В принципе я бы долго не мотался, но вот Хелен, которая узнав о дате свадьбы, превратилась в тайфун, ураган и торнадо в одном лице, прихватив мамашу, сорвалась заказывать платье. А это оказывается– ПРОЦЕСС, могущий занять недели и месяцы. Вообще, меня чуть не съели из-за того, что я заранее не предупредил о таком важном мероприятии. Возражения насчет того, что первое колечко было подарено более полугода назад, и этот подарок в общем-то являлось намеком насчет свадьбы, в расчет не принимались. При этом суета, прерывалась только на время кормления Ванюшки и на периодические стоны Аленки, что она ничего не успевает. К концу дня, я настолько от всего опупел, что неосторожно предложил перенести свадьбу на полтора месяца. Мол, за это время все точно успеют собраться и нарядится. Вплоть до моего знакомого, Гюнтера Клабке, который сейчас крутил какие-то семейные дела, в Аргентине. Мда, лучше бы я молчал, так как за это предложение меня вообще – чуть не убили.
Одно радовало, что вечером, Хелен, опять превратилась в ту самую девчонку, которую я знал. На вопрос о подобных метаморфозах, она ответила, что это "невестин синдром" и посоветовала любимому просто, стиснув зубы, перетерпел эти четыре дня оставшиеся до свадьбы. Четыре дня перетерпеть я согласился, но наутро приключилась новая напасть – знакомство с ее подружками: Магдой – высокой девицей гитарных форм, одетой в платье с декольте, глубоким как овраг и Джулии – просто красивой барышней, муж которой был крупной шишкой, в местной строительной корпорации. Про мужа и свою недавнюю свадьбу, она рассказала буквально на первых минутах знакомства, а потом все больше молчала, заливисто смеясь над каждой моей шуткой. Магда же, наоборот, болтала непрерывно, рассказывая сразу обо всем, начиная от творимых ими вместе с Хелен, в глубоком детстве шалостей и заканчивая прогнозами на урожай винограда. Я ее слушал внимательно, но постоянно отвлекался на два внушительных шара, выпирающих из выреза платья. В конце концов, Аленка заметила взгляд и мило улыбаясь, наступила мне на ногу каблуком, благо мы сидели за столом и этого ее действия никто не заметил. Больно было так, что я чуть не откусил кусок кружки, из которой чинно прихлебывал кофе. А садиствующая Нахтигаль, нежно меня поцеловала в щечку и невинно поинтересовалась, а что это у любимого так личико скривилось? Кофе обжегся? Так, осторожней надо быть – это ведь не русский охлажденный квас! Девки опять заржали, ну и мне пришлось нацепить улыбку, при этом обиженно подумав, что данную экзекуцию моя зеленоглазка устроила совершенно зря. Если рассматривать объективно, то в такой вырез как у Магды, целиком провалиться можно, но я заглядывал туда движимый не похотью, а совершенно нормальными, высокоэстетичными чувствами. Смотрят ведь люди на картины Рубенса и никто им за это ноги не оттаптывает! Ленка, видимо поняв, что несколько перестаралась, уже искренне погладила меня по руке и я оттаяв, снова начал шутить и каламбурить.
Вечером этого же дня, было знакомство с ее дядей, ну и тетей, прицепом. Там все прошло штатно и разговор все больше вился вокруг наших будущих семейных планов.
А за два дня до часа Х, в Берне появился, сумевший таки уехать из Рейха, Карл Нахтигаль. Мы с невестой в это время отсутствовали. Она была на очередной примерке и я, как ни странно тоже, так как оказывается: "мужчина во время свадебной церемонии должен быть либо во фраке, либо в мундире". Согласившись с тем, что парадная форма полковника НКВД, здесь и сейчас будет смотреться несколько вызывающе, не говоря уж о том, что о конспирации придется забыть, я потопал добывать этот долбанный фрак. Хорошо, предусмотрительный Иванов надоумил, что его можно взять в посольстве, благо размер подходящий был, в противном случае на пошиве, я бы еще кучу времени потерял. Да и деньги надо приэкономить, а то покупка десятка хороших часов, для подарков моим ребятам, пробили солидную брешь в бюджете. Это удачно еще получилось, что я заранее оплатил услуги поваров и официантов с музыкантами, прежде чем пошел за презентами пацанам, а то хорош был бы жених, одалживающий деньги на банкет.
В общем, когда я с фраком наперевес зашел в дом, то Аленка еще не вернулась, зато меня встретила Алекс с высоким, седым, упитанным мужиком, которого я мгновенно опознал, как Карла Нахтигаль. После стандартной процедуры знакомства Александра Георгиевна куда-то смылась, а я был приглашен в кабинет, для беседы. Предложив мне свободно курить, Карл достал трубку и набив ее, закурил сам. После этого выставив два бокала на стол, плеснул в них немного коньяка и сказал:
– Я уже имел разговор с женой и буду с вами откровенен. Узнав в январе этого года, что моя дочь решила связать свою судьбу с русским офицером, я не был в особом восторге, но и препятствовать свадьбе не собирался, решив что в послевоенном мире это достаточно приемлемая партия для Хелен. Точнее, я просто не хотел спорить и расстраивать дочь. Натура у нее упрямая, поэтому никаких аргументов она бы не слушала. Но сегодня выясняется что вы не просто армейский офицер, а сотрудник тайной полиции...
Я кивнул, спросив:
– Это как-то влияет на ситуацию?
– Несомненно! – немец несколько раз пыхнул, раскуривая трубку и продолжил – поймите меня правильно, я уже имел дело с тайной полицией. Вы наверняка знаете о том, как меня чуть не арестовало гестапо?
– Знаю. И о тогдашнем выборе стоящем перед Еленой тоже знаю. Или ваш арест, или ее замужество с тем прохвостом, который пронюхал о ваших делах с русскими военнопленными.
Карл несколько смутился, вспомнив какую именно роль сыграл его нынешний собеседник, в ликвидации нешуточной угрозы, но быстро оправившись сказал:
– Я вам благодарен за то, что вы тогда сделали, но поймите, я достаточно взрослый человек чтобы понимать, что государственная безопасность это не армия, где все просто и понятно. В безопасности постоянно плетутся интриги, а мне вовсе не хотелось бы, чтобы моя семья и мой внук хоть как-то пострадали от этой тайной войны. Скажу более откровенно – в тайной полиции прямо приветствуется доносительство, двуличие и подлость, даже по отношению к своим коллегам, поэтому я считаю, что порядочный человек в такой структуре служить не будет.
Оба-на! Где-то я уже слышал подобные песни. Только там их исполняли сбрендившие от кухонных посиделок либералы, а здесь это говорит с виду вполне вменяемый мужик. Нет, я бы понял если бы он был нищим и тупорылым "леваком" – это только они любят порассуждать о "кровавой гэбне" и о том, что там служат исключительно упыри. Но ведь Карл вполне самодостаточен и образован, поэтому должен хорошо понимать роль государственной безопасности в деле элементарного сохранения страны. Или это просто спесь барина, не желающего иметь никаких дел с "сексотом и филером"? Нет, тут что-то не сходится...
