восьмёрка червей.
У Бубна же семь крестей, две маленькие буби и тоже единственный козырь — семёрка червей.
Правда, мой выход и значит, что Серёгиного пикового туза заберёт козырем Бубун, потом то же самое мы провернём с крестовым тузом, и я закончу выходом в бубнового туза. Итого три взятки.
Так как ставки уже серьёзные, а рубль это как ни крути, много, Серёга сейчас разыгрывает целую комедию, наезжая на своего кореша. Повод у него железный. Шестнадцать в гору это сразу минус 160 рублей, целая зарплата.
Вот такими несложными, но действенными методами каталы и подводят ситуацию к тому что, будущая жертва не только отыгрывается за предыдущее, но ещё и в плюсе остаётся. Я, кстати, тоже проиграл в этой игре, но немного. Сорок рублей из общего выигрыша товарища директора мои.
А, значит, что время повышать ставки. Тем более что и наше путешествие вот-вот подойдёт к концу. До Симферополя осталось четыре часа. Как раз на одну хорошую игру.
— Вы как хотите, — говорит Серёга после расчёта с Бубуном, — но я хочу отыграться, — так что предлагаю финальную пулю расписать и на этом закончим.
— Отчего бы и не расписать ещё раз, — добродушно отвечает Бубун, открывая окно и раскуривая Camel, — угощайтесь, мужики.
Все, я не исключение, берут из пачки импортные сигареты и вскоре в СВ стоит такой дым, что хоть топор вешай. Если бы тут ехал кто-то другой, а не Бубун, то нам бы давно замечание сделала проводница, но, учитывая масштаб личности этого пассажира, она и слова не говорит.
— Также по рублю? — спрашиваю я.
— Я бы поднял ставки, — говорит Серёга, — последняя игра как никак. Может, по червонцу?
— Ты что, совсем⁈ — тут же откликается Володя. — Умножь на десять то, что сейчас спустил. Тебя Любка домой не пустит, если узнает, что ты две с половиной тысячи проиграл.
То, что по первоначальной версии они были незнакомы, парни уже подзабыли.
— Да ладно тебе. Не будешь трепаться она и не узнает. Да и не может мне два раза подряд так не фартануть. В общем, товарищи, я за игру по червонцу.
— Ну как знаешь, кретин, — Володя делает паузу, вот честно, ему бы в каком-нибудь провинциальном театре играть, а потом машет рукой и говорит, — а, черт с тобой я тоже за!
— Не возражаю, — улыбается Бубун, — для него это уже серьёзные деньги, но не чрезмерные.
— Не буду отрываться от коллектива, — говорю я.
— Вот и славно, — тут же откликается обрадованный Серега,
— Только ты огниво своё прибери, — говорю, — А то оно меня блеском своим так и манит. Отвлекает от игры, зараза. — дожидаюсь, когда недовольный Володя спрячет зажигалку в карман, и потираю ладони, — Вот теперь поиграем.
— Блин… — карты неловко рассыпаются у Серёги в руке.
Сгребая их со стола, он словно бы нечаянно заминает угол на пиковом тузе.
— Приметно, — говорит Володя, — как дальше играть?
— У меня новая колода есть, — виновато говорит Серёга. — Упакованная. Сейчас открою.
Ах ну да, новая колода. Конечно…
Серёга отточенным жестом открывает колоду и выкладывает её на стол.
— Давай Геннадич, сдавай.
* * *
Так, Володю вычеркиваем. Только что я сдал товарищу Бубуну лихой мизер, который закрыл каталу и народный депутат поимел на катале сразу сто вистов. А это, учитывая стоимость одного виста сразу целая тысяча рублей.
Появление новой колоды снимает с моей души всякие моральные терзания. Действие, как известно, равно противодействию. Так что я включаюсь в милую игру по правильным раздачам правильным людям. Сложных финтов, понятное дело, опасаюсь. С моими искалеченными пальцами, опыт у меня был много лет чисто теоретический. Но мне и нужно «засадить» их всего пару раз.
Только сдаю я не для себя, да и как это сделать учитывая то что при игре вчетвером сдающий не играет. Нет, я сдаю Сергею Геннадьевичу.
Но аккуратно, так чтобы каталы раньше времени не прочухали что их обувают.
Это дает, то что товарищ Бубун уже в в неплохом плюсе. Теперь надо Серёгу засадить.
И как же хорошо что мы с каталами сразу обговорили второй круг распасов. И моя раздача последняя!
Еще минут пятнадцать и эту сладкую парочку ждёт большой сюрприз.
