дело. Не то я выстрелю из этой штуковины и, возможно, прикончу вас.
Паспарту не собирался этого делать, ведь не исключено, что Немо готов был умереть, лишь бы не отвечать на вопросы. Немо подозревал нечто подобное, но не был уверен. И он не планировал совершать самоубийство, пока ситуация не станет совсем безнадежной.
– Он распылит струю цианида, – объяснил Немо.
– Очень умно, – заметил Паспарту. Он передал оружие Ауде и посоветовал воспользоваться им, если вдруг появится Фикс.
– Мисс Джиджибхой, вы должны будете переключить исказитель на прием через минуту после того, как мы исчезнем, – сказал Фогг. – Но не думаю, что вам стоит оставаться в каюте. Дверь нельзя запереть, и сюда может явиться Фикс. Как только переброска осуществится, вы заберете исказитель к себе в каюту и закрепите его у себя под столом.
– Почему вы не хотите оставить этого человека…
– Немо, – уточнил Фогг.
– …этого Немо здесь?
– Я не доверю ему. Мисс Джиджибхой очень способна, – сказал Фогг, – но он невероятно силен, умен и изворотлив. Если нам удалось избавиться от пут, пока за нами никто не следил, он и подавно сможет это сделать, даже находясь под наблюдением.
Немо надеялся, что они сейчас расскажут, как им удалось освободиться, но они не стали раскрывать эту тайну. Тогда Немо дал себе слово, что непременно выяснить это.
– Кроме того, – сказал Фогг, – тот, кто ждет его на другой стороне, наверняка придет в замешательство, увидев Немо связанного и с кляпом во рту. Паспарту, теперь можете вставить ему кляп. Звон наверняка разбудит весь корабль, – продолжил Фогг. – И Фикс, если он капеллеанин, сразу поймет, что происходит. Если кто-то постучит в вашу дверь, скажите, что вы напуганы и не выйдете. Никому не открывайте.
– Я поняла, – сказала Ауда.
Ее голос был таким нежным и приятным, что сердце Паспарту запрыгало, словно на батуте. И как только Фогг мог сопротивляться чарам этой женщины, не скрывавшей своего обожания к нему?
– Этот звук, похожий на колокольный звон, так и останется одной из многочисленных тайн моря.
Ее слова оказались пророческими, хотя в тот момент даже Ауда не могла предвидеть, что эта ночь породит не одну, а сразу две морские тайны.
Паспарту залез под стол, закрепил часы и настроил их на активацию через четыре минуты. Они с Фоггом забрались на стол и зажали уши.
Все трое оказались на борту другого корабля.
Корабль этот был маленьким парусником, а положение солнца указывало на время около девяти утра. Фогг понял, что они находились где-то в Атлантике, возможно, между 15-м и 30-м меридианами. После этого быстрого подсчета у него уже не осталось времени для дальнейших научных изысканий.
Они упали вниз с высоты нескольких дюймов на крышу маленького бака – надстройки в носовой части корабля. Мачта, торчавшая из крыши бака оказалась так близко, что можно было дотронуться до нее. Рядом с ними сваленные в груду лежали грязные паруса.
Единственный человек на палубе находился примерно в двадцати футах, где он точно не попадал в поле действия исказителя. Уши у него были заткнуты клоками белой ваты, а в руке он сжимал револьвер.
Моряк не стал сразу стрелять, так как, вероятно, принял двух мужчин за капеллеан, а связанного человека за «раба», которого они должны были доставить. На самом деле, он ожидал одного капеллеанина и двух связанных мужчин, а также одну связанную женщину. Поэтому увиденное поразило его. Он и представить себе не мог, что ситуация изменилась таким кардинальным образом.
Немо, хоть и был оглушен девятью звонками, стал действовать без промедления. Он распрямился и перевернулся набок, ударив длинными сильными ногами по лодыжкам своих похитителей.
Паспарту, обладавший реакцией профессионального акробата, подскочил. Фогг, который должен был предвидеть такой поворот, раз он заявлял, что непредвиденного не существует, упал. Он выстрелил, но пуля просвистела далеко от матроса, который, разумеется, догадался, что все обстояло не так, как задумывалось. Матрос выстрелил в Фогга, промахнулся, возможно, из-за корабельной качки, и побежал к корме. Паспарту устремился за ним в погоню, хотя и был вооружен только ножами Немо. Он поскользнулся, упал, перевернулся и снова вскочил.
Фогг, упавший ничком, не смог помешать Немо скатиться с крыши бака. Он тяжело рухнул на бок, а Фогг через мгновение бросился за ним. Немо просто не успел бы оказать ему сопротивление. Фогг ударил его рукояткой револьвера по голове, стараясь действовать наверняка. Кровь хлынула из раны, а через секунду Немо получил еще одно ранение. Матрос обернулся и выстрелили в Паспарту, но снова промахнулся, а пуля угодила в руку Немо.
Фогг оставил его обмякшее и окровавленное тело и поспешил за Паспарту. Матрос спрятался за палубной надстройкой перед штурвалом. Паспарту дожидался Фогга около сходного трапа в каюту. Попасть туда можно было через раздвижную дверь, слегка отодвинутую в сторону.
Поскольку на этот раз они оказались не в замкнутом пространстве, в отличие от исказителя, звон не оказал такого сильного воздействия на их барабанные перепонки, как это случалось прежде. Их слух уже достаточно восстановился, и они могли услышать друг друга, если приблизить рот к уху собеседника и крикнуть погромче. Фогг велел своему товарищу ждать его здесь, пока он не обследует все каюты. Возможно, с той стороны, где находился матрос, был еще один вход. Фогг должен был удостовериться, что матрос не попытается воспользоваться им и внезапно напасть на них. Перед тем, как выйти обратно через дверь, он должен был сообщить пароль. Таким образом, даже если бы матросу, проникшему через другой вход, удалось бы напасть на Фогга и убить его, он не смог бы застать врасплох и Паспарту.
– Я вижу верхушку штурвала поверх крыши, – сказал француз. – За ним никто не стоит.
– Кажется, на корабле никого нет, кроме этого капеллеанина, – заметил Фогг. – Очень странно. Но, без сомнения, этому есть объяснение. Судя по всему, это бригантина. И она идет правым галсом.
– Прошу прощения, сэр?
– Ветер дует с правой стороны. Кливер и паруса фок-мачты подняты, чтобы судно шло правым галсом. Корабль направляется на запад.
– Кливер? Фок-мачта, сэр?
– Передние паруса. Те, что находятся на носу корабля. Два средних паруса, треугольной формы, прикрепленные к длинной балке, торчащей из носа корабля. Нижний фор-марсель – второй снизу парус на фок-мачте – похоже, тоже был поднят, но оказался порван, скорее всего, ветром. Фок и верхний фор-марсель отсутствуют. Полагаю, их сдуло с рей. Грот стаксель – самый нижний из трех треугольных парусов, закрепленный между двух мачт – опущен. Он
