Ленни в полном восторге, я даже встревожился. Она уже раз десять дёрнула меня за рукав, восхищаясь то ленточками на деревьях и молельной площадкой круглой формы, то странными знаками на избах, то фанерным солнцем с вязью надписей по кругу. Особый восторг у сильфиды вызвали Ворота Диалога — два высоких вкопанных столба, обращённых к морю.
— А теперь рядом с нами совершаются крупные промышленные движения, — продолжал рассказывать Эдгар. — На той стороне реки, в двадцати километрах от нас — Промзона, большой цех, где производится ремонт лёгкой и тяжёлой техники, там же погранзастава, я, кстати, внештатный сотрудник... И хутор.
Погранцы границу стерегут, офигеть!
— Из Промзоны грунтовая дорога ведёт к побережью, там находится недавно открытый Южный Форт. Сам там ещё не был, но парни говорят, райское место, курорт будут строить. И Новый Порт с соседней бухте. Кстати, на той стороне отличные пляжи, у нас таких нет.
Верить или нет? Русские собираются создавать санаторий рядом с морским портом. Мои друзья не поверили, прочитал по лицам. Я... Не знаю пока... Но экскурсии выходного дня в Морской Пост уже заезжают, таковое обслуживание стало привычным для жителей посёлка, живущего, как выясняется, не только заготовкой морепродуктов.
Кстати, балаган и информационный щит на берегу — их рук дело.
В наибольшем восторге от увиденного был Сашка, для цыганёнка это непросто новый посёлок — Новый Мир. По-моему, он больше всех осмотрел — не стырил бы чё.
Как я понял, подобная ссылка есть дело добровольное, а начало традиции положил сам Эдгар, к которому позже присоединилась его подруга Лилит, чем-то похожая на Zicke молодая эмансипэ-девица из Братиславы. Эдгар, в начале Пути записной кришнаит с отшельническими закидонами, по дороге прозрел, обрёл и открыл. Новых неформатных людей приветствует, вводя их в лоно Новой Религии. Книги парень пишет. Этот мастер эзотерических исканий и мистик-философ, субъективный идеалист и "дегустатор трансцендентальной апперцепции", как он не устаёт повторять, весьма плодовит. Целую серию засобачил; брошюры вручную переплетают тут же, потом изучают, и даже переправляют часть экземпляров в библиотеку Замка. Серия называется "Живительный Свет Смотрящих". Ленни, а по-иному быть не могло, уже разжилась образчиком.
И я подумал, что при других обстоятельствах она вполне могла бы встретить меня среди ленточек...
Смотрящими, как выяснилось, местные называют Писателей, Кураторов, Властителей — у каждого анклава Главным Затейникам дано своё название.
Плотный поздний ужин удивил всех.
— Почему-то я думала, что они вегетарианцы, — несколько расстроилась моя подруга.
— Даже такие чудаки на новой планете умнеют, — не переставая жевать, отозвался шкипер, уминавший большой кусок жареной грудинки горного барашка.
В общине уже есть двое детей, на подходе третий, скоро женщину повезут в Медцентр, именно так было сказано, с пиететом и гордостью.
— Пока воспитываем сами, но скоро в Промзоне откроют филиал школы, — сообщила Лилит, поглаживая по голове крошечного оболтуса-эзотерика. Ходит малыш плохо, но ленточку на лбу уже таскает.
Нас "постовцы", по большому счёту, ни о чём не расспрашивали. Сделали дело, передали информацию по инстанции, встретили, и всё, дальше не интересно. Чужие движухи их мало колышут. Тридцать процентов личного времени тратится на служебные обязанности, а все остальные семьдесят — на собственные бзики. И всех это устраивает. Подумалось, что переселение подобных нестандартных людей подальше от центра анклава было гениальным ходом русского руководства.
Оставаться тут на ночь мне что-то не хотелось. Я посмотрел на шкипера, моментально оценив его кислую рожу, и понял, что не одинок. Джай походил по территории с интересом, даже что-то выписал себе в записную книжку, а Ленни в таких случаях никто спрашивать не будет. Тикаем!
— В ночь по незнакомой реке... Могут быть трудности, — предупредил Маурер.
— Ну, если так, то встанем на постой у матушки Природы, — предложил я.
Но Эдгар быстро развеял наши сомнения. Ему по барабану, останемся мы тут или нет, очень ровный парень.
— Река вся изучена, я дам вам копию лоции, судовой ход там обозначен. Сложное место всего одно, с порогами по одной стороне. Но на карте отмечено, а на берегу "навигация", прожектор-искатель берёт. Радар у вас есть, эхолот, наверняка, тоже.
Мы с капитаном переглянулись. Если так...
— Да вы не волнуйтесь! Вас встретят и проводят, "Стерегущий" сейчас стоит на причале Промзоны. Ещё и навстречу выйдут. Поедете — сообщу в Башню.
И мы решились, нечего тут болтаться, край России — ещё не Россия, по Чукотке помню.
На прощанье Ленни поинтересовалась:
— А правда, что больше белые акулы тут плавают?
— Что, не видели? — изумился Эдгар.
— Не попались...
— По весне штук тридцать в Волгу зашло, — утешил нас философ. — Сейчас пусто. Увидите ещё... Не трогайте их, и они не тронут, я в каждую местную уже по три пули засадил, так что они своё место знают. Отскакивают.
В чём-то он всё-таки противоречив.
Собрались и отчалили быстро, коротко вякнув ревуном и полюбовавшись на прощальное перемигивание фонариков на берегу. Знаете... Да и эти — нормальные люди. Везде они нормальные, если честно, других не видел. Правители ненормальные.
Сопровождение появилось быстро.
Заревел мощный движок, в темноте вспыхнула целая "люстра": два курсовых прожектора и мигающие "полицейские" огни. Рация не понадобилась. Подлетевший на огромной скорости катер пристроился по левому борту, тут же гортанно заговорил динамик громкой связи:
— "Клевер", внимание, говорит "Стерегущий"! Сторожевой катер Русского ВМФ, лейтенант Самохин. Приветствую в русских водах!
Мы тут же отгуделись, отмахались руками, покричали на всех языках.
На борту было двое: сам Самохин за штурвалом — в руках микрофон, второй же стоял у турели какого-то смутно знакомого пулемёта, тактично облокачивался на стойку, ствол задран вверх. Типа, мы не опасные.
— Вас сопровождать? Или сами сможете идти?
Я уже был вне рубки и мог отвечать по-русски.
— Сможем, лоция имеется!
— Отлично! Тогда я доведу вас до Сены, оттуда вернусь. А вскоре вас уже и...
Тут у "Стерегущего" что-то зашипело, затрещало, динамик пару раз подозрительно крякнул. Самохин кивнул напарнику, тот бросил пулемёт и полез в потроха усилителя. И вдруг я услышал заветное! Да так громко!
