков и ведер, гадить мог только в нужнике, не смотря ни на какой мороз. Последнее время во всей округе не было крупных банд, а небольшие шайки врятли отважились бы напасть на крупное село. Быстро собравшись, мужчина достал из шкафа недавно приобретенный дробовик, секунду подумал, вернул обратно. Из тайника под половицей извлек новенький АК-74, он его даже на охоту ни разу не брал еще, берег. Решительно двинулся к двери, жена, забеспокоившись, пыталась остановить его в сенях. Володя лишь отмахнулся от женщины. Звуки боя, тем временем приближались к центру села, очереди раздавались в районе школы. Осторожность охотника, а может провидение не позволили ему сразу же вступить в бой. Владимир занял выгодную позицию для наблюдения, лежа в сугробе у дороги он увидел — освещая центральную улицу мощными фарами и лязгая траками по снежному насту, толи легкий танк, толи БТР приближался к школьному крыльцу. Судя по обводам корпуса, боевая машина не Советского производства. За ним чуть поодаль, силуэты автоматчиков, в белых маск. халатах. Полная луна, видно все отлично. "Надо же, пиндосы. Какого лешего им надо?" — Нехорошая догадка, родилась в мозгу, происходившие действия ее подтверждали.
С соседнее улицы к школе валила толпа односельчан, одеты кто во что горазд, точнее — кто что успел нацепить. Среди них были женщины и дети. В это самое мгновение, Володя все понял. Подразделение, напавшее на спящий поселок, каратели. Их почерк, внезапный, в врасплох захват, а затем полное уничтожение населения. Так американцы усмиряли непокорных. Владимир бросился назад, к своему дому, за две улицы от родной хаты, дорогу преградили солдаты, шарахнулся в сторону, едва успел. На том месте где он секунду назад стоял, взвились фонтанчики снега, следом раздался пьяный «ржачь» и чисто русский мат.
— Вот ублюдок, соскочил!
Враги были русскими, по национальности. Преследовать его ни кто не стал, солдаты скрылись в ближайшем доме.
Случилось так, что Володя был одним из не многих кто имел представление зачем пришли каратели. Только вчера он доставил пакет из Каратая. Входя в свою избу, Владимир уже знал что делать.
— Машка, где беговые лыжи? Вика, одевай «спортивку», пойдешь на лыжах в Каратай. — Жена не видела его никогда таким напряженным.
— Ты сума сошел, какой к черту Каратай, в ночь, тридцать километров по тайге. Да она не дойдет, замерзнет или волки съедят! — женщина была близка к истерике.
— Вика! Бегом в свою комнату одеваться. — командным тоном, не терпящим возражений прикрикнул мужчина.
— Маша, это каратели, ты понимаешь! Возможно мы все этой ночью умрем, а у нее будет шанс… К тому — же эти твари русские, пиндосы грязные делишки не хотят своими руками делать. У нас времени минут двадцать всего, когда я заходил каратели Вяземских из дома выволакивали. — Владимир несильно сжал плечи жены, ее тело била крупная дрожь.
Худенькая девчушка стояла посреди комнаты в беговом лыжном костюме, растерянно хлопая длинными ресницами, больших карих глаз. Отец перевел взгляд с нее на вспотевший с мороза АК-74. "Калашник с деревянным прикладом будет сильно мешать на бегу, да и стрелять она толком не умеет" Он решительно достал из того же тайника СПШ (сигнальный пистолет) в огромной кобуре и осветительные ракеты. Мама вышла из кухни с термосочком в руке.
— Пей по глоточку, когда замерзнешь. Там какао, очень сладкий.
Оружие и термос были немедленно упакованы в школьный рюкзак Вики. Папа поправил лямки на плечах. Все присели на лавку.
— За огородом выйдешь на тропу к незамерзающему ключу, от него пойдешь по моей охотничьей тропе, только не сворачивай ни куда. Через двести метров выйдешь на дорогу в Каратай. «Ярморочьные» должны были хорошо ее утоптать. Ты доберешься дочка, ты же прошлой зимой бегала до Каратая, на лыжных соревнованиях. Теперь еще и лучше, ты ведь за год выросла. — Отец почему-то прятал глаза, он успокаивал скорее себя чем Вику.
— Ну с богом, встали. — Родители провожали Вику в это путешествие, не зная увидят ли дочь еще.
— Из ракетницы просто так не пали, только если волки нападут. Они огня боятся. Или когда совсем близко к Каратаю будешь. — дрожащим, хриплым голосом Владимир давал последние инструкции.
Ночь выдалась безоблачная, лунная. На небосводе бриллиантами рассыпаны звезды. Бежать на лыжах по родному лесу, где каждый кустик знаком, легко. Только не думать ни о чем, иначе твердый ком мгновенно подкатывает к горлу, глаза наполняются слезами. И хочется по детски упасть на снег и разрыдаться. Мама, папа, маленький братик, школьные подруги… с ними будет все хорошо. Она должна выполнить задание, Заклеенный конверт с донесением должен быть доставлен в Каратай. Снег попадая за края лыжных ботинок намерзал смешными кругляшами, мороз потрескивал в стволах деревьев.
