Парень не врал. От досады я чуть было тут же не спустил курок.
На улице скрипнули тормоза, и Луис, сжимая пистолет, метнулся вверх по лестнице. В кладку над моей головой с визгом впилась пуля и я услышал
— Дьявол! К нам еще гости!
— Держи его, я сам ими займусь! — выдернув из наплечной кобуры миротворца, я взбежал наверх, но тут же вынужден был упасть грудью на ступени. Автоматная очередь, безжалостно дырявя старые стены и разбивая в щепы подпорки навеса над проулком, заставила вжаться в камень. Спавшие на циновках навеса нищие горохом посыпались вниз. Крики ужаса и стоны смешались со звуками выстрелов. Огонь противника велся с двух стволов автоматического оружия из окон большого темного джипа. Дождь разрывных пуль превратил проход между домами в смертельную ловушку для десятков людей. Пытаясь спастись, обезумевшие индийцы стали прыгать и в нашу лестничную нишу, мешая мне взять противника на прицел. Наконец, прижавшись к стене, я сумел ответить врагу. Короткая очередь молоха превратила видимую мне часть автомобиля в железное месиво и стрелки заткнулись.
— Луис, охраняй пленного! — приказал я на ходу помощнику, направляясь к дымящейся машине.
Завыли сирены приближающихся полицейских автомобилей. Коптящий черным джип, надсадно взревел и, несмотря на развороченный кузов, резво помчался по улице прочь от меня. Я ринулся следом. Позади хлопнул выстрел, вспарывая пулей рукав пиджака. Это открыли огонь индийские полицейские. Я же вскинул руку с молохом и на бегу открыл огонь по летящему впереди автомобилю. Водитель, не дожидаясь взрыва, распахнул дверцу вспыхнувшей машины и выпрыгнул наружу. Прокатившись по обочине, он вскочил и довольно резво побежал в сторону обширного квартала лачуг, раскинувшегося у дороги. Не обращая внимания на пули полицейских, я последовал за ним.
Расталкивая нищих и перемахивая через их нехитрый скарб, я продирался сквозь бедные хлипкие жилища. Возмущенные голоса впереди служили ориентиром, а раздавшийся вскоре выстрел укрепил мою уверенность в правильности выбранного направления. Расстояние между беглецом и мною сокращалось, хотя и не так быстро, как хотелось.
Выбежав на небольшую площадь, окруженную лачугами, я оказался перед толпой людей. При моем появлении, они расступились, и я увидел лежащего на вытоптанной земле индийца с разбитым пулей черепом. Рассвирепевшие бедняки устремились ко мне. Пришлось сделать предупредительный выстрел. Пуля молоха, ударив в каменистую почву, выбила веер камней и толпа отхлынула. Расчистив путь, я перепрыгнул тело несчастной жертвы и продолжил бег.
Несколько минут спустя я выскочил на широкую дорогу, за которой, в противоположность городку нищенских хижин, который я только что преодолел, высились сверкающие в восходящем солнце небоскребы. Беглец дал о себе знать выстрелом из-за стоящего на другой стороне грузовика. Тележка с фруктами на обочине рядом со мной взорвалась цветным фонтаном.
— Беги же, беги, — прохрипел я сквозь зубы, молохом разбивая грузовик в хлам.
Беглец кинулся в сторону стройплощадок с возводимыми небоскребами. Оставалось совершить еще один стремительный рывок. Увернувшись от очередной пули, я уже почти настиг противника. Когда же он снова развернулся, чтобы выстрелить в меня, я нажал спусковой крючок первым, превратив его руку в кровавые лохмотья. Вскрикнув, агент упал на землю, поднимая облако пыли. Несмотря на рану, ему все же удалось найти в себе силы и подняться вновь. Но стремительно теряя кровь, далеко уйти он не мог и уже через несколько метров вынужден был обреченно прижаться к штабелю строительных плит. Бледнея и оседая на землю, он думал о смерти и о том, что ему не хватило совсем немного, чтобы добраться до убежища. Картинка, мелькнувшая в его голове, была мне знакома. Я посмотрел на высокое здание из стекла и бетона, возвышающееся за ближайшей стройплощадкой. И в этот момент настала моя очередь побледнеть. В еще слабых лучах утреннего солнца от крыши здания отделился летательный аппарат треугольной формы. Зависнув на несколько секунд, словно прицеливаясь, черная машина тяжело качнулась с боку на бок, а затем, быстро наращивая скорость и оставляя за собой низкий вибрирующий гул, устремилась к дальней кромке облаков. Неожиданным ударом в сердце я на мгновение почувствовал незримое присутствие Магдалены. Но возникшая было невидимая связь, почти сразу оборвалась, растворившись вслед за исчезнувшим за далекой дымкой чужым кораблем.
