— С этим понятно. Как, ваше имя-отчество, старший сержант Коробочко?
— Эстер Шлемовна.
— Вы, Эстер Шлемовна назначаетесь начальником медслужбы батальона, и де-факто входите в состав командования. Приказываю вам навести полный порядок в вашем подразделении, подготовить лазарет, и быть готовыми к службе в любое время суток! Подчиняетесь вы, только командиру батальона, капитану Шнитко, политруку Запейвода, или в их отсутствие мне. Ваши подчиненные подчиняются только вам! Прошу, довести это до их сведения. И, еще, по всем вопросам обустройства обращайтесь к сержанту Абрамзону.
Девушка встала и нерешительно посмотрела на меня, я же вновь проделал дыхательные упражнения, и подсказал:
— Вы должны обратиться за разрешением, покинуть помещение.
— Так, я пойду, Алексей Юрьевич?
— А-атставить! Вы должны стать по стойке «смирно», приложить правую руку к головному убору, кстати, наденьте пилотку, и спросить: «Разрешите идти, товарищ старший лейтенант?». Алексей Юрьевич я, только в частных разговорах.
Товарищ старший сержант поглядела на меня испепеляющим взглядом и четко проделала подсказанную процедуру.
— Идите. Через три часа представите мне список недостающих медикаментов и материалов.
Уф-ф. И пускай, повернулась она через правое плечо, и ушла демонстрируя хаму-командиру свою походку, всё равно три часа можно заниматься делом, а не детским садом. В казарме, стало шумно и, в дверь канцелярии постучали.
— Войдите! — крикнул я, бросая обратно в коробку вынутую было папиросу.
— Товарищ старший лейтенант! — Комроты-один стал рапортовать прямо с порога. — Первая рота Полесского добровольческого батальона ваше приказание выполнила. Во время несения дежурства никаких происшествий не произошло! Командир роты, младший лейтенант, Коломыец.
— Отлично, товарищ младший лейтенант. Обязательно, осмотрю вашу работу. А где, товарищ младший политрук?
Младший лейтенант замялся, но заметив мой строгий взгляд, решился:
— Товарищ младший политрук покинул расположение роты вчера, около десяти часов вечера. До смены нас на позициях, не вернулся.
— Понятно. Сейчас завтракать, потом спать до обеда. Но сначала подготовьте с комвзводами, список нарядов по батальону. Можете быть свободны.
Дверь закрылась, и я наконец-то закурил. Что еще мне не хватало для полного счастья, танков Гудериана, что ли? Пожалуй, я бы им был рад, это враг, его можно и нужно уничтожать! А что делать с политруком-самовольщиком и, детским садом в медслужбе? Просочившегося в кабинет Абрамзона сначала не заметил, но, приглядевшись, понял, вот и, последняя соломинка. Наш зам по тылу, был бледен, как заиндевевшее стекло.
— А у вас что? — устало спросил я. — Немцы-парашютисты предъявили документы, что они — ревизоры?
— Ах, Алексей Юрьевич, вам только смеяться над старым евреем… Там приехала наша машина, а в ней — цельный лейтенант ГБ!
— НКВД, — Машинально поправил я, потом насторожился. — Рассказывайте, товарищ сержант! Для себя, или для батальона?
— Ну, зачем мне женское белье? — умоляюще вопросил Абрамзон. — И вообще, та повозка перевернулась совершенно случайно! Спуск на мост очень крутой… А я просто подобрал, вы же сами сказали медслужбу обеспечить!
— Акт составили? О реквизиции?
— Да, конечно! Вот и, второй экземпляр, с подписями, печатей-то нет, ни у нас, ни в сельпо этом.
— Печать батальона немедленно заказать. Возьмите машину, заявку у начальника медслужбы, старшего сержанта Коробочко, и в город! Проверьте оборудование комнаты под оружие! Все-таки, Абрамзон, вы что-то скрываете… Ладно, потом. Выполняйте!
Дверь не успела закрыться, как в нее вошел Золотарев. Я поднялся из-за стола:
— Товарищ лейтенант госбезопасности! Заместитель командира батальона, старший лейтенант Листвин. Занимаюсь канцелярскими делами.
— Вольно! — Золотарев улыбнулся, и пожал мне руку. — Зашел вот попрощаться и информировать вас о вашем деле. Строков, приказал вам сказать, что все ваше имущество отправлено сразу в Москву с нарочным. Пока, ответа не получено. Так что занимайтесь, своими делами. Шнитко на вас не нахвалится.
— Андрей Яковлевич. — Я решил воспользоваться его не так уж давним предложением. — У нас политрук пропал.
— Который?
— Младший.
— Да никуда он не делся, ваш политрук. — Энквдэшник раздраженно поморщился. — Сидел у нас, донесение писал. Его к нам, из обкома направили. Вот допишет и, в часть прибудет. Я думаю что, работа, для него найдется?
— А что я смогу сделать? Он мне не подчиняется!
— Подчинится. — Хищно усмехнулся Золотарев. — Это ему Ливицкий приказал, а Строков еще добавит. Как они, потом, будут называться, замполиты, что ли? Так вот, у вас уже один замполит есть. Старший-то намного умнее, так что придётся властью поделиться. Ну все, времени у меня мало, будем прощаться. Удачи вам, Алексей Юрьевич!
Мы крепко пожали друг другу руки, и он ушел. Я прислушался, машина завелась только через несколько минут. Дело-то житейское — доверяй, но проверяй. Кто-то из батальона «случайно» столкнулся с товарищем лейтенантом госбезопасности, и получил инструкции. Но пока я жив и, на свободе, значит, будем делать свое дело.
Проводив гостей, я уселся за стол и взял из пепельницы папиросу. Хваленый «Казбек» уже потух, и в сердцах я сломал пару спичек, пока прикурил. За что несчастному Листвину, такое наказание? Отчаяние, вновь охватило меня, ну почему все не как у людей. Кто, мне мешал ехать в мягком вагоне в Москву? «Ага, ехидно подсказало второе я», а потом в жестком «столыпине» в Сибирь. Идиот, вспомни свои слова о ничтожности своих знаний, один раз в жизни сказал всю правду, и теперь жалеешь?» Яростно затушив папиросину в пепельнице, я вскочил из-за стола:
— Дневальный!!!
Дверь отворилась почти мгновенно:
— Красноармеец Лисицкий по вашему приказанию прибыл!
— Вызовите мне старшину первой роты.
— Есть! — дверь закрылась.
Минут через десять, в дверь аккуратно постучали.
— Войдите.
В канцелярию медленно и осторожно зашел Илья Муромец. Под, два метра ростом, косая сажень в плечах, пшеничные кудри, на которых скромно притулилась пилотка.
— Старшина первой роты, красноармеец Заяц по вашему приказанию прибыл.
От густого баса тоненько задребезжала пробка в графине, и я в изумлении вышел из-за стола. Обойдя кругом медведеподобного Зайца, стоящего по стойке «смирно», спохватился:
— Вольно, товарищ красноармеец. Садитесь. Простите меня, давненько таких волотов не бачил.
А про себя подумал: «Да такие зайцы «тигр» как банку, штыком вскроют. Почему он у нас, а не в армии?»
