Нарком, пока я говорил молча тарабанил пальцами по столу и молчал. А услышав последний вопрос, очень серьезно ответил:
– Товарищ Лисов, я вам ПРИКАЗЫВАЮ, подобные аналитические выкладки держать при себе. Более того, я ПРИКАЗЫВАЮ забыть то, о чем вы мне сейчас говорили и придерживаться ТОЛЬКО официальной версии событий.
Серьезность и тон которым это все было сказано, меня несколько напрягли, поэтому вскочив, ответил:
– Так точно товарищ генерал-полковник. Уже забыл!
А про себя подумал – оп-па! Вот оно! Все-таки приятно ощущать себя хоть немного умным и видеть дальше официальных освещений. А Колычев, потерев лицо руками, взмахом усадив меня обратно на стул, тихо вздохнул:
– Проблем от тебя Илья, иногда больше чем пользы. Теперь я даже не знаю, как тебя отпускать...
– Но пользы-то все равно больше? И куда вы меня отпускать не хотите?
Иван Петрович, подвинул к себе какую-то папку и развязывая тесемки ответил:
– Ладно... решение принято и одобрено на самом верху. Да еще я сильно надеюсь на твою разумность. Поэтому ничего отменять не будем. Но, прими дружеский совет: нигде, никогда, никому не озвучивай вот эти свои мысли. Считай что твоя догадка является лишь частью большого плана и малейшая утечка информации, может все погубить.
Интересно, насчет плана мне командир ради красного словца сказал, или это он всерьез? Но интересоваться – себе дороже, поэтому придав физиономии наиболее ответственное выражение, ответил:
– Понял. И насколько вы знаете, я языком в серьезных ситуациях не молочу, так что можете быть спокойны. Ведь за эти три года, даже намека на прокол с моей стороны не было.
– Не было, потому что я за тобой постоянно слежу и накручиваю, хоть ты и обижаешься. Ладно, хватит о грустном. Вот!
С этими словами, Иван Петрович извлек из папки запечатанный сургучом пакет и взломав печати, вытянул из него конверт. А на конверте... В общем увидев знакомый круглый почерк, я чуть не вырвал письмо из рук наркома. А он, улыбаясь, передав мне послание Хелен, сказал:
– Ну что ты так задергался? Не спеши – время почитать еще будет.
Ага, ему легко говорить – "не спеши", а я это письмо больше полугода ждал. Гусева, начиная с зимы, просто задолбал, сначала намеками, а потом и прямыми требованиями, чтобы он через Колычева посодействовал переписке. Серега согласился помочь, но потом, переговорив с наркомом объяснил, что вот как раз в Швейцарии, наше консульство, через которое я получил первое послание, находится словно на острове. И даже диппочта может месяцами идти, совершая такие кругаля, что диву даваться можно. Ведь со всех сторон, как ни крути – гитлеровское окружение, так что ни о какой регулярной переписке и речи быть не может. Так, если только вдруг оказия подвернется...
Вот, видно эта оказия и подвернулась. А Колычев – садист! Неужели он не понимает, что мне теперь каждая секунда дорога? Нет, чтобы отпустить человека почитать это письмо – сидит и лыбится. Терпение наверное, мое испытывает. У-у -у, редиска нехорошая! Но нарком, видя, что Лисов, завладев конвертом смотрит на него молящими глазами, встал, поправив мундир, обошел стол и остановившись рядом с подскочившим подчиненным, выдал:
– На вчерашнем совещании, принято окончательное решение предоставить Лисову Илье Ивановичу недельный отпуск (не считая дороги) и командировать его на все время отпуска, в город Берн. – Колычев подмигнул, добавив – Вопросы?
Несколько секунд я, стоял столбом, переваривая сказанное , а потом бросился обнимать Ивана Петровича. Тот вначале только кряхтел, но потом взмолился:
– Хватит, хватит! Ты мне все ребра сейчас переломаешь!
Поэтому пришлось поставить наркома на место и начать задавать вопросы. Меня интересовала все – и чья это была инициатива (хотя и так понятно, что это Иван Петрович постарался) и с какими документами я туда поеду. И вообще – как мне попасть в эту самую Швейцарию, если прямого пути нет? Честно говоря, несмотря на охрененное желание увидеть свою зеленоглазую зазнобу, два месяца добираться до страны сыров, совсем не хотелось. Да блин, быстрее окажется из Австрии, в одиночку, проскочить через немецкие разрозненные части, которые до сих пор сопротивляются, окопавшись в горной части страны. Тем более что сейчас лето и форсировать Альпы на лыжах, подобно пастору Шлагу, не придется.
Но оказалось все гораздо проще. Бродить по тылам, меня разумеется никто бы не отпустил, а вот самолетом – в самый раз. Оказывается, уже недели три как налажено нормальное сообщение с нашим консульством в Берне. Авиации у немцев практически не осталось, поэтому "Ли-2", в сопровождении двух пар истребителей, будет совершать регулярные (раз в неделю) рейсы. Истребительный конвой, доводит "пассажира" до швейцарской границы и возвращается на свой аэродром в Линце, (это который в Австрии). А "Ли-2" продолжает движение над территорией Швейцарии, защищенный законом о нейтралитете. Обратный рейc, совершается тем же порядком и от границы пассажирский самолет, снова сопровождают наши истребители.
Что касается документов, то мне будет выдан диппаспорт, на мое же имя и буду я как это не смешно, считаться помощником атташе по культуре. Причем, этот паспорт, будет вовсе не "липой", так как соответственное уведомление было направлено правительству Швейцарии. Наше консульство там будет разворачиваться в посольство и поэтому моя "веселая" должность никого не удивит.
А потом, Колычев меня удивил, сказав, что идея отправить Лисова к невесте, исходила непосредственно от Иосифа Виссарионовича. И дескать он же рекомендует, привезти по окончании войны, молодую жену в Москву. Показать город, познакомить со своими друзьями. Да и товарищ Сталин, хочет лично посмотреть на девушку, которая вскружила голову его личному порученцу. Он бы хотел ее лицезреть прямо сейчас, но принимая во внимание некоторые обстоятельства, переносит смотрины на полтора-два месяца. Тут уж я удивился и поинтересовался – а зачем это Верховному понадобилось смотреть на Хелен? Он ведь просто так ничего не делает, значит причина тут вовсе не в любопытстве. Колычев посмотрел на меня как на неразумного и ответил:
– А сам не понимаешь? Семья Нахтигаль вхожа в высший свет как Германии, так и Швейцарии. И ты, являясь ее мужем, станешь первым советским человеком, который будет представлять СССР именно с этой стороны. И нечего делать круглые глаза. Или ты думал, по окончании войны тебя демобилизуют? Даже не надейся! У нас сейчас на горизонте столько дел, что только успевай поворачиваться. Одних патентов, надо будет сотни и тысячи регистрировать. И чтобы их не крали, организовать независимое патентное бюро, к примеру в Цюрихе, или Берне. И вполне возможно что помимо службы в госбезопасности ты и этим будешь заниматься. Это ведь какое прикрытие! А хватка у тебя есть. И есть возможность, применить навыки из своей прошлой жизни... Вот товарищ Сталин и хочет посмотреть, насколько Хелен Нахтигаль сможет соответствовать высокому званию жены, товарища Лисова. – тут, увидев мои глаза, нарком замахал руками – Да шучу я, не видишь что ли? В смысле – про соответствие высокому званию шучу. Иосиф Виссарионович, действительно, просто хочет увидеть твою Хелен. Да и Лисова-младшего тоже. Поэтому и дал приказ, чтобы в твоей квартире...
