Мне Леонид Ильич строго поручил разобраться, – продолжал Юрий Владимирович,- не только с Госпланом и Госснабом, но серьезно поговорить о такой составляющей, а вернее о становом хребте Советского Союза, о качестве рядов КПСС.
Ведь скоро партийная организация СССР достигнет 20 ООО ООО человек! Вы вдумайтесь в эту цифру и задумайтесь, столько у нас строителей коммунизма, но почему же тогда куда ни глянь такой беспорядок и бедлам? Партийные организации, именуемые ныне нами авангардом рабочего класса! Но давайте задумаемся над тем, участвует или нет рабочий класс в выдвижении и формировании этого «своего» авангарда? Да конечно, нет! Владельцы партийных билетов редко нам встречаются у станков, машин, на тракторах и комбайнах, на молочно-товарных фермах и так далее. Нет их там, а если найдется, он затеряется, как иголка в стогу сена. Пора изменить порядок приема в ряды КПСС, ибо то положение, в котором мы находимся, заведет нас в такой тупик, из которого без крови вряд ли удастся выйти. Я не открою вам секрета в том, что в ряды партии рвутся более всего карьеристы и бездельники. Но, к великому сожалению, подобные «авангардисты» любым путем проходят не только в ряды КПСС, но и на руководящие должности вплоть до Совета Министров СССР и ЦК КПСС. Мне Леонид Ильич перед нашим совещанием твердо поручил поставить всех в известность и, особенно, орготделы всех уровней КПСС, в корне пересмотреть свою работу по подбору кандидатов в ряды КПСС, а также по воспитанию и расстановке кадров членов КПСС. Пока мы с ним не со¬ всем определились, но мне кажется, что придем к общему мнению, которое позволит рабочему классу выдвигать из своей среды свой авангард, кандидатов в члены КПСС, как и руководителей всех уровней. Дано личное поручение Леонидом Ильичем партийной комиссии при ЦК КПСС подготовить изменения в Устав КПСС и программу к следующему съезду ЦК КПСС. Я считаю, пора прекратить необузданную опеку Советов всех уровней партийными организациями всех уровней от райкома до ЦК. Власть Советов должна быть повседневной и жизнедеятельной, но не существовать никчемным пунктом в Конституции. Чаще всего председатели Советов всех уровней члены КПСС, а нередко и члены бюро райкома, обкома и так далее.
Это совещание в один день не вместилось и перешло на второй день. Мы, сотрудники СВПК СССР, присутствовали на нем, как и все приглашенные. После первого дня и по окончании совещания на глаз было видно «демопаразитов» и истинных патриотов Родины, от которых чаще всего было слышно – наконец-то!
После совещания мы, то есть Андропов, Черненко, Гришин, Ахромеев, Усти¬ нов, Келдыш, Скрябин и я, остались посоветоваться, проанализировать ход совещания и заглянуть в итоги этого совещания. Андропов обратился ко мне и попросил:
– Георгий Петрович, у вас глаз наметан, что вы скажете по вопросу совещания?
Разумеется, я кратенько охарактеризовал как смысл самого совещания, так и реакцию сидящих в зале по тем или иным вопросам. Что сказать, шепотом прозвучало и такое: Ежовщина, Бериевщина. К сожалению, не рассмотрел, кто прошептал: «Пой, птичка, пой. Посмотрим, где ты окажешься». Потом я сказал:
– Лично я считаю, что лед тронулся! А это самое главное, теперь надобно закручивать гайки с осторожностью, дабы не сорвать резьбу. Вам, Юрий Владимирович, требуется быть предусмотрительным к собственной жизни. Первый бой – допрос вам предстоит выдержать с Брежневым и его шестерками. Второй – с ва¬ шей болячкой почек и с четвертым Управлением, да и с «Кремлевкой» вообще.
Слишком здесь много блатного хлама в этом «райском» уголке набралось.
Высказывались все присутствующие, и, к моему удовлетворению, наши слова не расходились ни по одному вопросу.
Время побежало быстрее обычного, приступил по-настоящему к своей обязанности народный контроль, зашевелились орготделы всех уровней, как и комиссия при ЦК КПСС. 4 апреля 1981 г. вышел из больницы Л.И.Брежнев и приступил к работе уже 5 апреля. Мы договорились зайти к Брежневу вчетвером: Андропов, Щелоков, Ахромеев и я. Принял нас Леонид Ильич дружелюбно и гостеприимно, как обычно подняли по 50 граммов за выздоровление Л.И.Брежнева. Юрий Владимирович стал докладывать о проведенном совещании и намеченных планах дальнейшей работы.
Леонид Ильич выслушал внимательно и сказал:
– Мне все докладывали ежечасно, и эти доклады и докладчики многое при¬ внесли в мои мысли. Совещание правильное, и я его целиком и полностью одобряю. Надобно намеченный путь отметить указателями, дабы не сбиться с пути. А что вы, Георгий Петрович, скажете о прошедшем совещании?
– Я целиком и полностью за и готов совместно с Юрием Владимировичем вы¬ таскивать этот застрявший воз из трясины бедлама и бесхозяйственности.
– Спасибо, – сказал Леонид Ильич.
Всем присутствующим Брежнев предоставил слово. После короткого совеща¬ ния он всех поблагодарил, справился о здоровье каждого из нас, заострил внимание на моей бледности.
– Железка не зашевелилась? – Это он имел в виду пулю в легком, которую я получил в Чехословакии и носил ее в левом легком с 1968 по 1982 год.
– Да иногда, – сказал я, – стала напоминать о себе.
Когда наше короткое совещание закончилось, то Брежнев попросил нас с Андроповым задержаться. Когда все ушли он, не долго думая, предложил:
– Как вы смотрите, Георгий Петрович, на то, чтобы возглавить КГБ? Пора подумать о себе и о своем будущем, я даже не представляю, как вам удается везде успевать, не гражданский, не военный, и, как мне рассказал Николай Анисимович, вы вынуждены даже от своих родственников скрывать свою основную работу.
Я поблагодарил Брежнева за доверие, но пока попросил оставить этот вопрос.
Надо сконцентрировать внимание на намеченной программе проведенного Ю.В. Андроповым совещания.
– Если возможно, то позвольте мне позже к вам подойти с этим вопросом, Леонид Ильич. – Я здесь же сказал, что мне в ближайшее время надо побывать в КНР, Индии, Пакистане, Афганистане и Иране. – Есть не очень хорошие намерения США по поводу Ливии, Ирака и Сирии. Поэтому я прошу разрешения на вылет.
Леонид Ильич обратился к Андропову:
– А что, разве появились какие-то ограничения для Георгия Петровича?
– Никаких ограничений нет, но, наверное, мы свои поездки должны с вами согласовывать? – сказал Юрий Владимирович.
– Знаете, признаюсь вам, что мое здоровье не ахти какое, – сказал Леонид Ильич, – поэтому прошу вас, решайте все вопросы, как вы считаете нужным. Вам верю, что вы сделаете для страны только пользу.
Я слушал Леонида Ильича и ушам своим не верил – тот ли это Брежнев, который из-за Чехословакии чуть меня не изгнал в тартарары и до 1981 г. пытался меня поселить в психушку на постоянной основе? Что же, – подумал я, – хорошо и то, что хотя с опозданием, но люди, наделенные громадной властью, понимают свои ошибки, а главное – то, что исправляют их в подходящее время.
