люксе» до самого освобождения, постоянную круглосуточную охрану, в виде сопровождения парой охранниц, и вернуть мои личные вещи вместе с флешкой, хранящей в себе «Голодные игры». Я ударил с ней по рукам, понимая, что боец из меня сейчас как из говна пуля. Поэтому странно, что математик пристаёт. Может, он отсутствовал, когда начальница сообщала о «последнем китайском предупреждении Агдан»?
— Рисую, сонсенним, — отвечаю я учителю.
— «Рисуешь»? Значит, сунын тебя не интересует?
— Абсолютно.
— Жаль. У тебя хорошие способности к математике.
— Кому нужен в Хангук математик-арестант? — удивляюсь я и тут же прикусываю язык, поняв, что вновь начал «болтать».
— Покажи, что у тебя получилось, — просит аджосии, не ответив вопрос.
Поднимаю листок с рисунком, демонстрирую.
У-уу… — гнусят девчонки из тех, кто видит изображение.
— Это кто? — спрашивает учитель.
— Та, которая меня ждёт. Моя чёрная коянъи.
— Больше тебя никто не ждёт?
— Может быть и так. Но в ней я уверена на сто процентов.
В этот момент раздаётся стук в дверь класса, потом она распахивается, и на пороге появляется охранница.
— Прошу прощения, господин СуЮн, — говорит она, обращаясь к учителю, — но у меня есть приказ немедленно доставить заключённую Пак ЮнМи для беседы.
— Не имею возражений, — отвечает тот и переводит взгляд на меня. И охранница тоже смотрит на меня. И девчонки. Ощущение — что все глазеют на мою персону, ожидая чего же я выкину в ответ?
Вздохнув, начинаю выбираться из-за парты. Интересно, кому я понадобился?
(примерно десять минут спустя. Небольшое помещение, вся мебель в котором состоит из стульев и большого стола, с одной стороны которого, в одиночестве, сидит ЮнМи, а с другой — две женщины в форме полиции. Рядом с представителями полиции, немного сбоку, пристроилась начальница тюрьмы.)
— В рамках проводимого расследования о смерти актрисы Солли мы хотим провести с вами беседу… — сообщает о цели своего появления пожилая аджума, представившаяся при знакомстве суперинтендантом Бюро Уголовных Расследований города Сеула.
Более молодая аджума, сидящая у её правого плеча, — просто интендант. Интересно, высокие это ранги или нет? Кого ко мне принесло: низшее звено или высоких начальников? Будем считать, раз есть приставка «супер», — нормальный уровень.
— Убийство — это серьёзно, — отвечаю я. — Без адвоката не желаю ничего обсуждать.
— Почему — «убийство»? — настораживается «супер».
— Вы сказали, что работаете в Бюро Уголовных Расследований. А Солли, как я слышала, покончила с собой.
— Всякий случай смерти обязательно проверяется на наличие признаков насильственности, — просвещают меня. — Только при их отсутствии происшествию присваивают другую квалификацию.
— Прошу прощения, госпожа суперинтендант, — извиняюсь я. — Я не знала таких подробностей.
Та понимающе кивает в ответ.
— Это не допрос, — говорит она. — Просто беседа. Без протокола и подписей. Которую можно провести в отсутствии адвоката.
— Я не доверяю полиции.
— Почему?
— Длинная история. Объяснения займут много времени, но не изменят моего отношения. Стоит ли этим сейчас заниматься?
— ЮнМи, никто тебя ни в чём не подозревает.
— Даже в проклятии?
— А ты можешь проклясть?
— Запросто!
— … Так же как любой человек, способный набирать текст на компьютерной клавиатуре, — улыбаясь краешком рта, поясняю я троим замершим тёткам. — Можете убедиться в этом сами, зайдя в один из чатов, в котором желают смерти мне, моим родным, а также всяческих бед и несчастий. С Солли было то же самое.
— Что именно вы хотите услышать? — спрашиваю я, не став распространяться дальше по теме.
«Супер» откашливается, прочищая горло, а её соседки слева и справа выдыхают.
— Случай с Солли привлёк с себе большое внимание в обществе, — не став комментировать мой пассаж, говорит старшая аджума. — Вторая смерть известной личности за короткий промежуток времени озадачивает. Тема не уходит из топа новостей…
Вот оно как, значит…
… — А наибольшее любопытство вызывает факт, что эти два летальных исхода были предсказаны…
«Супер» замолкает и втыкается в меня взглядом. То ли интригу создаёт, то ли ожидает моего забега «впереди паровоза» с фейерверком откровений. Ага, щас!
Сижу, тупо молчу в ожидании продолжения.
— ЮнМи, — с доверительной интонацией произносит собеседница. — Есть видеосвидетельство, где ты просишь АйЮ обратить внимание на её друзей, иначе она их потеряет. Скажи, откуда у тебя появилось такое опасение?
— Оно возникло бы у каждого, кто просмотрел сюжеты из жизни этих двоих.
— Многие люди видели то же, что и ты. Но предупреждение только от тебя.
— Может, — остальным просто плевать?
— Или они не имеют твоих способностей?
— Каких?
— Предсказывать, когда человек умрёт, — произносит «супер» и снова впивается в моё лицо взглядом, желая считать эмоции.
— Я не понимаю о чём вы говорите. Давно известно, если издеваться над человеком, то его можно довести до самоубийства. В уголовном кодексе Республики Корея есть ряд статей на эту тему. С 253 по 258-ю, если память не подводит. Ничего сверхъестественного в своей озабоченности не вижу.
— Ты настолько хорошо знаешь Уголовный Кодекс?
— В школе изучала, госпожа. Запомнила.
— Хотела работать в полиции?
— АйЮ первой успела занять у вас место, — саркастично улыбаюсь в ответ. — Поэтому, меня взяли в армию…
Парку секунд играем с главной аджумой в гляделки.
— Скажи, ЮнМи… — медленно произносит она, — Может у кого-нибудь, из известных тебе медиа-знаменитостей, сейчас тоже есть проблемы? Вроде тех, какие были у Солли?
«Похоже, полицейское управление решило въехать на чужом горбе в рай, — думаю я, решив, что понял истинную цель визита тёток. — Неужели сами не в состоянии разобраться с такой ерундой? Пфф…»
— Зачем вам об этом знать? — спрашиваю я, желая получить подтверждение своей догадке.
— Своевременная профилактика преступлений — это очень важно, — доверительно сообщают мне. — Преступление легче предотвратить, чем в дальнейшем разыскать и привлечь виновных к ответственности, а также восстановить нарушенные права потерпевших.
— Я заранее сообщила об имеющейся угрозе жизни сотруднику полиции. АйЮ — она ведь работает в вашей организации? И что? Да ничего! Имеем на руках два трупа. А помните историю несчастной Чан ДжаЁн, которую избивал её менеджер, заставляя заниматься сексом со всякими мудаками с деньгами? Покончившая с собой оставила целый список персон, пользовавшихся её телом и просила: «отомстите за меня»? И что же тогда сделала полиция? Она засекретила этот список! Кого-нибудь наказали? Никто про такое не слышал. Погибшую обвинили в том, что она страдала депрессией и — «сама виновата». Все причастные любители «молодого мяса» отделались лёгким испугом.
— И это ни какие-нибудь уникальные, выбивающиеся из ряда единичные случаи. Никто так не нашёл тех, кто напал на мою мать и сестру, никто не притянул к ответственности уродов, приславших мне под видом подарка отравленные лезвия в коробке. Не установлен злоумышленник, пытавшейся выжечь лазером
