Динозавра мелко затрясло при разбеге по взлетному полю, затем тряска прекратилась, и через минуту Виктор почувствовал себя как в лифте, который суетливо решает, ехать ему вверх или вниз. Виктор схватился за леденцы. По счастью, вскоре они вышли за реденький слой облаков, в окне наверху засияло ослепительно чистое голубое небо и машина словно застыла в воздухе, гудя и мелко дрожа всеми поверхностями от работающих моторов. Поднимались они медленно, так что на уши особо не давило.
В дверь постучали. Охранники переглянулись.
— Здравствуйте, господа! — в распахнувшемся дверном проеме появилась сияющая Лена, правое плечо которой оттягивал небольшой чемоданчик. — Неожиданно оказалось свободное место. Моя койка в том крыле, машинку и бумаги я оставлю у вас — не надеюсь на соседей.
Она захлопнула дверь, вытащила из портмоне сложенную бумажку и протянула Быгову.
— С начальством все согласовано. Буду за время полета проводить опрос по профилю нашего подразделения, возвращаюсь с вами.
Быгов развернул бумажку на столике здоровой рукой, тщательно просмотрел, свернул и протянул Лене.
— Все правильно. С соседями будьте внимательны и осторожны. Постарайтесь, чтобы они не увидели вашего оружия. Если они будут предлагать еду или напитки, откажитесь под каким-нибудь предлогом. Все записи не выносите из этой каюты, на территории США не отходите от нас. В полете старайтесь быть у нас или на виду, перед тем, как лечь спать — осмотрите койку.
— Спасибо. Меня уже инструктировали. И предупредили, что меня в самолете могут придушить во сне, сделать укол яда, выбросить через аварийный люк…
— … Пустить газ через замочную скважину. Очень хорошо. Так что располагайтесь и можете приступать к работе.
— Вставайте! Скорее!
Один из охранников тряс Виктора за плечо.
— Что, уже завтрак? Я столько проспал?
— Здесь полярный день. Скорее, держите одежду.
— Что-то случилось?
— Сейчас все увидите.
Моторы нудно гудели — «ррры, ррры, ррры…», этот гул и дрожание всех предметов, стен, потолка, койки, преследовал Виктора, казалось даже во сне.
Через окно лился то ли утренний, то ли вечерний свет. Хотелось спать. Коридор показался каким-то туннелем в холодильнике.
— Ээ…аыах. Куда идти-то?
— Сюда — и охранник ткнул рукой в направлении небольшой дверцы с красной надписью «Вход воспрещен» сразу за буфетом. Дверца приоткрылась, из нее высунулся Быгов.
— Давайте, давайте…
Виктор протиснулся вслед за ним вперед и обмер.
Это была кабина пилотов, узкая, с четырьмя креслами по два один за другим и проходом между ними. В креслах сидели люди, откинув головы на подлокотники и закрыв глаза. Перед передними креслами свободно замерли два черных штурвала.
— Они чего… спят, что ли?
— Да. Обе смены. И штурман внизу. Похоже, что экипаж усыпили, кроме стюардесс. Их опрос ничего не дал. Они носили какао, но, похоже, не в нем дело.
— Их могли отравить еще на земле.
— Замедленного действия?
— Да. У нас было в одном фильме… «713-й просит посадку».
— А о нем вы не вспомнили?
— Ну, такой способ, кроме фильма, не применялся… обычно бомба или оружие проносили…
— Фильм чем кончился?
— Ну, чем кончился… — Виктора удивило, что Быгов в такой ситуации спрашивает о кино, но тут Быгов схватил его одной рукой за плечо.
— Да очнитесь же вы, наконец! Чем кончился фильм??? Что со всеми было там???
«Тьфу, черт, какой же я тупой…»
— Спаслись они.
— Как спаслись? Вспомните!
— Пассажир посадил самолет. Пилот ему подсказывал и с земли по радио.
— Пилот проснулся?
— Он шевелиться не мог, только говорить.
— Как его разбудили?!
— Подождите, дайте вспомнить… давно смотрел… кололи ему что-то, кофеин, вроде.
— Сейчас. Лена! — он обернулся назад, — кофеин ищите! И вообще любое возбуждающее!
— А с землей уже связались?
— Пробовали. Никто не отвечает. Видимо, экипаж заснул раньше, чем успели уточнить курс, и нас отнесло. Радиомаяк не принимает, по магнитному компасу в этих широтах можно определить день рожденья бабушки штурмана. Остается гирокомпас, но на него, я слышал, действует вибрация.
— Не пробовали по радиокомпасу просто на станцию какого-то города настроиться? Как в «Воздушном извозчике»?
— Пытались. В наушниках только трещит и воет. Магнитная буря, что ли.
— А где мы примерно находимся?
— Внизу видны горы. Возможно, Верхоянский хребет. Мы идем над ними на высоте порядка пяти тысяч. Если верить штурманской карте, то сейчас внизу должна быть тундра.
— И сколько горючего осталось?
— Примерно на час. Ну, километров сто пятьдесят — двести протянем, знать бы только, куда тянуть и что потом.
— Это возмутительно! — раздался голос сзади. — Я буду подать на вас жалобу в государственный департамент! Это есть произвол, нарушение гарантированных вашей страной прав!
— Да, конечно, мистер Терразини. Вы имеете право обжаловать наши действия и подать в суд. Но прошу вас сначала посмотреть на это. Сюда, пожалуйста.
— Oh, shit! — воскликнул Терразини, заглянув в кабину. В этот момент он мало походил на итальянца. — Надеюсь, это не есть инсценировка?
— Я бы на вашем месте надеялся на обратное, — сухо заметил Быгов. — Уверяю вас. мистер Ропски, он же Терразини, что персонально вы нас не интересуете. Нас интересуют курсы пилотов-любителей, упомянутые в вашем досье. Виктор Сергеевич, Степан Иванович, освободите место для пилота, только постарайтесь не задеть штурвал. А вы, — продолжил он, обращаясь к Терразини, — повторяю, имеете право обжаловать наши действия и подать в суд за моральный ущерб и вторжение в частную жизнь. На оставшихся в живых, разумеется.
— Да, я понимаю, — пробормотал Терразини, когда Виктор вместе с одним из охранников протаскивали мимо него пилота, — нет вариантов. Я буду повернуть самолет на север, и вести до тундра или пляж, берег моря. Теперь лето, тундра есть как это, вода есть, земля как губка с водой, с таким шасси мы будем перевернуться. Вода, море тоже. Но нет вариантов. Если не затрудняет, пусть стюардесс делает для меня коктейль какой-нибудь. Также есть последнее желание хорошо бы блондинка, но здесь не есть подходящее место, поэтому мой выбор коктейль.
— Если Вас не оставило чувство юмора, это вселяет надежду.
— Мистер Быгофф, это вы дать мне надежда попасть на первый полоса каждой газет всего мира. Позовите сюда мисс Кларк, она есть крепкий девушка, не будет иметь никакой обморок. Я буду здесь диктовать репортаж. Надеюсь, он не будет уничтожен через огонь после лэндинг.
