искал даже через 70 лет после Победы. На месте боёв, где люди умирали тысячами, негодяи проложили шоссейную развязку и всем всё стало хорошо.
Комдив не погиб, мы это знали, он прошёл разные шталаги, доорганизовывал побеги до концлагеря, затем до каторжных работ в шахте, а затем был переведён за строптивый нрав в одну из самых безнадёжных тюрем Третьего рейха для таких, как он. Его долго там били по расписанию, педантично, по-немецки два раза в неделю. Затем вокруг остатка Германии всё загрохотало и сидельцев погнали эсэсовцы на юго-запад. Им советовали все другие ваффены расстрелять русских и свалить в Антарктиду или ещё куда, только это уже был не 41, а 45 год и всем немцам уже жизнь была дорога.
Освободили генералов обычные и весёлые американцы и отвезли до города Парижа. Там вам не тут, там их по Елисейским полям туда и назад дамы Парижа на руках пронесли, узнав, что они русские генералы. Ну что с французов взять — несерьёзная нация.
Русские гораздо серьёзнее. Сразу по прилёту в Москву всех увезли в Подмосковье на специальную дачу и забыли почти на год, пока великий Сталин сам не вспомнил. Затем как оно и должно было быть всем всего воздали. Кому Колымы, кого просто выперли из армии, а нашему комдиву всё вернули, и звание, и высокие награды, а ещё Сталин своей рукой единоличного хозяина страны так и написал на его личном деле: «В дальнейшем препятствий по службе не чинить!» Не правда ли, как здорово!
Только вот в аналогичных ситуациях в Американской армии офицерам положено следующее звание и двойное денежное довольствие за все года мучений. А нашим и так сойдет — в коммунизме всем воздадут. Только как быть с сыном генерала, что за неимением умершей матери был оставлен им в военторговской столовой у чужих людей ещё в 39 году, когда отец уехал на странный фронт Халкин Гола? И которому государство каких-то абстрактных рабочих и крестьян отказалось платить деньги на еду, когда отец попал в плен. Генерал не был рабочим и крестьянином он не родился, он был простым деревенским пастухом, по рождению, а всю жизнь просто воевал за Родину и за светлое время коммунизма, только его забыли предупредить, что коммунизм будет в отдельно взятых семьях некоторых кооперативов. Но это же, право, совершенно не существенно, главное, что он где-то есть. Не правда ли?
Опять пиво и сосиски. Знаете, больше я сосиски, особенно немецкие, не хочу. Хочу к пиву обычной воблы, как в русских магазинах Монреаля продают. В следующий раз другого брата буду потчевать ею.
Здоровье старшего брата Банщика Владимира внушает не просто опасение. Он, судя по всему, уже на грани жизни и смерти от истощения и стресса. Стресс? Да они тогда и слова-то такого не знали скорее всего. Нам пришлось срочно перевезти его в институт Берёзова в Монреаль. Его выхаживают и откармливают все. Не только из-за сострадания, но больше из-за его общительного и весёлого характера. Всё же те, погибшие на полях войны мужчины выпуска двадцатого — двадцать пятого годов, были цветом русского народа недаром. Всех бы их спасти, но это пока под большим вопросом. Но мы к нему, к этому вопросу, обязательно вернёмся, вот только сами выживем, отдышимся и вернёмся за ними. Их очень не хватает в нашем мире негодяев. Как, американцев, англичан и даже очень многих немцев, прибалтов и многих, слишком многих других людей Земли переживших окаянное время сороковых прошлого века.
Ума не приложу как доставить в Южную Америку, не инициируя, этого бельгийского француза. Зачем Пьер Хранителям? Вы не подскажите? Вот и я не знаю. Из прошлой жизни помню, что парусная абверовская яхта «Пассим» трижду за время войны совершала длительные переходы по Атлантике между Европой и Южной Африкой, Европой и Бразилией, а также между Европой и Патагонией. Ходила она в очень непростых погодных условиях. А до неё у абвера были яхты «Зойциге» и «Анна Бриз-Бихем» в 1940 г.
Ещё была успешная переброска из Франции в Южную Африку фюрера буров Робби Лейбрандта на яхте «Кулое» годом позже. Они и убедили Канариса, что яхта вполне надежное средство для заброски агентуры через океан. У него не было выбора — каждая подводная лодка была на счету в битве за Атлантику.
На «Кулое» капитаном был Генрих Гербер. Бесстрашный яхтсмен, ходивший не раз на парусниках в океане, он в 1938 г. в одиночку на яхте пересек Атлантику от Фалмута до Нью-Йорка. Карьера «Кулое» была недолгой — вскоре после рейса в Южную Африку яхта была интернирована в португальском порту.
Яхты не подвели, а вот часть агентов пропала или сделали вид, что они пропали. С агентами всё получалось очень непросто. То в Намибии «потеряются», а потом через Намибию фюрер в Патагонию убежит. То агенты в Бразилии чуть от голода не погибнут, и их спасут бразильские полицейские. Похоже, подготовка секретной базы для каких-то целей прошла успешно.
После «Кулое» была яхта «Пассим». Мало кто знает об этих яхтах, воевавших в рядах Абвера — военной разведки Вермахта.
«Пассим» была 30 тонной, 16 метровой парусной яхтой шириной 4,2 метра. Она несла 140 кв. метров парусов, имела двигатель в 16 лошадиных сил и очень походила на французские боты — тунцеловы. Это было удобно для маскировки под обычное рыбацкое судёнышко.
В первый шпионский рейс «Пассим» под командой того же Гербера, вышла в самом начале сентября 1942 года из порта Аркашон с шестью членами команды и тремя агентами на борту. Подготовка к рейсу велась в обстановке строгой секретности, каждую ночь яхта заново камуфлировалась, и местная организация сопротивления ничего так и не узнала об операции. Белая яхта «Сандерленд» под португальским флагом, пересекающая Бйскайский залив ни у кого не вызвала подозрений.
Рейс прошёл без происшествий. Из Берлина передавали предполагаемый прогноз погоды каждые два дня. Взяли курс на Тринидад, а затем с попутным западным ветром без проблем достигли берегов Южной Африки. В пустыне Намиб высадили первых двух агентов. Операция якобы провалилась, а агенты пропали без вести. Третий, отвлекающий агент, высаживался в ангольском заливе Мосамедиш для отвода глаз. Он был благополучно «раскрыт» и интернирован.
Попав в ураган в районе Азорских островов и перейдя в шторм Бискайский залив, контролируемый союзниками и на воде, и с воздуха, «Пассим» через три месяца после начала рейса, 31 декабря 1942 года ошвартовалась в порту Байонна.
