Томительно текли минуты ожидания. Виктор, которому по негласному уговору передали верховенство в предстоящем бою, наблюдал в бинокль кромку недалёких зарослей, из которых выныривала ближайшая дорога. То что немцы не свернули уже было известно от вернувшейся разведки. Как и то, что отказавшийся прорываться из города батальонный комиссар тоже оказался прав. Остатки дивизии Зейдлица накатывались на город по трём дорогам, блокируя все возможности прорыва.
Торопливо отдавал последние приказания майор Платов, возглавляющий оборону данного участка, привычным жестом поглаживал шрам. Что–то обсуждал со старлеем артиллеристом. Комбат сводной батареи старший лейтенант Казаченко нервно кусал губы – два орудия из пяти выдвинуты на несколько сот метров вперёд и сейчас затаились – одно на окраинах ближайшего хутора, а второе у подножия поросшего диким кустарником холма. Бойцам отдан приказ бить только в упор и только по танкам. А там как бог даст. Стрелять или до расхода боеприпасов, или до первого танка добравшегося до позиции. Кто живой останется – отходить, ну а остальным вечная память.
Виктор вдруг подумал о том, как быстро они привыкли «"стоять насмерть"». Впрочем и немцы тоже. Столкнулись противники, стОящие друг друга. Сошлись сила на силу, стойкость на стойкость, дух на дух.
И режут друг друга без всякой жалости последние носители «"божественный искры Ария"», как бормотал полубезумный волхв полузабытых богов в исчезающем мареве прошлого трёхмесячной давности.
Тогда в уральской глуши Виктор выслеживал очередное звено бесконечной цепи сионистского заговора, раскинувшегося на всю необъятную Россию, протянувшего свои щупальца в сопредельные страны и в, вовсе уж экзотические для русского уха, заграничные государства и их колонии. Именно тогда к нему и пришёл этот кряжистый, как старый дуб, дед со спутанной седой бородой.
– Ты что ли тут за русских богов стоишь? – Спросил старик, окидывая капитана Зайцева пронзительным взглядом.
Виктор ненавидел всё «"длинногривое племя"» лютой ненавистью с того самого времени, как наглый поп отказался отпевать его отца, задавленного сорвавшейся с креплений чугунной болванкой, из–за того, что у них не хватило несколько копеек до требуемой им суммы.
– Шёл бы ты отсюда, покуда я караул не вызвал. – Выдохнул сквозь зубы Виктор.
– Ты капитан, или правильнее подполковник, не торопись. – Остановил его старец. – К служителям Чернобога, которых ты под именем христовых слуг знаешь, я никакого отношения не имею. Я служу истинным богам нашего народа.
– Это какие же у нас боги? – Удивился Виктор.
– Тяжко, что даже наследники истинного духа не помнят его предназначения. – Проворчал старик и махнул перед Виктором рукой.
Рука вспыхнула перед ним тысячами галактик, рванула вперёд миллионами звёздных ручейков, которые отразились в тёмном зеркале омута.
– Что ты там, Будята, видишь? – Проскрипел сзади голос Велимудра.
– Осилит нас Чернобог, нашлёт своих слуг, что крестом прикрываются, опутает князей земли нашей, наведёт порчу на потомков Ария, поднимет их друг на друга.
Спасительная рука отдёрнула его назад, давая время вдохнуть полную грудь воздуха. Виктор, который был и Будятой, окинул взглядом мрачную пещеру, освещённую только колышемся пламенем факелов. Взгляд поневоле скосился на омут, в котором сейчас отражался только ближайший факел, хотя только что он пронзал мироздание на тысячи лет вперёд.
– Так, что нам делать, Велимудр? – В очередной раз прокричал Будята, и Виктор очнулся.
– Ты Велимидр? – Спросил он, с опаской поглядывая на волхва.
– Светозар я. – Ответил тот, и, пододвинув к себе ближайший стул, сел напротив Виктора. – Потомок Велимудра и волхв в двести тридцатом поколении. А по документам Акуньшин Прохор Кузьмич – лесник в соседнем леспромхозе.
– Как в двести тридцатом? – Вздохнул Виктор, уяснив невероятную древность сказанного. – Это же почти шесть тысяч лет?
– А ты, поди, историю нашего народа только с Владимира-бастарда, которого сейчас как «"святого"» знают, считаешь? – Его посетитель усмехнулся. – Так то немцы триста лет назад придумали, чтобы себя выгородить. – Светозар помрачнел и добавил. – Если бы сами этот бред придумали – не так обидно было бы – чернобоговы слуги подсказали.
– А кто такой Будята? – Выдал Виктор выплывший из глубины сознания вопрос.
– Предок то твой, и ведун великий, на тысячу лет вперёд провидеть мог! – Ответствовал ему волхв. – Ты то тоже «"ведать"» можешь, хоть и не понимаешь дара своего. Оттого и находишь решения своих расследований, хотя другие это просто за удачу считают.
Хоть и не сразу поверил Виктор тогда этому странному старику, путающему современные и древние стили речи, вставляющему иногда слова, смысла которых он не понимал, но всё же к концу разговора сумели они уяснить главное – они нужны друг другу.
Вывел подполковника Зайцева из раздумий звук недалёкого разрыва. Кажется немцы, наконец–таки, вышли к окраинам города. Виктор взглянул на часы и невольно поморщился, три часа пополудни, слишком много светлого времени. Противник тоже не дурак, попытается прорваться до темноты. А наша задача – не допустить этого прорыва.
Виктор невольно взглянул по сторонам, но никого, кто мог бы претендовать на сторонне наблюдение в ближайшем окружении не наблюдалось.
Протрещал вдали пулемёт и из ближайшего леска вывернулись мотоциклы разведки немецкой дивизии. Вслед за ними высунулась морда бронетранспортёра. Остатки дивизии Зейдлица пошли на прорыв.
