Мы с Сашей, дюжина обученных бойцов и Аленка с Маней двигались по проселочной дороге. Впрочем, асфальтированных здесь, конечно, не было. Лошадей всем не хватило. Их в лагере атамана Непомнящего было пока лишь девять. По отдельной лошади досталось только мне и Саше. Девушки и бойцы ехали по двое. По пути нам пару раз попадались дровосеки, а один раз мы наткнулись на колону рабов в сопровождении нескольких стражников. Невольников было десятка три, в основном молодые парни.
— Эх, вырубить бы стражников и прямо сейчас перетянуть парней на нашу сторону, — сказал я мечтательно.
— Это рискованно, — серьезно ответил Александр. — Раньше времени не стоит себя засвечивать. Успеем еще перетянуть. После твоей речи они сами начнут убегать и приходить к нам. Вообще-то, самый главный наш противник — вера людей в то, что им говорят власти и священники. Правда, Нитуп отчасти помог нам. Его дополнительные налоги, увеличение продолжительности труда и репрессии против недовольных создали революционную ситуацию, но впереди нас ждут далеко не безоблачные времена.
Саша произнес это, скорее, с воодушевлением от предстоящих сражений, чем со страхом от возможных поражений.
— Постараемся образумить людей, чтобы поняли все лицемерие власти, — сказал я.
Чтобы миновать сторожевые вышки при подходе к городу, мы решили спешиться и пойти в обход, обогнуть небольшой холм, обросший кустарником, Но сразу за холмом нас остановил конный разъезд национальной гвардии. Поинтересовались, куда движется столько людей с лошадьми, и потребовали предъявить документы.
Я напрягся. Можно было стащить командира разъезда с лошади и вырубить его одним ударом, а бойцы моего отряда обезоружили бы остальных троих гвардейцев, но наша задача состояла в том, чтобы спокойно, без происшествий и конфликтов, добраться до радиоцентра.
Вступать в бой мы не хотели, Александр зычно рявкнул:
— Мы специалисты-ремонтники, нас вызвали на реконструкцию радиоцентра, у нас даже грамота царя Нитупа есть!
Саша показал поддельную грамоту. Он старался вести себя уверенно, даже нагло, чтобы отвести все подозрения.
Начальник патруля принял грамоту, небрежно посмотрел на нее и сразу вернул.
— Почему вы пешком, а число лошадей не соответствует числу всадников? — спросил гвардеец. — И девицы вам зачем?
— Так это… распоряжение Соловья, который проповедь сегодня читает на радио. Девушки петь у него будут, а нам велели в такой форме по городу передвигаться. А лошадей выделили только тем, кто возвращаться в Сестрик будет.
Начальник патруля кивнул и сказал:
— Раз грамота есть, ступайте!
Несмотря на серьезный вид Александра и его уверенную речь, я заметил, что у брата немного трясутся руки. Но все прошло удачно. Нас отпустили. Служивый не усомнился в подлинности печати, не стал дотошно разглядывать ее. Мне даже стало странно: почему гвардейцы не проверили наши вещи с дубинками и формой охранников? Наверное, начальник патруля решил не связываться с довольно большой группой людей.
Мы без происшествий подошли к лесочку возле радиоцентра. Здесь можно было выпить для храбрости снадобье, приготовленное знахарем, переодеться и идти на штурм. Привязали лошадей.
Знающий здешние порядки человек из окружения атамана Непомнящего сообщил, что на улице возле радиоцентра должны дежурить не более четырех гвардейцев. И в самом центре на проходной еще несколько человек.
Я опять решил провести инструктаж:
— Значит, как договаривались. Я и Гром делаем вид, что ведем девушек в центр. Остальные, под командованием атамана, чтобы не вызвать подозрений, ожидают за углом. Подходим к охранникам. Распределяемся, каждый берет своего гвардейца. Делаем вид, что показываем документы, и одновременно вырубаем их. Действовать нужно так, чтобы охрана на входе не успела поднять тревогу. Бейте между ног и сразу полусогнутым кулаком в горло. Как только вырубим гвардейцев, даем сигнал атаману, забираем дубинки и молниеносно врываемся в центр. Устраняем там охрану, втаскиваем с улицы гвардейцев, несколько переодетых человек остаются на входе, никого не пропускают, остальные продвигаются к студии.
