– Вот как? Князь, вы преувеличиваете… но, право же, мне искренне жаль будет расставаться с вами.
– Дело не в моей скорой отставке, дело в нынешнем командире Олькушской заставы.
Бригадный адъютант недоуменно взглянул на удивленного не меньше его ротмистра и осторожно уточнил:
– Вы не могли бы выразится… точнее?
– Охотно, Сергей Юрьевич. Приказы, что издаёт ротмистр Розуваев, заставляют меня думать, что он очень заботится о безопасности и удобстве для… господ контрабандистов. Может, он им сочувствует? Или вообще… имеет свой финансовый интерес.
– Что!!!
Григорий Анатольевич аж почернел лицом, до того ему стало дурно. Хватая ртом воздух, он не мог решить, что ему делать в первую очередь: что-то орать… пардон, говорить ему просто не хватало сил и кислорода, молчать было нельзя… а попытка положить руку на кобуру привела к тому, что на столе перед штабс-ротмистром материализовался штатный Смит-Вессон. Недолгое, но очень тяжелое молчание разорвало появление запыхавшегося вестового с пухленькой папкой в руках.
– Вот, Вашбродь… Разрешите идти?
– Ступай, голубчик, ступай… а вот, господа, мои доказательства. Это, изволите ли видеть – приказ о прекращении занятий по боевой подготовке с нижними чинами, это – запрет на любую стрельбу в сторону границы… я надеюсь, все помнят, откуда к нам поступает контрабанда? Это – распоряжение об экономии боеприпасов… кстати, вы знаете как именно "несуны" убили дозорных третьего взвода? Они просто послали одного молодого паренька с небольшой торбой на спине. Он якобы поздно заметил дозорных и бросился убегать, а они, естественно, за ним: им ведь было запрещено стрелять по нарушителям, даже предупредительный в воздух – и то, нельзя. Их заманили в засаду и спокойно убили, и так же спокойно – провели караван. Кстати, повторить это достаточно легко, в любом месте дистанции… так что потери ещё будут. Далее… вот приказ, запрещающий мне прореживать кустарник, в котором так любят прятаться контрабандисты… а вот, господа, небольшая подборка статистики: численность задержанного контрабандного товара за апрель-июнь прошлого года и этого… право же, Сергей Юрьевич, не сочтите за лесть но при вашем командовании дело обстояло куда как лучше.
По мере того как Александр выкладывал всё новые и новые листы с его подписью, ротмистр всё больше и больше бледнел… а вот два старших офицера становились всё озабоченнее: как-то уж слишком похоже на правду всё выглядело.
– По поводу прошений об отставке… я беседовал с поименованными в этом списке нижними чинами, и все они, как один, высказали одну причину, по которой подали свои прошения – интенсивные строевые занятия, иногда до шести часов в день… господа, я считал, что на границе требуются несколько иные умения… или планируется большой смотр-парад? Далее… ротмистр забыл упомянуть в своём рапорте трехнедельной давности, что утрачено оружие дозорных – а именно, два ружья системы Бердана. Вместо этого он приказал отрядному фельдфебелю изыскать замену. Тот конечно нашёл…не знаю только, чего это ему стоило. Вот только у этой замены полностью расстреляны стволы и крайне изношен ударно-спусковой механизм – то есть, они годны только… кхм, пугать издали. Как из них будут стрелять солдаты – натуральная загадка…
– Это всё, Александр?
Видимо, от волнения или расстройства, Блинский позволил себе некоторую фамильярность – но его можно было понять: далеко не каждый день узнаёшь такие… новости. Подполковник молчал – но бросал на Розуваева такие убийственные взгляды, что того лихорадило.
– Почти, Сергей Юрьевич. Господин ротмистр не так давно заявил, что я позорю честь русского офицера. Я к вашим услугам, милостивый государь. Или мне нужно вас оскорбить так же, как вы меня?
Ротмистр величественно встал, обвёл всех взглядом загнанной собаки, и… потерял сознание.
"Устал, сердешный… или к нему дядя Кондратий пришёл?"
В поднявшейся суматохе спокойствие сохранили только князь и бригадный адъютант: первый аккуратно собрал все листы обратно в папку, а второй эту самую папку принял, немного помедлил и приказал.
– Александр Яковлевич, до… выяснения всех обстоятельств и выздоровления ротмистра, вы исполняющий должность командира заставы.
– Так точно!
– Вот… не было печали… до встречи, Александр Яковлевич.
Чиновник, закончивший оценку контрабандного товара, слегка удивился когда увидел "вынос тела" так и не пришедшего в сознание Розуваева, но тем не менее быстро сориентировался и подсунул свои бумаги на подпись штабс-ротмистру Агреневу.
– Прошу-с… и вот на этом листе… благодарю-с, всего наилучшего!
Вернувшись в опустевшую канцелярию (корнета Дымкова князь приказным порядком отправил отсыпаться), Александр ещё раз посмотрел итоговую цифру, довольно улыбнулся и вызвав вестового, приказал достать с "холодной" старшего и младшего унтеров. Зайдя, сидельцы сильно удивились отсутствию "любимого" командира заставы, а ещё больше – поведению и внешнему виду своего непосредственного командира: без фуражки, с расстёгнутым воротничком на кителе, расслабленно-спокойный… как кот, добравшийся до вожделённого куска рыбы.
– По вашему приказанию…
– Вольно. Значит так… младший унтер Кошин, быть тебе старшим… через три дня. Приказ будет, не сомневайся… вот тебе увольнительная, явиться в расположение до двеннадцати следующего дня. А это десять рублей в счёт премии… Свободен!
– Благодарствую, Вашбродь!
– Ну а ты, старший унтер Долгин…
Офицер подождал, пока окрыленный Кошин испарится и продолжил:
– Чай будешь?
– Чего ж не буду… а где рот… господин ротмистр?
– Да приболел малость, я теперь за него.
Григорий окончательно расслабился и проворчал себе под нос, подсаживаясь за стол к своему командиру.
– Шоб его черти взяли, гниду…
– Может и возьмут, кто знает? Вот, полюбуйся, сколько мы с тобой настреляли вчера.
– Ух!!! Тридцать… восемь тыщ! Вот это да… Это… ух!!!
– Ты только сразу такое не брякни бойцам, помереть от радости могут. Так. Держи полусотенную и – восстанавливать душевное равновесие в… где там дорогими духами пользуются? Кхм, ну ты хоть чай допей…
Через полчаса после отбытия офицеров-пограничников появились другие, так сказать по линии жандармского управления. Передав Сурикову всех доживших до этого светлого момента контрабандистов и коротко пересказав официальную версию событий, подкреплённую копиями официальных же бумаг, напоследок князь предположил… вслух и пофамильно, кто же именно мог быть получателем контрабанды.
– Я непременно проверю ваши предположения, князь. Э… скажите… а поименованные вами господа никак не связанны с недавним убийством некоего Збигнева Грабовского? Насколько я знаю, он как раз был посредником…
