С другой стороны, «руски» – это было, со времён наполеоновских войн, удобное, и главное – дешёвое пушечное мясо, canon fodder, для сдерживания сердечного друга – Франции и возникшей с помощью бисмарковского «железа и крови» Германии… Отсюда и основная идея Ленсдауна: Британия должна выступить в качестве посредника между двумя державами, заставив их в какой-то степени умерить свои требования. Министр заявлял: «Я хотел бы, чтобы Правительство Его Величества лучше протянуло руку как посредник или, при всех обстоятельствах, как дружески настроенный советчик, чем ждать, когда можно будет выйти на сцену в роли освободителя народов от царской тирании».
Но то, что сотворили эти звери, эти грязные московитские варвары…«Неужели… нет никакой надежды?! О-о-о, негодяи… подлецы! Да как они в поезд-то попали? Ведь корабль – неустойчивая платформа для орудий, не так ли? А поезд -то движется!»
Секретарь наклонил голову с безукоризненным пробором, открыл папку тиснёной кожи:«Господин министр, наш военно-морской атташе сообщает, что „руски“ в поезд не попали… они попали в насыпь, полностью её разрушив! В эту воронку состав и свалился… и поэтому Ваша коллекция фарфора была разбита.»
«Неужели весь фарфор?!»
«Да, весь!»
«О-о-о… я этого не вынесу… Фарфоровые вазы и блюда из мастерских Сацума, Кутани, с их изысканной красотой прозрачно – белого цвета… блюда из мастерских Арита стиля Кикаэмон, которые стали очень известны в Европе с начала семнадцатого века, как драгоценные и очень дорогие предметы, иметь которые стремились все монархи! Расписанные яркими красками, золотом и серебром, изображающие цветы и травы, драконов, удивительных птиц, животных, сцены из жизни самураев… а чашечки стиля Имари! О-о-о… моё сердце разбито, разбито… ну, что там ещё?»
«Вчера состоялась беседа посланника в Лондоне Хаяси с Майкрофтом Холмсом. Упомянув о желательности нейтралитета Китая, Хаяси прямо поставил вопрос о возможности прохода через проливы русского Черноморского флота, заявив, что рассчитывает в этом деле на „добрые услуги Правительства Его Величества“. Поскольку под „добрыми услугами“ подразумевалось многое – от любезной беседы британского посла в Петербурге с Ламздорфом до уничтожения русского флота у выхода из Дарданелл – Холмс также дипломатично ответил, что не знает, какого рода действия предприняла бы Великобритания, но она посмотрела бы на это, как на тяжкое нарушение договорных обязательств.»
«Это верное решение… а какую позицию занимает Сиятельный Диван?»
«Британский посол в Вене сообщил, что тамошний японский посланник узнал из секретных документов о запросе Россией турецкого правительства, может ли она рассчитывать на проход своих военных кораблей в Средиземное море. Официально Порта будто бы ответила категорическим „нет“, а неофициально дала понять России, что якобы не будет возражать при соблюдении Черноморским флотом полной секретности…»
«Какие негодяи, эти азиаты! Турки всерьёз, видимо, возомнили, что Босфор и Дарданеллы – это их собственная территория!»
«Лорд Бальфур выражает озабоченность Правительства Его Величества и предлагает дать подробные инструкции в Петербург послу Скотту. Если бы к тому поступила информация о передвижении Черноморского флота в сторону Босфора, давление на Россию должно неуклонно нарастать: сначала предлагается потребовать объяснений, затем уведомить „в очень серьезном тоне“ о твердой позиции Великобритании и уже после форсирования проливов поставить вопрос об отзыве посла из Петербурга, но, конечно, пока без объявления войны. Одновременно требуется сосредоточить соответствующие военно-морские силы в Восточном Средиземноморье.»
«Имеется только один пункт, по которому может возникнуть действительно серьезное беспокойство Кабинета, и это – вопрос о Проливах. В случае, если русские корабли пройдут через них, они должны быть остановлены силой! Мы загоним разбушевавшегося кровавого зверя в его вонючую берлогу!
О-о-о, мой фарфор…»
…«Сколько-сколько?!»
«Четырнадцать, Ваше Императорское Величество!»
Михаил Александрович погладил ноющую руку, которая покоилась в накинутой на шею чёрной косынке, и с сомнением покачал головой:«Конечно, я был бы очень рад, что нас воспринимают настолько серьёзно… черноморцы, конечно, у нас герои – Чесма, Синоп и всё такое… но! Четырнадцать британских броненосцев против „Святителей“ и „Апостолов“… мучают меня смутные сомнения, что перехват нашего отряда – это только предлог…»
Джунковский справился с записной книжкой:«В составе английской эскадры – два лайнера компании „P O“ – на них Ланкаширские Стрелки, Валлийские Чёрные Йомены и морская пехота…»
«Пехота, говорите, морская? А не пора ли отнестись к Чухнину? О начале операции „Баязет Молниеносный“?»
«Уже, Ваше Императорское Величество… транспорт „Дунай“ в настоящее время входит в Босфор, имея на борту сотню кубанцев – для защиты нашего посольства от нападений…»
«Каких нападений? На наше посольство не было никаких нападений, Ламсдорф мне ничего не говорил…»
«Были, были нападения, Ваше Императорское Величество… где-то с полчаса тому назад…»
Однако Джунковский заблуждался. Нападений на русское посольство ещё не было…
А вот небольшой, в 1382 тонны, совершенно мирного вида, пароход, с тонкой высокой трубой и двумя «сухими» мачтами действительно уже приближался к устью Пролива…
… По узенькой улочке Галаты, распихивая по дороге прохожих, бежал молодой человек, в узеньких брючках-дудочках и в пикейном жилете под коротковатым пиджачком… не очень-то уместная одежда для зимы – хоть и средиземноморской… но молодому человеку было явно не до хлюпающих под ногами ледяных луж. Уж очень он торопился, будто куда-то опаздывал…
Вбежав по скрипучей лестнице, прилепившейся к наружной грязно-белой стене убогого домишки, молодой человек толкнул жалобно зазвеневшую треснувшим стеклом входную дверь… на топчане, лицом к стене, мирно дремал другой, не менее молодой человек, почёсывая во сне одну ногу другой… на ногах были носки разного цвета, причём на левой ноге носок был к тому же и дырявый…
Увидев спящего, первый молодой человек схватился обеими руками за кудлатую голову:«Вай, вай! Ара, ти ещё здесь? Вставай, Гамлэт… бежать надо!»
Гамлет приоткрыл выпуклый глаз:«Вах, Ростом! Здравствуй, да? Зачэм бижать, слющай…»
Ростом просто рухнул на топчан:«Гамлэт, ми посольство вызырывать будэм, да?»
«Э-э, какой посол-мосол, слющай… зачем, вызырывать, я так ничего и нэ понял…»
«Я маму твою лубил… Наша партия нэ может согласиться с теми, кито желает только дыпломатическим путем добиться своих целей, поскольку чистая дыпломатия нэ считается с человеколюбием. Наши дыпломаты руководствуются собственным интэресом и правом силного. Эвропа нэ для нас, пусть знают армяне, что они ничего нэ получат, пока армянская зэмля нэ будет пропитана кировью!»
