Он усадил нас недалеко от себя и постоянно предлагал нашему вниманию какие-то блюда, расположенные на застеленных вместо стола огромных листьях с толстыми мясистыми черенками. Особое внимание Муимбус уделял почему-то Мириам, отчего Прошка имел довольно таки мрачный вид. Мириам принимал знаки внимания благожелательно, но у нее была своя задача.
Дело в том, что местные женщины проявляли к нам свой искренний интерес.
С этим-то все понятно. Женщина — продолжательница рода человеческого, и ее интерес к иностранцам сугубо утилитарный, осознает она этого или нет, заложенный на уровне генов, с целью иметь здоровое потомство.
Мириам то и дело просила Прошку что-нибудь ей передать, либо же сама подкладывала ему, то, что считала необходимым. Один раз даже нежно погладила его по щеке, отчего тот принял совершенно идиотский вид. Я еще тогда подумал, неужели и у меня такой же, когда Яна гладит мое лицо. Еще она запретила ему пить что-то мутно-белое, но довольно приятное на вкус и слегка дурманящее голову.
Словом, всячески показывала окружающим, что это ее собственность, и она никому Проухва не уступит.
Наши новые друзья пили мбаку, так назывался этот напиток, сколько душа пожелает и дело закончилось танцами при свете огромного костра. В этом мы участие не принимали, но поглазеть было приятно. Особенно на танцующих женщин, поскольку одежды на них был приятный минимум.
И Мириам увела Прошку в нашу хижину. Вернее, уехала на нем.
Во время одного из таких танцев Муибус подвел ко мне танцовщицу, молодую девушку, держа руку у нее на затылке, и подтолкнул ее ко мне. Красивая фигура и огромные глаза были хорошо заметны даже в отблесках далекого костра.
Я приложил раскрытую ладонь к сердцу, затем к голове и извиняюще развел руки, желая показать, что голова моя занята той, которую любит мое сердце.
Муибус хмыкнул, повел плечами и шлепком пониже поясницы отправил девушку обратно в круг танцующих.
Надо сказать, девушка не имела разочарованный вид, что меня даже немного расстроило. Затем мне пришла в голову другая мысль.
Все дело, наверное, в том, что нельзя же вот так, просто подчиняясь приказу старшего. Должно же быть немного романтики, гуляния под луной, красивого ожерелья из сверкающих ракушек, в конце концов. Она же свободная девушка свободного народа.
Успокоив себя такими мыслями, я тоже отправился спать.
Войдя в хижину, я первым долгом строго посмотрел на Мириам с Прошкой. Никакого блудства за своей спиной не допущу, я и сам не такой. Но как будто бы нет, Мириам спала, тихая, как мышка. Прошка, устроившись на животе на противоположной от нее лежанке, посапывал, даже не проснувшись при моем прибытии.
Засыпая, я думал о том, что неплохо бы получить проводника до ближайшего поселения. Вот только как озвучить свои пожелания без знания их языка, и чем заплатить?
Среди ночи я проснулся от какого-то шума, доносившегося сквозь тонкие стенки хижины.
Прошка был уже на ногах и стоял, согнувшись в проеме двери, прочно их закупорив. Снаружи раздался рев, оборвавший звучавший на очень высокой ноте визг. Затем шума резко прибавилось. Тревожные голоса мужчин, опять чей-то рык, снова женский визг, к которым добавились испуганные крики детей. Я выскочил на улицу, уже привычно держа пистолет в левой руке, потому что правая была занята тесаком. Почему-то сейчас он показался мне надежнее шпаги. Слева расположился Проухв, белея еще не успевшим потемнеть древком от багра. Темно, черт побери, небо хмурилось еще с вечера и сейчас можно было разгадать только смутные тени.
На слух не понять ничего, но на нападение не похоже. А похоже это… больше всего это было похоже на то, как будто в деревню ворвался крупный хищник и сейчас метался по ней, вызывая панику среди женщин и яростный рев у мужчин. Глаза немного привыкли к темноте, и предметы приобрели более отчетливые очертания.
— За мной — коротко бросил я Прошке и сам бросился туда, где раздавался весь этот шум. Встретились мы на полпути. Что-то огромное прыгнуло на меня, когда я пробегал миом двух стоявших почти вплотную друг к другу хижин. И мне оставалось только вытянуть обе руки в ту сторону, с ужасом понимая, что выстрелить не успеваю. Спас меня Прошка, подставив острие своего багра навстречу зверю, уводя его в сторону. Зверь приземлился на бок и тут же рывком встал на лапы, разворачиваясь. И Прошка крюком багра, дернув за его ручку, снова повалил его на бок, давая мне то мгновение, что необходимо для выстрела. Я попал, потому что хищник дернулся, заваливаясь на другой бок. Ранение оказалось не смертельным, и следующий мой выстрел поймал его уже в полете. Наверное, все сложилось бы чуть удачнее, будь в стволах обычный заряд пороха. Но выстрел с полуторным зарядом дал такую отдачу, что наведение пистолета после первого выстрела на цель, заняло чуть дольше времени, чем было необходимо. Второй мой выстрел тоже не прошел мимо и все же распластавшегося в прыжке хищника остановить не смог. Но на его пути встал Проухв держа багор поперек вытянутыми руками. Я ударил тесаком упавшего на землю зверя, целясь в голову, затем Прошка воткнул в него острие багра. Подскочивший Муимбус вонзил в тело все еще дергающегося зверя длинный и широкий наконечник своего копья, провернул его, затем выдернул и с хекающим криком ударил еще два раза. Все. Тело было неподвижно.
И тут Муимбус начал ожесточенно пинать мертвого зверя, яростно что-то крича срывающимся голосом.
Затем он уселся на землю и его поникшие плечи часто вздрагивали.
Из темноты осторожно приблизилось несколько человек, один из них потрогал мертвую тушу копьем и они поволокли ее на расположенную посреди деревню площадку, туда, где еще вечером горел огромный костер, и было так весело.
Утром мы рассматривали мертвого зверя. Он был огромен, и даже мертвый внушал страх.
Женщины, собравшиеся на площади, боялись подходить к монстру, и рассматривали зверя издали, обсуждая ночные события.
Даже некоторые из мужчин опасались приблизиться к нему ближе определенного расстояния, которое сами же и определили.
Несуразно огромная голова с огромными желтыми клыками и короткой черной щеткой на загривке, куцый голый хвост, заканчивающийся кисточкой. Тело с непомерно широкой грудью, покрытое бурой шерстью с рыжими пятнами подпалин… Я не видел такого зверя раньше, и в моем мире их не было точно. Разве что когда-то давным-давно они вымерли.
В деревне погибло пять человек, еще несколько получили серьезные раны. И среди погибших была мать Муимбуса.
