«Шутник, однако…»
— Кофеина нет, — потянула Виктора за рукав Лена, — есть куча бинтов и морфия.
— Морфия? Они тут что, нарики?
— Это же обезболивающее!
— Потрясающе. А кокаина тут нет?
— Однопроцентные кокаиновые капли с адреналином и с трехпроцентным эфедрина? Это у меня сосед по каюте закапывает в нос от гайморита. Может, пойдет как возбуждающее? В бессознательном состоянии ему промывать желудок бесполезно, — и она кивнула на усаженного в кресло пассажирского салона пилота.
По коридору стучали туфли стюардессы. У стюардесс тут туфли тоже на низких каблуках.
— Вот… вот пледы и грелки.
— Хорошо. Обкладывайте. А вы тащите второго.
— Hey, what happened to crew? — раздалось над ухом командным тоном.
«Shit happens», машинально подумал Виктор, но вслух не сказал.
Мисс Кларк была сухощавой плоскогрудой шатенкой и на обложку «Лайф» не просилась. Было в ее лице что-то фермерски-суровое; видимо, пару подбирали для чисто деловых отношений.
— One minute, please! — Виктор протиснулся вперед нее в кабину и подумал о том, что эта баба, похоже, шпрехает по-русски.
— Тяни его… так… аккуратно… штурвал спиной…
Терразини уже что-то надиктовывал в кабине, не желая терять время.
Пол чуть дернулся влево; голос Терразини прервался; голова первого пилота качнулась набок; Виктор уловил в дружном хоре двигателей какие-то перебои. Мимо Виктора пронесся охранник, которого звали Григорием; он обернулся, Быгов что-то показал жестами вслед.
— Двигатель заглох, что ли?
— Да, крайний на левом крыле. Терразини выровнял машину. Шубин пошел посмотреть, чего там.
— Помочь?
— Он знает эти двигатели. Мы ведь тоже не кого зря набираем.
— Часто требовалось?
— Пока ни разу.
— Это мне и не нравится.
— Думаете, что…
— Увидим.
— Вы не волнуйтесь, — подскочила к Виктору Лена, — я однажды летала на калининском «извозчике», и у нас забарахлил мотор. Мы сели прямо на поле, представляете, все поле в ромашках и среди них белый-белый самолет, как большой лепесток ромашки. Потом мотор починили и мы взлетели.
Самолет задрожал и его поянуло влево.
Быгов беззвучно выругался; Григорий рванулся в коридор к люку в крыло. Из двери в кабину, стукнувшись головой о верх алюминиевого проема, выскочил другой охранник, который Степан Иванович.
— Второй и третий…
— Первый запускали?
— Да. Хрен там. С пятью на курсе не удержать. Глушить на правой плоскости нельзя, валиться начнем. Сейчас крутимся над горами, пока горючее не выработаем.
«Жалко Ильфа и Петрова…» — почему-то пронеслось в голове. И еще вспомнилось, что Сталин не любил летать самолетами.
«Правильно делал».
Лена порывисто схватила его за руку.
— Подождите! Послушайте… Ну у вас же что-то должно быть предусмотрено на такой случай? Там, в будущем? Вы понимаете?
— Не понимаю.
— Ну спасти, вытащить нас. Они же не должны допустить!
— А я знаю? Я знаю, что это?
— Ну неужели нет никаких идей? Ну придумайте же что-нибудь, вы же оттуда!
— Есть, — Виктор сглотнул слюну, — у этого птеродактиля посадочная скорость не более ста…
— Восемьдесят.
— То есть если распределимся по всему самолету, даже если он развалится при посадке, у кого-то есть шанс выжить. Когда найдут, надо передать, чтобы, если что, вместо меня послали двойника. Меня же в Штатах только по фотке знают.
— И это все? — театральным шепотом зашипела ему на ухо Лена, широко разевая рот, так что, казалось, она сейчас проглотит его ухо, — вы сейчас думаете только о задании? Только о том, как предотвратить эту войну? Я не верю, слышите, не верю! Вы… вы знаете, они вас спасут…
— Лена, подождите, Лена… Вы не знаете, что это за война… У нас шансов через три года, как в этом самолете. Даже вон Ильф и Петров… один из них погибнет. Так хоть мы не зря жили, мы хоть попытались что-то в этом мире изменить, не знаю, получилось, не получилось, но все-таки после нас что-то останется, хоть эта попытка, не одна пустота…
В салоне потемнело, Виктор почувствовал легкую тошноту.
«Что за хрень, здесь же полярный день!»
И спустя мгновение -
«А если это они?..»
Ложка звенела в стакане. Напротив Виктора на койке сидел Быгов и пил ситро из чайного стакана в подстаканике, не вынув из него ложку — такие, знаете, красивые хромированные подстаканники с двуглавым орлом и мельхиоровая ложечка. Сбоку у двери сидела Лена, пристально глядя на него. И все то же натужное урчание двигателей, от которого на поверхности ситро танцевали круглые волны.
«Если это и есть тот свет, то откуда газировка?»
— Запустили? Моторы запустили?
— Елена Васильевна!.. — почему-то поморщился Быгов.
— Ну что Елена Васильевна?! — с отчаянием воскликнула Лена. — Ну, что-то я не так сделала, что теперь? Пишите рапорт, пишите!
— Это был гипноз?
— Это было… Да, да, это был гипноз, вы должны были все забыть.
— Проверяете?
— Нам очень важно знать, был ли организован ваш отход.
— Понятно. Узнали или будет следующий пункт программы?
— Не будет, — ответил Быгов, — с нашей стороны эксперименты закончены, за американцев не ручаюсь. Вы можете отказаться; может, действительно, вместо вас послать двойника…
— А если Даллес расколет двойника? Что с ним сделают?
— Такая работа, Виктор Сергеевич. Защишать Отечество, народ, веру. Только не в дыму и пламени, но…
— Да бросьте вы. И коту понятно, что я должен лететь. Ну что вы все сидите, как на похоронах? Запишете в отчете, что выявлено важное свойство психики пришельца — не забыл после сеанса. Кстати, я еще не завтракал… ну и музыку, может, какую включить, а то еще черт знает сколько лететь, закиснуть можно.
Виктор щелкнул ручкой волюмконтроля у изголовья; динамик на фоне жужжания и потрескивания попытался забить гул моторов беспечным фокстротиком «Хочу тебя заполучить».
— Я распоряжусь насчет завтрака в каюту, — сказал Быгов, — и, если не возражаете, хорошего коньяка? Я все-таки вам обязан до гроба. Нам вот, к сожалению, крепкое запрещено до конца рейса…
— Ну и не волнуйтесь, — ответил Виктор. — Вернусь, тогда и вместе все отметим, покажете мне хороший ресторан… или нет, лучше выедем на природу. Умеете шашлыки жарить? Нет? Ничего, научу. Надо будет сделать шампуры…
— …Дамы и господа! Наше путешествие подходит к концу! Через несколько минут наше воздушное судно совершит посадку на летное поле Нью-Димокраси. Просим всех пассажиров до остановки самолета оставаться на местах и ждать приглашения к выходу…
