сразу о главном: – Мари, как ты уже знаешь, та женщина, на которой был женат Анг, была не совсем простая женщина. Оказалось, что она существенно старше его, они были знакомы и влюблены друг в друга еще здесь, на Земле. Так вот, прощаясь с ним перед отправлением в Метрополию, она передала ему послание, которое мы недавно смогли прочитать. Там много личного, но есть один вопрос, который касается меня и который меня волнует. Для того, чтобы получить ответ на этот вопрос нужен терминал галактической связи.
Его стоит поискать. Я даже не знаю, остались ли на Земле терминалы для такой связи. В свое время я даже видел такой терминал в Ватикане, но мне он был не нужен. Точнее я так думал. Поэтому я считаю, что стоит связаться с одним деятелем из моего дальнего прошлого, который принимал участие в том, что я остался здесь, и которого ты тоже знаешь, с Ватунгом. Ты ему передавал сумку с материалами в Метрополии.
– Нет, такого не помню.
– Да, тщательно тогда у тебя протерли память. Тем не менее, за то, что он совершил, на основании, в том числе и твоих показаний, его строго наказали. Его заставили жить, страдать и умирать столько раз, сколько людей и не совсем людей он лишил жизни, или способствовал лишению жизни. Причем страдания и смерти для него были самыми настоящими. А потом его выслали сюда, на Землю, где он был помощником у местного Куратора, у Симона. Этого Симона направили приглядывать за планетой, точнее за ее европейским сектором. Симон был вполне адекватным, я с ним общался. Правда, потом, уже после второй мировой войны, его ликвидировали, а точнее разобрали. Кураторы – это сущности, состоящие из сознания двух и более организмов.
Ну так вот, после этого Ватунг остался на этой планете без каких-либо связей и без права на возрождение. Вот как-то так. Хотя, уверен, что он неплохо устроился. Хотя я не знаю, где он, жив ли он, как его теперь зовут и чем занимается. В свое время он даже просил записать его память и сохранить ее у себя. Правда, потом он ее забрал. И вот уже примерно семьдесят лет ничего про него не знаю. Исходя из его прежних наклонностей, я считаю, что он скорее всего будет там, где много шума, много интриг, но нет прямого криминала. У меня есть его фото, правда старое, сейчас ему уже много лет. Сможешь помочь мне его найти.
– Попробую, – сказала Мари, – только мне нужно его фото и сведения о его возрасте, в момент съемки и сколько ему лет сейчас, точнее эквивалент, в человеческом возрасте, поскольку, как я поняла, он стареть будет по-другому.
– Фото – вот, а искать нужно в диапазоне 55–65 лет, я так думаю.
– Ладно, мальчики, я поищу, но это не так просто, дайте пару дней на поиски, хорошо?
– Хорошо, даже почти отлично, но отлично будет, если ты его найдешь.
– Все, не приставайте больше. До послезавтра. Я пойду, у меня урок.
– Хорошо, послезавтра так послезавтра, потом, когда закончишь урок, попроси Хоакина зайти к нам.
– А зачем тебе Хоакин? – спросил Анг.
– Давай поговорим с ним, узнаем, чего он хочет от жизни, вселенной и от нас.
– Давай поговорим, а то и у меня практически те же вопросы, мне не понятно, что делать дальше, как жить.
– Анг, давай будем решать вопросы по очереди, все вместе они не решаются. Сегодня мы начали новый проект, давай посмотрим, как он пойдет, хорошо. И еще поучаствуй в беседе с Хоакином, кстати, тебя он уважает, и знаешь, почему?
– Почему?
– Потому, что ты, как и он, оказался в сходной ситуации, ты воевал, ты выжил, ты стал успешным. Что еще нужно, в его понимании мира?
– Ну ладно, засмущал. Хорошо, поговорим с ним. Тебе просто воды или с лимоном?
Вскоре пришел Хоакин. Выглядел он слегка испуганным: – Звали? – Сказал он по-испански.
– Да, звали. Хоакин, у нас планируется в ближайшее время одна небольшая экспедиция. До ее начала я хотел бы знать, что ты выбираешь из предложенных тебе вариантов, или, может быть, у тебя есть свой вариант в отношении твоего будущего?
– Сеньоры, начал Хоакин несколько возвышенно, – было видно, что он готовил эту речь, – я благодарен вам, Господу Богу и своей судьбе за то, что случилось со мной, за возможность увидеть мир, за те возможности, которые вы передо мной раскрыли. Я понимаю, что такой, какой я есть, я вам не нужен, я понимаю, что я почти ничего не знаю, поэтому я хочу учиться. На Кубе, так на Кубе. Но мне бы хотелось выучившись на кого-то, вернуться к вам. Получив образование, я смогу быть вам полезен и смогу отплатить вам за это. Так что скажите, кто вам нужен, и я им стану, я буду стараться и стану хорошим специалистом. Только не лишайте меня такой возможности.
– Да, Хоакин, я и раньше знал, что ты неглупый парень, а теперь понимаю, что был не прав. Ты очень умен, не по годам. Теперь я буду думать. Хоакин, не хочешь послать своей матери и сестрам немного денег. Ты их заработал.
– Хочу, даже очень хочу. Но не надо, это может плохо закончиться. Очень плохо.
– Вероятно, ты прав. Подумай, что можно будет сделать для них не привлекая внимания. Я отвечу через день или два.
Хоакин подошел Ангу на следующий день, спросил, не слишком ли он был навязчив. Анг ответил, что нет, все нормально, и добавил, что Север ценит умных людей. И еще Анг добавил, что на его месте он бы попробовал стать юристом. Но не на Кубе, а, например, в США. Это сложно, даже очень, иногда скучно, но оно того стоит.
В тот же день у него был разговор и с Севером, он рассказал ему ту же идею, и Север, как ни странно, согласился с этим предложением. Только он предложил разделить образование: школа – на Кубе, колледж в Мексике или где-нибудь в латинской Америке, а в университет поступать можно и в США.
Мари позвала их на следующее утро, глаза у нее были красными, и она призналась, что эту ночь не спала. Зато нашла трех возможных кандидатов на роль Ватунга. Точнее нашла она гораздо больше, но выбрала трех. Она распечатала их фото и показала их. Это были инвестиционный банкир, крупный спортивный менеджер в системе NASCAR и один из режиссеров Евровидения. Север, даже не глядя на фото, заявил,