Честно говоря, в родном мире я не имел еще опыта подобных нападений, разгонял только несколько раз шпану на улице, приходилось выступать и на коммерческих соревнованиях в залах, где встречались бойцы физически мощные и наверняка куда более техничные, быстрые и опасные, чем гвардейцы параллельного мира. Но вот массово вырубать противников в составе группы еще не доводилось. Тем более, делать все нужно синхронно, эффективно и без шума. Волновался: получится ли совершить все так, как задумали?
Наша четверка вышла на площадку возле дверей радиоцентра. Гвардейцев-охранников, как и ожидалось, оказалось то же четверо. Мы подошли к ним.
— Нас пригласил Соловей, — сказал я и протянул бумагу гвардейцу.
Как только мужчина взял ее, получил резкий удар ногой по мужскому достоинству и вдогонку кулаком по горлу. Похожие действия проделали Аленка и Гром. Гвардейцы стали заваливаться на землю.
А вот Маня подвела. Не смогла девушка ударить ногой мужчину, она просто стояла возле него и ничего не предпринимала.
— Что такое?! — вскрикнул ошеломленный мужик, которого не тронула Маня.
Понять, что происходит, закричать, поднять тревогу и воспользоваться дубинкой гвардеец не успел. Я развернулся, сделал сальто, всадил ему ногой в грудь. Мужчина потерял равновесие. И тут же получил от меня правым боковым с висок. Сильно и точно. Гвардеец упал рядом со своими товарищами.
Гром свистнул, из лесочка выбежали наши бойцы с дубинками.
Мы ворвались в здание радиоцентра. В холле возле вертушки обезвредили еще двух человек. Одного уложил я, другого удачно стукнула ногой белоснежная Аленка. Еще один из стражников попытался удрать, но его сбил с ног стремительный Гром.
Все же не плохо я обучил бойцов простейшим приемам воздействия на противников с помощью ног и кулаков. И Аленка, и Гром действовали как надо. А Маня так и находилась в шоковом состоянии. Ее мы оставили в холле.
Наши ребята занесли с улицы поверженных гвардейцев, сложили их у входа. Насыпали в рот охранникам радиоцентра сонного порошка, заперли дверь, а сами поспешили на второй этаж, там находилась студия. Толпой ворвались в нее. Полный мужчина по кличке Соловей как раз говорил что-то о богоизбранности Нитупа. Он не сразу понял, кто мы такие, и закричал:
— Что происходит? Покиньте студию, я вас сюда не приглашал!
Александр Непомнящий ударил его кулаком по челюсти. Соловей потерял сознание и стал обвисать.
Александр сел за микрофон и сказал:
— А теперь проповедь лживого Соловья прерывается для важного сообщения. Боги возмущены поведением властей. Они прислали своего представителя, который поможет всем нам изменить мир. Передаю слово ему.
Я сменил Сашу за микрофоном и начал свою речь:
— По велению богов я здесь, с вами. Злоупотребления нынешней власти стали настолько кощунственными, что Боги не намерены больше такое терпеть. Они прислали меня, и мы сменим эту власть, существенно улучшим вашу жизнь. Мы отдадим землю крестьянам, а фабрики — рабочим. Мы прогоним капиталистов и зажравшихся буржуев, мы накажем священников, извративших учение Бога в собственных целях, мы отменим касты и сословия. Больше не будет рабов, все станут свободными. Мы введем социальные гарантии населению и достойную заработную плату. Господь наш главный бог Перун обещал амнистию и поощрения в предстоящей загробной жизни всем, кто восстанет против нынешней власти. Присоединяйтесь к освободительной борьбе!
Я не наделен полномочиями творить чудеса, но послан Перуном для того, чтобы помочь вам добиться справедливости. Доказательством моего неземного происхождения служит тот факт, что нет ни одного человека на Земле, который видел бы меня здесь раньше.
Помогайте освободительной борьбе на местах, изгоняйте помещиков и капиталистов, берите под свой контроль фабрики, заводы, фермы и хозяйства. Новых руководителей выбирайте из наиболее достойных рабочих и крестьян. Установите сорокачасовую рабочую неделю, игнорируйте все распоряжения прежней власти, их требования работать по субботам и по десять часов в день, откажитесь от уколов. Вступайте в ряды и всячески поддерживайте освободительную армию атамана Александра Непомнящего!
