– Зачем? Много людей – много шума. Нам не нужен форт, и мы его просто уничтожим.
– Что?! Как? – Д’Энтрэ взглянул на нового товарища по несчастью как на сумасшедшего и даже немного посторонился.
– Конечно, взорвем, – пояснил Кабанов и впервые за весь разговор улыбнулся. – Не переживайте, Мишель. Чтобы взорвать такой форт, достаточно двух-трех человек. Не верите? Так я вам это докажу. Бывали дела и потруднее.
– Вы фантазер, Серж, – старательно подбирая слова, чтобы не оскорбить ненароком, сказал шевалье. – Вас послушать, так все очень просто. Проблем вообще нет. Освободиться из рабства, захватить корабль, взорвать форт…
Кабанов снова улыбнулся. Он попал в век, где понятия не имели о настоящих диверсиях и диверсантах. Даже военные и мысли не допускали, что небольшой группе людей по силам какая-либо серьезная боевая операция, и это неверие лишь увеличивало шансы на успех. Возможно, охрана форта и казалась французам препятствием, однако для десантника грядущих веков она выглядела лишь жалкой пародией на саму себя и для человека умелого не представляла особой проблемы.
– Как по-вашему, сколько человек сторожат форт ночью? – спросил Кабанов.
– Точно сказать не могу, но думаю, что не меньше дюжины. И вы надеетесь справиться с ними втроем? Не забывайте, что они сразу поднимут тревогу и разбудят весь гарнизон, – предупредил шевалье.
– Не поднимут. Покойники всегда ведут себя тихо, – возразил Кабанов. – Это дело техники. Не обижайтесь, Мишель. На моей далекой родине некоторые из нас изучали неизвестную в Европе науку: убивать без шума. Нам часто приходится воевать с азиатами. Эти войны ведутся не по-джентльменски. Главное – уничтожить врага, а каким способом – не имеет значения.
– Понимаю. Татары – дикий народ, – кивнул д’Энтрэ. – Но англичане – хорошие солдаты.
– Пока не замечал. Моряки хорошие, не спорю. Думайте, Мишель. Если вы откажетесь, то мы убежим впятером. Неужели вы хотите провести всю жизнь на плантации? Я ждал лишь, пока заживут мои раны. Теперь они затянулись, и я твердо решил вырваться на свободу. С вами или без вас. Другое дело, что для управления кораблем моих людей не хватит. Решайтесь.
Д’Энтрэ задумался. Разумеется, он не мог представить возможности профессионального солдата через три века – он вообще очень мало знал о Кабанове, – но было в собеседнике нечто такое, что невольно заставляло ему верить. И присущая многим французам авантюрная жилка в сочетании со стремлением как можно скорее избавиться от унизительной несвободы в конце концов взяли верх.
– Я согласен. Но не знаю, согласятся ли мои люди? Попробую поговорить с ними.
– Надеюсь, среди несогласных не окажется предателей? – спросил Кабанов. – Был же среди апостолов Иуда…
– Исключено. Мои люди – французы и от всего сердца ненавидят англичан, – заверил д’Энтрэ.
– В своих я тоже уверен. В тех, которые здесь. А остальных мы освободим по дороге.
Разговоры д’Энтрэ с остальными продолжались две ночи. На второй день ближе к полудню шевалье сообщил, что все восемнадцать человек согласны рискнуть, но им хотелось бы разработать более реалистичный план.
– Самый реалистичный план – всегда самый дерзкий, – ответил Кабанов. – Хотя бы уже потому, что противник такой дерзости от нас не ждет. Для англичан он станет полной неожиданностью. Главное – быстрота. Тогда они даже не успеют что-либо понять.
– Мои люди тоже не очень верят в ваш план, – заметил д’Энтрэ. – Мы с вами благородные люди, месье, но они – простолюдины и лишены дерзости и воображения. Даже я порой сомневаюсь в успехе. Захватить корабль в Порт-Ройале, пиратской столице Вест-Индии, да еще и уничтожить форт!
– Эй, вы что, болтать сюда пришли или работать? – прервал их проходивший мимо надсмотрщик. – Бича захотелось?
– Когда нас сюда привели, то наших желаний не спрашивали, – не сдержался Кабанов.
– А ты шутник… – недобро усмехнулся надсмотрщик и направился в их сторону.
Подойдя ближе, он лениво сплюнул табачную жвачку, без особой злобы полоснул француза по туловищу и повернулся к Кабанову. Сергей не стал дожидаться продолжения. Он нанес молниеносный удар, и британец повалился замертво, так и не успев понять, что же произошло.
– Черт! – по-русски выругался Кабанов, осознав необратимость случившегося.
Д’Энтрэ с изумлением перевел взгляд с надсмотрщика на товарища по несчастью, и в его глазах вспыхнуло восхищение.
– Вы настоящий мастер, месье! Убить одним ударом, не имея оружия…
– Ничего особенного, – отмахнулся Кабанов. – Лучше помогите его убрать. Придется начинать все сегодня.
Труп кое-как спрятали в тростнике. Пистолет надсмотрщика, рожок с порохом и мешочек с пулями Кабанов передал своему союзнику.
– Держите, Мишель. Вам это пригодится.
– А вы? – Как бывший солдат д’Энтрэ считал, что трофей принадлежит добывшему его.
– У меня есть. – Нож и револьвер Кабанов всегда носил с собой, хотя и не думал, что придется воспользоваться ими так скоро.
Словно почувствовав, что дело уже началось, рядом беззвучно возник Сорокин и вопросительно взглянул на своего командира.
– Начинаем, Костя, – по-русски сказал ему командор. – Так уж получилось. Не стерпел, – и перешел на английский: – Главное – не дать никому ускользнуть. В том числе и рабам-неграм. Действовать без шума, стараться не убивать.
Совсем без убийств не обошлось. Одного из британцев убил кто-то из французов, другой успел выхватить пистолет, и Кабанов, упреждая выстрел, метнул в него нож. Оставшихся трех надсмотрщиков смогли оглушить, а негры не сопротивлялись и покорно сбились в плотную толпу.
Оставив пленных под присмотром французов, Кабанов взял с собой Сорокина и Ширяева и направился к хозяйскому дому. Д’Энтрэ и двух его людей он сразу послал в обход на ведущую к Порт-Ройалу дорогу, наказав ни в коем случае не упустить возможных беглецов. На большее, по мнению Сергея, новые союзники пока не годились. Десантник не сомневался в их отваге, однако успех сейчас зависел от других качеств, мало знакомых солдатам конца семнадцатого века.
Его расчет оправдался полностью. Подкрались, ворвались, отключили всех на своем пути, и подоспевшим союзникам осталось только отвести или отнести в сарай связанных хозяев плантации и их слуг.
– Вы великий воин, месье! – во всеуслышание объявил д’Энтрэ, когда всех, не участвующих в побеге, включая негров-рабов, заперли в бараках.
Остальные французы полностью разделяли мнение своего капитана. План Кабанова уже не казался им таким авантюрным, и теперь все были готовы идти за московитом хоть на край света, поверив в его мастерство и удачу.
