"— Повезло мне, — думал он. — Хорошо, что я к ним прибился. Вряд ли тут какие разбойники днём орудуют, но все-таки, лучше быть в компании с этими крепышами".
Быстрым шагом путники двинулись на север по дороге вдоль рельсов. Справа тянулся волжский берег, кое-где заросший кустарником. Отсюда до воды метров полтораста. Глядя на заволжский берег, Константин видел деревья. Впереди и справа, там, где центр города — поднимались клубы дыма. Такие же клубы дыма виднелись и во многих других местах.
С левой стороны от железной дороги сперва тянулись многоэтажки, а затем они уступили место деревьям. То были остатки старинного сада, посаженного купцом Лапшиным более ста лет назад. В советские времена эта зеленая зона, протянувшаяся между железной дорогой и "Второй Продольной" километра на три, звалась "дендрарием Волгоградского университета", который располагался на склоне холма за Второй Продольной.
В "нулевые годы" началось уничтожение этих зеленых насаждений. В южную их часть врезались несколько элитных коттеджных поселков. А в середине сада вообще бесцеремонно отгрохали огромный молл и построили несколько больших супермаркетов. Оставшиеся насаждения превратились в запущенное редколесье…
Костя и его спутники шли по автомобильной дороге с правой стороны от рельсов. Эта дорога закончилась возле станции "Горная поляна". Станция, как и "Николая Отрады", так себе — две платформы и маленькое здание. Слева хорошо видны большие и дорогие коттеджи элитного поселка. Справа же растут деревья.
Миновав станцию по пустой платформе, путешественники продолжили путь по тропинке вдоль рельсов.
Менее чем через километр слева показалось здание молла. Справа же, на берегу Волги, возникла промзона. От нее, на север, вдоль путей, потянулась асфальтовая дорога, по которой они и двинулись. С левой стороны железной дороги тянулась Первая Продольная, но на ней почему-то вообще никакого движения.
Впереди, в ряд шли парни-вожаки и словоохотливый толстячок. За ними шагал Костя и мужик с чемоданом, которые изредка вставляли фразы в разговор. Замыкали их шествие двое парней, которые всё время молчали.
По дороге активно обсуждали текущее положение. Уже не подвергалось сомнению, что на Москву сбросили атомную бомбу, но при этом появились подробности, что бомба до цели не долетела, и на подлете к городу была сбита. Но при этом также сообщалось, что население из Москвы спешно эвакуируют и там, то ли из-за радиации, то ли из-за чего другого, жить уже невозможно.
— Тут так же будет скоро! — убежденно говорил толстячок. — Это я вам, можно сказать, гарантирую!
За разговорами время тянулось быстро. Вскоре миновали еще одну станцию "Обувная фабрика" — состоящую из двух примитивных платформ. Слева потянулись заводские корпуса. То была обувная фабрика. Прямо за ней проходила Первая Продольная и где-то там шастали непонятные патрули. Здесь же, возле железной дороги, никого. Изредка доносятся шум машин. То ли с Первой, то ли со Второй Продольной. Спутники Кости сходились на мысли, что это автобусы вывозят из города беженцев.
Справа от дороги начался частный сектор. Сюда, на их дорогу выходили улочки элитного коттеджного поселка. На одной из улиц они увидели человека. Заметив путников, мужик замахал руками и побежал к ним. Когда он приблизился, все разглядели черноволосого мужчину лет пятидесяти. Он одет был в спортивные шорты и почему-то домашние тапочки.
— Мужики! — запыхавшись, выкрикнул он. — Помогите! Ну, помогите же!
Путники остановились.
— Чего надо? — жизнерадостно поинтересовался толстячок.
— Работа есть для вас! Нужны четверо, — быстро затараторил мужик. — Там вынести и погрузить в машину вещи надо. Всё уже упаковано. Работы на час от силы. Плачу каждому по пять тысяч за работу.
— Пять тысяч чего? — поинтересовался один из товарищей узколобого.
— Рублей! Чего же еще? — искренне удивился мужик.
— Спасибо, не интересует! — откликнулся узколобый и двинулся дальше. Остальные потянулись за ним.
Мужик не отставал:
— Ну, погодите! Семь тысяч плачу! Ведь час всего работы!
Ему никто не отвечал, и все только ускорили шаг.
— Хорошо! Десять тысяч! — взвизгнул мужик, отставая. — Жалеть будете!