Наскоро перехватив жгутом изуродованную руку раненого, привалившегося к плитам, я обессилено присел на песок рядом с ним. В светлеющем небе прощально сверкнула последняя звезда. Где-то там, среди дальних звезд затерялись Зигрун и Мария Орич. Если бы они находились сейчас рядом, все могло сложиться по иному. Скрипнул гравий под ногами запыхавшегося Луиса.
— Черт! Над нами электромагнитный колпак. Ничего не работает — транспорт встал, связи нет. И возможно не только это, — гаитянин прислонился к бетону рядом со мной. — Дышать трудно, да и пульс, чувствую, резко упал. Раньше со мной такого не случалось. Думал, словил пулю, да вроде ни одной дырки,
— Они воздействуют на атмосферное давление, — разъяснил я и, поднявшись, взвалил на плечо раненого.
Первый раунд был мною проигран.
Гюнтер Прин нервно сглотнул. Час назад он наконец-то по моему экстренному вызову прибыл в Дели и теперь понуро сидел у нас в номере. Я отошел от окна и, сев в кресло напротив него, продолжил
— Гюнтер, ваши станции слежения и спутники не смогли засечь маршрут корабля стартовавшего почти в центре Дели. Вывод один — Компанию контролирует Каммлер и он готов на все.
— Неужели война — голос Прина стал совсем тихим.
Я промолчал и подумал, что если Каммлера не остановить, то это будет не война, а самоуничтожение.
В номер вошли Луис и Вернер. По их лицам я сразу понял, что у нас есть хорошие вести.
— На Борнео засекли интересные радиопереговоры над Мьянмой. Летчик местной гражданской авиалинии обсуждает с диспетчером аэропорта необычный летательный объект треугольной формы, — доложил Луис.
— Это случилось ровно два часа назад, то есть спустя десять минут после старта чужака в строящемся районе Дели. Летательных аппаратов Компании в это время в воздухе не было, — поторопился дополнить Вернер, наливая себе стакан воды.
— Где — хрипло спросил Прин.
— Пилот сообщил, что видел, как необычный аппарат снижается в сторону гор, расположенных в северной части страны, — вывел в центр комнаты голографическую карту Луис.
— Бирма — взглянул я на объемную модель, возникшую в воздухе.
— Да, верно. Но после 1989 года страна по решению правящей военной хунты стала именоваться Мьянма, а в 2006 году столица из Янгона-Рангуна перенесена в Нейпьидо близ Пьинмана, — быстро пояснил гаитянин и очертил пальцем предполагаемую зону посадки диска. Я тут же припомнил, что оба французских наемника попавших к нам в плен были завербованы Черным Солнцем в Таиланде, граничащем с Бирмой — Мьянмой.
Потерев занывший висок, я поднялся с кресла.
К предполагаемой базе Черного Солнца на севере Бирмы подбираться следовало очень осторожно. Именно поэтому серебристый серп доставил нас с окраины индийской столицы на затерянную площадку в лаосских джунглях окольным путем. За полчаса полета мы промчались над западным побережьем страны почти до мыса Кумари, затем с юга обогнули циклон, набирающий силу в центре Бенгальского залива, и, перемахнув Андаманское море, вошли в воздушное пространство Таиланда. Отсюда до базы Новой Швабии в Лаосе, где нашу команду ждал вертолет с опознавательными знаками ВВС Мьянмы, было уже рукой подать.
На площадке, спрятанной в гуще лаосских лесов мы, не мешкая, сменили летающий серп на геликоптер. Я и Вернер заняли пилотские кресла, а Луис расположился позади, среди ящиков с оборудованием и оружием. Перед взлетом Хенке еще раз проверил связь с Прином, координирующим наши действия из Дели. Когда Гюнтер отозвался и подтвердил готовность, я помахал рукой провожающему нас Конраду Леманну. Ему предстояло оставаться в Лаосе и при необходимости организовать поддержку с воздуха с помощью звена из трех дежурящих здесь серпов. Но главное, что в операции участвовал и Этторе Майорана. Приостановив исследование Фобоса, он по моей просьбе прибыл на Луну и негласно подключился к шумерским орбитальным спутникам.
Наконец, под жарким майским солнцем наш вертолет поднялся в воздух и направился в сторону границы с Бирмой. Развив максимальную скорость, мы двадцать минут спустя беспрепятственно пересекли ее и, плавно лавируя по узким ущельям среди скалистых уступов, тянущихся вдоль всей восточной части страны, устремились на север. Туда, где горные цепи Мьянмы соединяются с Гималайским кольцом и высится Кхакабо Рази — высочайший пик Юго-Восточной Азии.
