Верфь не впечатлила. Находилась она на вытянутом острове, зажатом речками Соломбалкой и Курьей. На самом деле занимала два острова. Первый, тот, что ближе к Архангельску, между речками Кузнечиха и Соломбалка, на нем подсобные производства стояли, смольня, пеньковые амбары и так далее. Затем сама верфь. И еще через речку Курья, на том берегу, стучали молотами кузни. Наверное, логично – все производства, связанные с огнем, были вынесены за обе реки – Курью и Соломбалку. Вот только как они таскают туда-сюда увесистые железки – непонятно. Фасад верфи выходил на Двину, и глубины тут, судя по цвету воды, были приличные. Вдоль Двины строились эллинги, но места было еще полно. Вообще с местом тут хорошо. Огромный пустырь. Только с середины острова и глубже стояли хибары рабочей слободы. От пожаров они тут знатно корабли застраховали. А если еще вспомнить, что русским кораблям на рейде не разрешали печи топить, то вообще странно, что в Архангельске случались пожары. Может, из-за иностранцев, которые топили печи, где и когда хотели, и им никто не мешал? Но скорее все же конкурентная борьба подпускала городу красного петуха.
Одного мастера нашел при строящемся корабле. Он повел меня на берег Соломбалки, где речка в Двину впадает, там стояли домики начальников. Первым делом голландец схватился за трубку, при корабле они не курили. Может, и мне на верфи такое правило ввести? Хотя, с другой стороны, у меня никто и не курит почти. А потом был долгий разговор.
Больше всего Никласа поразили размер и конструкция эллингов. Он возмущался, зачем такой огромный сарай делить пополам, при этом судно строить только в одной половине, а сбоку, во второй, меньшей половине мастерить детали для корабля. Если честно, как правильно делать эллинги, меня никто не учил, и для «Орла» строили эллинг такой, какой посчитал удобным. И это деление пополам с отведением одной половины на подготовительные операции мне показалось удобным, да и крышу надо было как-то держать, когда одну половину крыши разбирали для постановки мачт и оснастки. Эксплуатация такого эллинга показала себя отлично, и для новых кораблей эллинги были просто масштабированы. Так что уперся – будет именно так. Разве что ладим два эллинга вместо одного. Будут с общей стеной, зеркальной планировкой, проходами между ними и общей отопительной печью.
На стоны Никласа – «ну кто так строит!» – осадил его, что строит так князь, создавший «Орла», который выиграл царский заклад. Аргумент убойный, хоть и необъективный. Дальше пошел вполне деловой разговор.
От мастера мне надо было выделение места под постройку эллингов и пристани при них. А также общая помощь в работах. Поставил голландцу конкретную задачу: нужно собрать деревянный скелет судна, сделать его очень хорошо и точно, а потом разобрать на крупные, основные детали и послать их в Вавчугу. Лекала мне нужны для отливок, негде их тут отливать. У меня, правда, тоже негде, но пока они эллинг построят да скелет соберут, надеюсь, и у меня все будет готово.
Такая работа мастера заинтересовала, он вообще судном заинтересовался, но я выдал ему только эскизы набора корпуса по шпациям. И сборочный эскиз. Тут же застряли. Эскизы были метрические. Просил его пока обдумать эллинги. Как только пойдут люди и лес – начинать строить. А позже пришлю на строительство своих мастеров, они все сделают.
Размеры эллингов пересчитал на дюймы прямо на месте, там размеров было немного в отличие от эскизов набора. Добавил, что люди пойдут не сегодня, так завтра, и размечать площадку имеет смысл уже сейчас.
Расстались довольные друг другом, мне понравилась деловитость мастера, голландцу – моя премия в десять талеров. Пока свеж разговор, поехал к купцам, велел изыскивать лес и плотников. Сотню человек они только по своим подворьям набрать могут, лес для начала тоже был, плоты стояли вдоль всего Сального берега Архангельска. Пока разворачивается строительство, пусть ищут и обеспечивают. У меня и другие дела есть.
Правда, дел не было. Провел, наконец, один день дома с Таей. Говорили с Осипом, заходила пара просителей, но день прошел спокойно и лениво. К вечеру разыгрался зуд творчества. Еще два дня переносил на бумагу свежие идеи. Пора придумывать портфель, а то с этими листками становится неудобно таскаться.
Сразу поехал к кожевенникам, попросил суму сделать. Оказалось, такого добра у них в избытке уже готового. Подобрал нечто, напоминающее офицерский планшет, не раскладной, разумеется. Почувствовал себя снова курсантом. Взял в комплект тубу для свитков, чуть короче обычного тубуса для чертежей. Обратно шел и улыбался, ощутил себя еще и студентом. Опять поплыли воспоминания. Нет, хватит бездельничать, от свободного времени у меня тяжелые мысли всплывают, а работой их притопить можно.
Заехал проверить, как продвигается строительство эллингов. Там конь не валялся. Вернулся вполне злой, попросил купцов собраться у Бажениных. После ужина толкнул перед корабельным кумпанством речь, начавшуюся словами:
– Уважаемые купцы, с сего дня покидаю ваше кумпанство, забираю свои обязательства и вложения…
Продолжил в том же духе. Купцы сидели, округлив глаза, и в них читался один на всех вопрос. Дождался, когда этот вопрос озвучат.
– Да потому, уважаемые, что стиль работы у меня другой. Мне некогда неделями раскачиваться. И по несколько лет корабли строить. Три дня назад мы говорили о начале строительства эллингов. Мастер ждет от вас людей и материалы. А вы? Так-то вы свои слова держите? Впереди еще огромное дело, а вы на старте не можете ничего решить. Зачем мне этот хомут? Или вы сами решаете проблемы с поставками и строительством – но сразу. Или делайте, как привыкли – но без меня.
Дальнейший разговор купцов напоминал жалобы на тяжелую жизнь. Серьезно задумался о завязывании с этим делом. Мы так только эллинги два года строить будем. Нет у меня этих лет, меня Урал ждет. А потом, точно помню, Петербург построят.
Велел купцам готовить выписку с исключением меня из кумпанства. Мне этот хомут действительно не нужен. Из Питера или Ревеля продолжу. Поняв, что шутки кончились, купцы засуетились. Уговоры и посулы. Но про ускорение своей деятельности ни слова. Не хотят, не надо. Отписал ведомость о выходе, упомянул в ней, что забираю из кумпанства долю и все бумаги, засчитанные как часть доли. Отметил также, что забираю свои договоренности с Апраксиным. Живите, как хотите, уважаемые купцы.
После ухода огорченных купцов засели с Осипом думать. Теоретически мы с нашими общими средствами могли потянуть это дело и сами. Но опять остаемся без резервов. Бросать начатое и в некоторых деталях проработанное дело уже не хотелось. Но Осипу придется жить в Архангельске, а дела в Вавчуге свалить на пожилого отца.