Сначала раздаёт Володя, а Серёга третий, они специально сидят друг напротив друга, так проще невербально общаться.
Первый круг распасов. Володя вскрывает первую карту, девятка червей. Нормально. Валет от Бубуна, король Серёги и я забираю тузом. Нормально, у меня на руках ещё две черви, но это малки. Тут я по идее ничего не возьму.
Следом Володя вышел своей второй картой. Снова черви, десятка. Бубун берёт королём, Серёга сбрасывает даму, а я восьмёрку.
Потом депутат вышел в пику. Я бью тузом, и забираю оставшееся, чтобы потом отдаться.
Нормально. Итого у меня четыре взятки. У Бубуна пять, Серега забрал одну, а Володя списал с горы.
Следующие два круга прошли ровно. Мы с Бубуном подросли ещё на восемь в сумме. Не критично.
А теперь я сдаю. Пора.
Если бы эти ребятки поменяли колоду, ещё раз, как они уже сделали перед распасами, у меня бы ничего не получилось. Но нет, это сделано не было. Ну это их проблемы.
Это только кажется, что рубашки карт одинаковые. На самом деле нет. Качество советской полиграфии такое что есть крошечные, практические незаметные дефекты. Где-то поплыл рисунок в уголке, где-то краска на четверть тона другая. В общем, для внимательного человека меток достаточно.
А так где их не было, поработали уже мои руки, оставив заметные только мне следы.
Так что, я тасую колоду, нарочито смотря то на другого и при этом знаю, что происходит в моих руках, и как лягут карты.
Даю снять Володе, при должной сноровке и это не проблема а потом начинаю раздавать.
Ну вот и всё. Ловите товарищи, которые мне совсем не товарищи пламенный привет от члена союза Писателей СССР.
Вскрываю первую карту. Король пик.
Может показаться, что это плохо, но всё учтено. У Серёги бланковый туз. Десять в гору, получите и распишитесь.
Снова мой выход. Стараясь не улыбаться, вскрываю вторую. Король крестей. Гейм, сет и матч, как говорится.
— Да ты гонишь! — буквально кричит Серёга, кидая карты на стол, — Да как так-то?
Видать, он в этой паре младший, не умеет сдерживать эмоции. Володя напротив, внешне спокоен.
Хотя я понимаю Серёгу. У него в руке ещё один туз, крестовый. А кроме него полная бубновая масть. Итого десять взяток, плюс десять в гору и минус тысяча рублей из кошелька.
— А ну-ка, закатывай рукава! показывай, что там у тебя! — кричит Серёга, — это какая-то херня! Володя! Ты что молчишь? Как так-то? — как попугай повторяет он.
— Сергей, вы хотите сказать, что Фёдор шулер? — удивлённо спрашивает Бубун.
Он молодец и с соображалкой, как и с умением считать в уме у него всё в порядке.
Он уже прикинул что в итоге выиграл не меньше двух с половиной тысяч рублей. Даже для человека его калибра деньги не малые.
— Не буду я платить, — между тем распалялся Серёга, — не буду, и всё тут.
— Так, дружище, не кипятись, — отвечает Володя, — давай спокойно перекурим в тамбуре и ты остынешь, — извините мужики, мы сейчас, — это уже обращаясь к нам, — за бабки можете не переживать. Мы же не фраера какие-то.
Когда дверь за ними закрывается, я говорю Бубуну.
— Теперь будем ждать.
— Денег? — не понимает он.
— Нет, того как нас арестовывать будут.
— С чего ты взял? — удивляется Бубун.
— Может, конечно, бандиты придут, но я лично ставлю на милицию, — беру очередную сигарету, раскуриваю и продолжаю, — Это каталы, Сергей Геннадьевич, я сначала не понял, а потом, как понял. Из них получились бы неплохие актёры. Они всю дорогу подводили вас, — время фамильярничать прошло, — именно вас к большой игре. А мы её им испортили. Вот они и решили, что нарвались на своих «коллег».
— Если это каталы, то им милиции, наоборот, опасаться стоит, — не соглашается депутат.
— Такие без прикрытия не работают, — говорю, — а поскольку здесь не улица, а пространство замкнутое, герметичное, силой вопрос не решить. Значит, у них прикормлены дежурные милиционеры, и мы сейчас увидим продолжение банкета.
— Ты уверен?
— Да, я же писатель, мы для подготовки к книге с разными специалистами общаемся, — выдаю объяснение не хуже иных прочих. — К нам даже с Петровки 38 оперуполномоченный УГРо приходил, про подобных супчиков рассказывал.
— Что
