В ответ Александр, мать его, Матвеич, понёс какую-то околесицу про нехватку рабочих рук, временное отсутствие лучших механиков, и необходимость капитального ремонта двигателей у приобретённых бронетранспортёров. Слушая эту ахинею в исполении Доценко, я пожалел, что вообще завёл с ним разговор на тему укрепления обороноспособности посёлка. Надо было либо сразу идти с главой администрации к раненому Никитину, беспокоя того, либо ждать возвращения Георгия, и решать все вопросы с бывшим десантником.
– Обратите внимание, дорогой товарищ, что солдаты ван Клейста за несколько часов натянули маскировочную сетку над самолётами, оборудовали три огневых позиции, и почти закончили строительство капонира для "маталыги", – я не спеша перечислил всё то, что наёмники сделали за неполные сутки. – А ты со своми лоботрясами даже не начал строительство блокпостов вон на тех буграх, чтобы контролировать подступы к деревне со стороны моря.
Я не стал слушать, что Доценко скажет в своё оправдание, повернулся, и пошёл искать Вышинского, который вместе с гостем скрылись в здании школы. Внутри меня медленно поднималась волна негодования, и, как говорится, зачесались руки, захотелось съездить по морде и тупорылому Матвеичу, и отлупить его безмозглых подчинённых.
Всё-таки в чём-то прав Сухонин – под присмотром НКВД работа спорилась бы куда лучше, и люди не тратили бы время на мартышкин труд. А так, стоит авторитетам на время отойти от дел, сразу же начинается какой-то бардак. Спору нет, Юрий Александрович, конечно, уважаемый человек, но уж слишком интеллегентен, что ли, и чисто физически не способен влезть во все тонкости и нюансы. Не знаю почему, но зам главы администрации всё больше и больше ассоциировался с товарищем Дзержинским в белых перчатках, который без колебаний поставит к стенке любого, но не станет пачкать свои руки банальным мордобоем. Вышинский исправно тянул лямку гражданского руководителя, хозяйственника, а вот с военными проблемами у него что-то плохо клеилось. Особенно хорошо это замечалось на фоне шустривших рядом с нами "солдат удачи", которые знали своё дело туго, да ещё и успевали пускаться во всяческие авантюры, вроде захвата "Сириус Стара".
Часиков в шесть вечера, когда мы в поте лица возводили из подручных материалов нечто вроде блокпоста на месте разрушенного караульного помещения, на связь вышел капитан Руденко. Первым делом Руслан искренне возмутился тем, что его и других героев абордажа не встречают хлебом-солью-коньяком, а на пляже не выстлана ковровая дорожка. Получив в ответ ехидную рекомендацию пройтись по тропинке, усыпанной янтарём, и закусить какими-нибудь плодами из чужого леса, Руденко делано обиделся, и передал рацию бельгийцу. Жерар обошёлся без вступлений, сразу же объявил, что ему требуется наша профессиональная помощь, попросил меня собрать парней, и прокатиться до берега.
Надо сказать, что весть о захвате наёмниками супертанкера разлетелась по Данилово ещё пару часов назад, когда кто-то из детей углядел приближение "эскадры". Наиболее любопытные, из числа тех, кому нечего было делать, самоорганизовались в отряд, и пошагали в сторону побережья. Мы же не стали торопиться на пляж, прекрасно понимая, что сначала кораблям придётся встать на якорь, затем "дикие гуси" спустят шлюпки, и т.д. В конце концов, нас должны были пригласить наведаться на трофеи, что, собственно, и произошло немного позднее.
Я объявил рабочий день законченным, искренне поблагодарил поляков за помощь, загрузился с личным составом в "амтрэк", и мы двинулись к морю. Сгоравшие от любопытства паны поляки покатили на своём грузовике следом за нами, хотя их никто персонально и не приглашал. На берегу нас уже поджидала шлюпка, быстро домчавшая всех до… небольшого японского траулера, который был приведён на буксире "Маджестиком". У борта "японца" болтался "зодиак", а на палубе траулера торчали ван Клейст, Руденко, Мышкин, и пара-тройка незнакомцев с типично азиатскими физиономиями. Жерар о чём-то перетирал с Русланом и Марком, в разговор периодически вступали японцы, отвечая на вопросы бельгийца и моих товарищей.
– Володя, парни, трап видите? – бывший морпех помахал нам рукой, привлекая внимание. – Поднимайтесь на борт, и шагайте сюда, на бак. Здесь по нашему, ментовскому профилю.
– Ну, и что у нас тут за дела такие, ради которых надо привлекать целую оперативную группу? – поинтересовался я, стиснув Руденко в объятиях. – Рад, что вы все живы-здоровы, чёрт возьми!
– Да, да, а мы-то как рады. Отпусти, медведь, раздавишь, – ответил Руслан, кивнув головой куда-то в сторону. – Глянь-ка, лучше, на стенку рубки.
– Ибабутские тушканчики, и у кого же это такие пальчики на руках? – только и смог произнести я, увидев отпечаток громадной ладони, раза в три-четыре поболее обычной, человеческой. – Это что, кровь, что ли?
– Ага, она самая, – подтвердил капитан, поочерёдно здороваясь с парнями. – Там, на другой стороне рубки вся стенка кровью заляпана. Заляпана и облапана. Есть пара отпечатков поменьше, очень качественных, хоть дактилоскопию проводи, или по руке гадай.
– (Цензура.) Полный, – резюмировал свои впечатления Зеленцов. – Я бы сказал, что здесь кого-то разорвали на куски.
– Угадал. Вон, те японцы сказали, что нападавшие разрывали арабов на части, кровь хлестала, словно вода из шланга, – Руденко подтвердил догадку Владислава. – Да, трап, и помещения внизу – там тоже залито кровью, придётся всё отмывать, или отскребать.
– Так, японцы видели тех, кто это сделал? – спросил я, бросив взгляд на представителей страны восходящего солнца. – Почему же тогда упырюги не зачистили ненужных свидетелей?
– Японские рыбаки сидели в кубрике супертанкера, взаперти. О бойне на борту их судна они узнали от одного из саудовских моряков, – вступил в разговор командир наёмников. Марк принялся синхронно переводить. – Нападение произошло ночью, на траулере находились двое арабов, их разорвали на куски, а сами трупы бесследно исчезли. Один из часовых услышал какую-то возню под бортом "Сириус Стара", вышел на крыло мостика, где и лишился головы в прямом смысле этого слова. Не знаю, что за оружие использовали нападавшие, но башку у араба оно отсекло бесшумно и мгновенно. Вахтенный поначалу ничего не понял, а когда сообразил, что его товарищ остался без головы, было уже поздно – враги словно испарились в ночи.
– Получается, что никто не видел нападавших, а единственное, что они оставили – это отпечатки своих пальчиков, так? – уточнил Барулин. – Чёрт, прямо ниньзи какие-то.
– Да, у нас нет свидетелей, как таковых, – выслушав перевод, кивнул Жерар. – Траулер и его бывшие хозяева в вашем распоряжении, господа. Самураи понимают и говорят по-английски. Удачи.
