'Да зачем тебе телега? Тут на ручной повозке увезти можно…'
Однако, старый-старый накурившийся даос, двигаясь плавно, как сомик в аквариуме, жестом пригласил друзей на задний, крытый гаоляном, дворик. Там, рядком, голова к голове, лежало десятка полтора азиатов - тоже, без каких-либо видимых повреждений, но мёртвые, как Лю Шао Цы…
'Ниппоныса, однако… мало-мало полусилось…'
'Scientia potentia est!'- только и проговорил пораженный Шкуркин. Приличных русских слов у него уже не оставалось…
… Между мысом Соя- Мисаки и скалой, на которой возвышается маяк Крильон, всего- навсего 43800 ярдов… сплошных туманов, серых, стоячих волн, бросающих 'Херсон' с борта на борт. А где-то там, за стеной тумана, затаился коварный Камень Опасности.
Все это называется 45 градусов 40 минут северной и 142 градуса 30 минут восточной… пролив Лаперуза!
Мели, плавучие льды… а в гавани Вакканай-Ко, которая отгородилась двумя длинными каменными пирсами от бухты Соя-Ван, она же бухта Румянцева - 'Мацусима'…
Крейсер. Второго ранга. 4277 тонн. Шесть 120-мм, эльсквикские. И одно орудие- 320 -мм Канэ…причём, прикрытое двенадцати-дюймовым барбетом, оно стояло на корме!
Заложенный в 1888 году в Тулоне, ко времени Великой войны он уже считался устаревшим…хотя в свое время! О, в своё время…
Война с Китаем 1894-95 годов: флагман главных сил в бою при Ялу, серьёзные повреждения и наибольший среди своей эскадры урон в личном составе, 26-ти суточный ремонт в Куре, и потом- таран собственного броненосца 'Фусо'…
В Императорском флоте поэтому считался - не счастливым кораблём… так что на его долю оставалось конвоирование транспортов, береговая оборона, дозорная служба… Впрочем, предполагалось его участие в обеспечении высадки на Сахалин!
Для корабля, который даже после замены старых огнетрубных котлов на новые, системы Бельвилля, мог максимально выдавать только 15 узлов - это вполне разумные и приемлемые задачи.
Такая, знаете, ОЧЕНЬ большая канонерка…
… На 'Херсоне' большой однотрубный и одномачтовый корабль с высоким и длинным, до миделя, полубаком заметили очень поздно…
Тундерман Первый опустил бинокль и произнёс великую, вошедшую в анналы Русского Флота фразу: 'Господа! Бежать мы не успеем…Придётся драться!'
Драться… на дистанции 25 кабельтовых, при скорострельности главного калибра японцев - 1 выстрел в пять минут, для среднего калибра- 5 выстрелов в минуту, вероятности попадания составляли 8% и 0.66% соответственно.
У русского корабля, шестидюймовые орудия- а только их и следовало принимать в расчёт- 1 выстрел за 1.5 минуты и 2% вероятности…
Следовательно, за час боя 'Мацусима' может получить восемь шестидюймовых фугасных и столько же 75-мм бронебойных (аккуратные такие дырочки в бортах) попаданий, а 'Херсон' гарантированно получит 12 попаданий 120-мм и весьма вероятно, одно 320-мм… впрочем, как показал опыт, за всю Великую войну 'Симы' из своего главного калибра так ни в кого и не попали!
А теперь сравните их живучесть: военный корабль специальной постройки и лайнер, защищённый матрасной бронёй…
Мало кто на 'Херсоне' сомневался в том, что их плаванию приходит конец…обидно! Ведь почти до самого дома дошли…
Перегнувшись через отвес мостика, Тундерман Первый пошутил в мегафон в адрес отца Антония, церковно-ссыльного иеромонаха:'Батюшка, Вы бы покамлали, что ли…напоследок! '
На это отец Антоний широко перекрестил мостик русского крейсера, и солидно ответствовал:'Не в силе Бог, а в Правде!'
… Последние несколько лет 'Мацусима' пребывал в состоянии вялотекущего ремонта… кроме того, на его борту находились курсанты из Этадзимы.
Курсанты…это ещё полбеды. Беда была в том, что это были курсанты выпускного курса, которым уже светили близкие погоны энсинов. А сколько мук, сколько поистине нечеловеческих испытаний пришлось им пережить, чтобы до этих вожделенный погон - просто дожить…
Остров Этадзима широко известен в Японии. Сорок лет назад тут был заложен фундамент первой офицерской школы военно-морского флота. Материал для строительства заказали в Англии, а затем, обернув в рисовую бумагу каждый кирпич, доставили на боевом корабле… За четыре десятилетия училище взрастило семь тысяч офицеров, ровно треть которых погибла в горниле войн.
Этадзима- не просто символ. Прошлое здесь перебросило мост в настоящее. На острове расширенный комплекс военных учебных заведений и главное - крупный пропагандистский центр… Военный городок. Плац. Красные кирпичные здания. Горы, море, сосны вокруг.
Довольно обычная картина. Но рядом - величественный особняк. На мраморе колонн иероглифы: "Дворец воспитания курсантов". Здесь, на стене Дворца воспитания, можно увидеть портреты тех, кто пал за страну Ямато…
Корпуса Этадзимы представляли особый мир, тщательно огороженный от обычных военных учебных заведений.
Вступивший сюда не мог вырваться обратно. Впереди у него был один императив - смерть. Умереть, не дрогнув, с чувством радостной готовности, - воспитание этих качеств красной нитью пронизывало учебный процесс… Это потом шли учебные плавания, стрельбы, занятия по навигации и артиллерии.
А сперва были побои, муштра, жесточайшая, до такой степени, что на протяжении первых месяцев "воспитания" кончало жизнь самоубийством до нескольких десятков курсантов. Били за все, за малейшую провинность и за ее отсутствие. Постепенно люди ожесточались, тупели, о предстоящей смерти в бою вскоре думали уже как об избавлении.
Разумеется, попав из родных ласковых стен альма матер на борт военного корабля, старшекурсники несколько расслабились…
В погребе главного калибра был, разумеется, подъёмник, а рядом с ним- стоял ящик с промасленной ветошью, оставшейся после работ на подъемнике. Начальник курсантов попросил старшего артиллерийского офицера сложить там их имущество, тот разрешил, но не определил порядок хранения. Все хотели домой после трех месяцев в море, тем более что курсантов ждали погоны.
Считай, уже коллеги, товарищи, морские офицеры…
Большие дети.
Курсанты выпускного курса пьянствовали, пряча спиртное в шинелях (24 штуки) и одеялах (57 штук), сложенных у входа в погреб. Когда сыграли боевую тревогу, кто-то не погасил окурок…
После первого выстрела ГК (снаряд ушёл 'в молоко') от сотрясения упала на пол и разбилась бутылка с виски (крепостью 45 градусов). Ветошь занялась мгновенно!
Огонь не прожег 3-дюймовую деревянную стенку погреба -он змейкой юркнул по шахте подъёмника, и в 04:08 внезапно воспламенились и стали рваться 32-см заряды (53 штуки), которые по английскому обычаю хранились в шёлковых картузах. А потом сдетонировали и снаряды.
