Я пожал ему руку — молча. И какое-то время стоял на берегу, пока лодка окончательно не превратилась в часть ночной тьмы, чьё движение совершенно не угадывалось. Тезис остался на берегу, а я побрёл в лагерь, то и дело посматривая на цепочку мечущихся факельных огней на "валу" острова. На "башне" тоже горели несколько огней.
Я проверил часовых — они не спали — и тяжело упал куда-то между Сергеем и Бассом, одновременно проваливаясь и в сон — глубже, глубже, глубже…
* * *
Предосторожность Джека оказалась очень даже нелишней — первые стрелы ударили в щиты наугад примерно на полпути. Стреляли из арбалетов — болты с коротким стуком прошибали плетни и застревали в них широкими оперениями. Луков у людей Нори, похоже, не было, потому что никто не пробовал стрелять навесом. У нас был только лук Джека — его он отдать "спецгруппе" наотрез отказался и сейчас пустил в ход. Он натянул лук ещё на берегу, а теперь, встав примерно на середине плота, облизал палец, поднял его, несколько секунд "прислушивался", потом — сплюнул в воду и, вскинув оружие, тем же движением натянул тетиву с наложенной стрелой вместе… и спустил лук.
Стрела ушла вверх по дуге — и я, наблюдавший в щель за происходящим на покачивающемся валу (это плот покачивался, а не вал, конечно), увидел, как куда-то вниз
230.
осел один из арбалетчиков. Стрела ударила его сверху в основание шеи и, похоже, пробила насквозь. Наши три плота откликнулись восторженным воем. С вала тут же перестали стрелять.
— Отлично, — сообщил я Джеку. Он двинул бровью и, перекинув лук за спину, тетивой на
грудь, проверил меч над плечом.
Я ещё на берегу влез в бригантину, а сейчас вдел левую руку в перчатку. Вадим, подгребавший грубым веслом, спросил меня:
— Ты что собрался делать?
— Да так… — уклончиво отозвался я. Посмотрел на флаг, развевающийся на скале.
Теперь я видел — флаг был чёрным, на нём рука скелета сжимала меч.
Где сейчас ребята? Наверное, ползут по скале вверх. Или, может, уже не ползёт никто?.. Белые брюха акул, переворачивающихся перед тем, как схватить добычу… Сверху — стрелы… Неужели Андрею первому пришла в голову эта мысль — влезть по откосу?.. А если не первому, то там вполне может быть стража — специальная…
Лучше бы я сам пошёл с ними. Мне было бы легче…
Ну ничего. Сейчас.
— Джек, — окликнул я англичанина. Он подошёл ко мне — два шага. Берег приближался. —
Джек, ты помнишь, о чём мы договорились… Никому не сходить с плотов! — крикнул я и, примерившись, прыгнул в воду.
Мне оказалось здесь по бёдра. Сразу что-то заорали ребята, но я уже брёл к берегу, приподняв руки, всем телом ощущая нацеленные мне в грудь стрелы. Страшно не было. Наверное, так чувствуют себя немного выпившие люди — меня несло с пустой весёлой головой на какой-то бесшабашной волне.
Стрела! Это было как вспышка, и я отбил её прямо перед лицом ударом даги. Позади раздался с плотов гул изумления. Я шёл по песку пляжа и видел, как над валом поднимаются головы людей Мясника. Двое целились из арбалетов.
Стрела! Стрела! Я уклонился от одной и отшвырнул другую палашом. Необычайно чётко и ясно виделось всё-всё вокруг.
Я остановился на полпути к валу и уперся палашом в песок между ног. Поигрывая дагой, провёл взглядом по валу. Вновь посмотрел на "башню" и спросил — негромко, но отчётливо, меня услышали:
— Кто ещё будет стрелять?
Ответом мне было молчание. Я тоже какое-то время молчал, потом поднял палаш: — Нори! — крикнул я. На каменном валу произошло какое-то шевеление, но ответа не было. — Нори Пирелли! — повторил я. Щёлкнула тетива; я, угадав мгновенный промельк, ударом палаша смахнул направленную мне в лицо стрелу арбалета. И снова не было страха — только холодная собранность. — Я вижу, что вы там не умеете стрелять! Но я не знал, что ваш командир — трус! — я повторил то же по-английски и на плохом немецком, а потом вновь перешёл на русский: — Я говорю тебе, Нори Пирелли, что ты трус, негодяй и повелитель рабов! Если хочешь ответить мне на эти слова — выйди и докажи, что они несправедливы!
Снова движение — и на гальку с камней ловко соскочил мальчишка. Спружинил ногами и выпрямился.
Так я увидел разбойничьего "короля" Спорад.
Нори Пирелли стоял в десятке шагов от меня в свободной позе, опустив к ноге широкую шпагу-чиавону. В другой руке он держал маленький круглый щит, поблёскивающий отполированными выпуклыми роговыми бляхами. Итальянец выглядел моим ровесником, примерно одного со мной роста и сложения. Скорее всего, он нравился девчонкам — смуглый, тонколицый, с большими карими глазами и волнами чёрных кудрей, рассыпанными по плечам. Руки Нори от запястий до локтей закрывали наручья из толстой кожи, а прямо на голое тело была одета такая же, как у меня, бригантина.
231.
— Я — Нори Пирелли, — он говорил на неплохом английском. — Зачем ты хотел меня
видеть? И почему оскорбляешь меня, если мы с тобой не ссорились?
— Я вызываю тебя на поединок, — я вытянул в его сторону палаш. — И уже объяснил —
почему. Что тебе нужно ещё?
— А… — Нори усмехнулся, блеснули белые зубы, но улыбка была нехорошая, злая. —
Рыцарь. Ещё один рыцарь. Ещё один идиот. Ещё один правдолюбец. Ты не русский? — я кивнул, не спуская с него взгляда. — Ну, я подозревал это. А зачем мне сражаться с тобой? С какой стати? Моей крепости вам не взять. Постоите под стенами — и уйдёте. Так уже бывало. Ты думаешь, что ты первый?
— Я не первый, но я, похоже, самый умный. Или самый удачливый… Оглянись, — и я
махнул рукой.
Нори обернулся. Как раз вовремя, чтобы увидеть падающий с зубца флаг — он летел, похожий на гаснущий язычок пламени, и Нори проводил его взглядом до земли. Повернувшись ко мне, он быстро спросил:
— Что это?
— Это наши ребята, — любезно пояснил я. — Всю ночь лезли. Надеюсь — никто не
сорвался… Кстати — у них луки, арбалеты и аркебузы, оттуда ваши позиции — как на ладони. Перебьют вас с удовольствием. Прямо сверху, а вам вверх стрелять будет не очень-то удобно, — я излагал всё это обстоятельно и почти доброжелательно. — Следить нужно лучше за своими часовыми. И не расслабляться. Теперь разговор другой.
Нори, конечно, был работорговцем и бандитом. Но лидером он тоже стал не просто так. И, судя по всему, всё оценил.
— Тогда зачем тебе этот поединок?
— Ты же сам сказал — я рыцарь, — пожал я плечами.
— Хороший ответ, — он вновь скользнул взглядом по скалам, махнул рукой своим,
которые уже начали беспокоиться. — Но у меня ведь есть люди и в помещениях…
— Внутрь мы можем войти без проблем. А там — один за одного, и наших-то больше
