– Так ведь и войны нет, государь, – не согласился Ушаков, – а как начнется, так у него полностью будут развязаны руки. В Австрии настроения противоречивые, но большинство склоняется к тому, что война с Турцией возможна только в случае успехов с нашей стороны. Все же наиболее боеспособные части стоят именно против них.
– Значит, ты уверен, что в этом году войны не избежать?
– И она будет в лучшем случае на два фронта.
– В лучшем? – удивился Петр.
– Именно так, государь. Есть сведения от резидента в Швеции. Позиции партии «шляп»[3] сильно упрочились, все идет к тому, что в самое ближайшее время они будут главенствовать в риксдаге[4].
– Коллегия иностранных дел ни о чем подобном не сообщает.
– Все верно, государь. Идет тайная борьба, используются самые грязные методы. Ничего удивительного, что посол не располагает этими сведениями. Противостояние усилилось, как только из Турции и Персии поступила информация о возможной войне против России. Весьма удобный момент для тех, кто жаждет наказать «этих русских дикарей» за свои прежние поражения.
– Итак, Турция, Персия и Швеция. Хорошо хотя бы с Польшей вопрос разрешился благоприятно. Хотя… против нее также придется держать целую армию. От шляхты можно ждать чего угодно. Андрей Иванович, насколько реально вступление в войну Швеции уже в этом году?
– Этого им не осуществить при всем желании, государь. Но уже через год очень даже возможно.
– Ты сможешь что-либо предпринять?
– Мы стараемся, государь. Но на многое рассчитывать не приходится. Пророссийская партия получила от нас триста тысяч рублей на подкуп сторонников и иную деятельность. Но…
– Надежд скорее всего не оправдают, – сквозь зубы посетовал Петр.
– Не оправдают, государь. Если нам удастся отдалить падение сторонников мира с Россией хотя бы на год, это уже будет удача великая. Этим мы сможем отыграть минимум еще год мира.
– Не ошибся ли я два года назад, когда можно было захватить весь Крым? Как считаешь, Андрей Иванович?
– Не было в том ошибки, государь. Попервости так оно казалось. Но на поверку вышло, что решение было верным. Малой кровью сильно ослабили татар, да еще и вернули утраченные территории. Если же вспомнить, что через год в Крыму разразилась чума… Ты прямо провидец, да и только, – покачав головой и поднося к губам бокал с вином, произнес Ушаков. – К тому же теперь у нас в Запорожье имеются опорные пункты с обширными магазинами[5].
– Да. Для броска в Крым сделано многое, но далеко не все. Грядущая война не ко времени. Вбить бы клин между Персией и Турцией.
– Боюсь, что сейчас это невозможно, – вздохнул Ушаков. – Остается только напасть самим, не дожидаясь, пока начнут они. На мой взгляд, наиболее благоприятная ситуация именно против турок.
– Да, пожалуй, твоя правда. Бить врага поодиночке куда как сподручнее, – задумчиво произнес император.
Вообще-то была возможность избегнуть войны с персами и сосредоточить усилия против турок. Вот только для этого пришлось бы уступить Надиру Прикаспийскую губернию. Еще пять лет назад такой вариант рассматривался. Персии были возвращены Мазандеран и Астрабад, где Россия так и не смогла утвердиться и фактически ее власть ограничивалась линией укреплений.
Однако в последующие годы в губернии дела пошли значительно лучше. Левашов, будучи губернатором и имея достаточно широкие полномочия, оказался превосходным хозяйственником. Им была организована добыча нефти. На сегодняшний день из Баку вывозилось три миллиона пудов черного золота, как его называл Петр. Это не считая того, что продавалось в другие страны из месторождений в провинции Ширван. К тому же уже в этом году добыча нефти должна была увеличиться до шести миллионов пудов. Фотоген разлетался на ура, как горячие пирожки.
Значительно улучшились дела с шелковым промыслом. Несколько лет назад губернатор изрядно вложился в посадку шелковицы[6], разбив огромные сады. Неприхотливое дерево легко принималось на всей территории губернии. Дело оказалось довольно прибыльным, а главное, явилось прекрасным приработком для местного населения, у которого шелк-сырец скупался казной по твердым ценам. Было организовано два десятка крупных мануфактур, ориентированных на производство шелковых нитей, тканей и ковров.
Левашов сумел наладить более тесную торговлю с той же Персией. В результате предпринятых им мер товарооборот увеличился в разы. В коммерц-коллегии были недовольны его своеволием и понижением таможенных пошлин. Но, проиграв в одном, он в результате выиграл за счет больших объемов. Это оказалось на руку и русским купцам, и казне в целом.
Кстати, в России появился и первый чай, выращенный на ее территории. Это была инициатива Петра. Вернее, он высказал свое предположение, а уже Левашов деятельно принялся осуществлять задумку. Правда, на опытном участке удалось разместить только три сотни кустов, но результаты четырехлетнего труда сманенного китайца все равно были весьма впечатляющими. Самое главное – чай прекрасно прижился на горных склонах Ленкорани.
Немаловажным оказалось и то, что местному населению данная культура пришлась по душе. Вернее, высокая цена на сам чай. Шутка ли, в России его стоимость за один фунт[7] достигала тридцати копеек. Это в то время, когда четверть[8] ржи стоила сорок.
На сегодняшний день Прикаспийская губерния уже не просто не висела грузом на казне, но даже имела некоторые излишки. Это способствовало и дальнейшему росту производства, и усилению авторитета России. Везде, где стояли российские гарнизоны, были устроены бесплатные лечебницы и оспенные дома, врачи для которых выписывались из Европы или ехали из России за счет местной казны. При всех мануфактурах действовали ремесленные училища.
В российских учебных заведениях были не редкостью студенты из знатных семей Прикаспийской губернии. Были они и в военных училищах. Несколько десятков имели офицерские чины и служили в регулярной армии.
Специально для этого Петром была создана отдельная Дикая бригада, куда входили три полка, в которых служили представители горских племен. Создание этой бригады было воспринято в армии и ближайшем окружении императора едва ли не в штыки. Но Петр остался непоколебим. Мало того, эти части были направлены для службы в Запорожье. И судя по докладам, Дикая бригада проявила себя с наилучшей стороны, не давая спуску татарам.
Своими действиями горцы постепенно завоевывали все больший авторитет в армейской среде. Правда, в основной массе все же сохранялось стойкое предубеждение против них. Но это был весьма существенный шаг в сторону привлечения на свою сторону знати Прикаспийской губернии.