Ему по-прежнему, никто не отвечал.
— В клоун! — ухмыльнулся один из дружков узколобого, когда мужик остался позади. — За пять тысяч нанять хотел.
— Да пошел он, — согласно хмыкнул узколобый. — Я сейчас и за пятьдесят тысяч никуда не пойду.
— Вообще-то, — рассудительно заметил толстячок. — Пять тысяч за часовую работу — это шикарно. Но вопрос в том, что с этими деньгами будет дальше? Сдается мне, скоро наши рублики в фантики превратятся.
— Если уже не превратились, — подал голос мужик с чемоданом.
— Ну да, — кивнул узколобый. — Если бы он мне баксов триста предложил, я бы ещё подумал, а так…
Начались разговоры, в которых обсуждались перспективы национальной валюты. Костя помалкивал и особо не прислушивался, решив зря не портить себе настроение. Главное, думал он, добраться поскорее до дяди Юры. А там видно будет. С таким вожаком, как дядя Юра и деньги не нужны. С ним и без валюты не пропадешь…
Опять стало досадно, что он не додумался до этих мыслей вчера. Если бы к обеду сообразил, что дело дрянь, то ещё вчера, до темноты, вполне мог бы добраться до дяди.
Глава 6, в которой герой понимает, что поезд дальше не идёт
Миновали еще одну примитивную станцию-платформу — "Завод им. Петрова". Коттеджи справа сменились зданиями промзоны. Железную дорогу изредка пересекали переезды. С обеих сторон к железной дороге подходили рельсы-ответвления.
Через километр, автодорога, по которой шагали путники, ушла в правую сторону, к Волге, и путники двинулись прямо по шпалам. Тут начиналась товарная станция. На путях стояли вагоны-цистерны.
Шагая по шпалам, Костя вдруг заметил впереди людей. От этого зрелища он оцепенел. Незнакомцев было трое, и виднелись они в левой стороне, прямо на рельсах соседнего пути. Один мужик лет тридцати, стоял сутулясь, и с угрюмым видом смотрел на приближающихся путников. За его спиной, прямо на рельсе сидел молодой парень с дебильным лицом, который ёжился и держал руки у лица, словно ему было холодно. Рядом с ним, на коленях сидел еще один непонятный тип, который копошился в черной сумке с надписью: РОССИЯ.
Тут же, на шпалах, лежал владелец этой сумки. Уже знакомый путникам седой мужичок в черном спортивном костюме, который так торопился…
Судя по пятнам крови на его волосах и шпалах, ему проломили голову.
— Все нормально, парни, — сонным наркоманским голосом сказал сутулый, когда путники поравнялись с ними. — Тут человеку плохо, инсульт. Вон, ищем его адрес, чтобы вещи родным переслать… Все нормуль…
Путники молчали и только ускорили шаг. Наркоманы-убийцы остались позади…
Костя почувствовал дрожь. Попутчики сбились в кучку. У всех испуганные напряженные лица. Узколобый, оглянувшись, обвел всех взглядом. Явно, он хотел что-то сказать, но не стал. Зачем? Всё и так было ясно.
Косте же хотелось просто расцеловать вожака.
"— Ведь кто знает… — думал парень, — пойди я в одиночку, возможно на месте седоволосого лежал бы сейчас именно я…"
Быстрым шагом путники двигались дальше. Впереди, справа показались многоэтажные дома микрорайона Ельшанка. По левой стороне, на отдалении, также виднелись многоэтажные дома.
Станция кончилась. В левую, западную, сторону повернули две ветки рельсов. Они вели на Дон. Костя знал, что если идти по этим рельсам, в десятке километров далее будет поселок Горьковский, где по слухам находятся лагеря, куда свозят беженцев из "Авангарда".
Путники же, шли прямо, на север. Туда вели три железнодорожных пути. Самый крайний, правый, выглядел заброшенным.
Тут же, почти в месте, где на запад отходила ветка, расположился железнодорожный переезд. Раньше "Первая Продольная" в этом месте пересекала железную дорогу и тут часто скапливались пробки. Но потом под железной дорогой построили большой автомобильный тоннель, который спрямил Продольную и ликвидировал пробки. Переезд давно уже не функционировал. Справа от путей стоял домик смотрителя, рядом с которыми Костя увидел троих парней. Все в серой форме, похожей на омоновскую. У двоих он заметил калаши в руках.
