– Да жили бы, как и раньше. Хотя нет, как раньше уже не получится. Мир слишком изменился. Честно – я не знаю, что бы мы делали. Однозначно только то, что мы пробовали бы выживать. Как вы заметили – мы слабы, но не настолько, чтобы опустить руки и тихо умереть.
– Хорошо. – Эрик выдержал небольшую паузу. – Как я уже сказал, два вековых центра христианства пали. Как вы, наверное, понимаете, заслуженно, так как вместо заботы о душах людей занимались политикой, войной и финансами. Ваш старый друг епископ Урхеля тому яркий пример. Тот колосс, что выстраивали по кирпичикам со времен императора Константина, не выдержал ударов судьбы и рухнул, оставив людей без веры. С одной стороны, это хорошо, они больше будут думать, что пойдет только на пользу экономике, то есть нашему с вами благосостоянию. С другой стороны, они окажутся совершенно неуправляемыми. У себя я пока справляюсь, ибо смог железной рукой навести дисциплину и порядок буквально во всем. Но так будет не везде и не всегда, – князь снова выдержал паузу. – Вы понимаете, к чему я клоню?
– Не совсем. Что-то смутное угадывается, но… Подождите-ка! Так вы хотите повторить дела Константина? – Раймунд был удивлен и поражен.
– Именно. – Эрик сухо улыбнулся. – И предлагаю в Боспоре собрать Собор. Я собираю осколки ортодоксальной церкви, тамплиеры – осколки католической, вы альбигойцев и, если пожелаете, вандесов. Впрочем, состав участников можно свободно обсуждать. Где после определенной работы будет не только выбран новый глава христиан, но и создан новый, единый центр для всего христианского мира. Правда, уже несколько иной, нежели раньше. Светская власть должна быть у светских правителей, пусть священники занимаются душами и несут практическую пользу людям.
– Как вы хотите это реализовать?
– За право посвящать свою жизнь культу они должны платить светским властям. Я думаю, достаточной платой будет, если они будут за свой счет обучать всех желающих детишек чтению, письму и счету. Да, опасная затея, ибо образованными людьми управлять сложнее, но затея того стоит, так как образованные люди могут сделать намного больше и лучше, нежели их братья, живущие без света знаний. Церковь станет не привилегией, а тяжелым трудом во благо всего общества, причем бесплатным.
– Но священники же в итоге накопят богатства и смогут снова начать играть в вершителей людских судеб. Стравливая одних добрых людей с другими.
– Это как раз решить очень просто – они примут устав, подобный тому, что принимают монашествующие ордена, в которых будет ясно и четко обозначено то имущество, каким они могут владеть. В уставе же прописать, что изменение устава возможно, только если на соборе присутствуют все делегаты, а также все представители от светских властей, на землях которых действует церковь и народ в едином порыве единогласно желает его изменения. Подобный подход очень серьезно ограничит свободу маневра у хищников в рясе.
– А что это дает нам с вами? – Роже задумчиво смотрел в окно.
– Как что? Мы становимся фундаментом новой общеевропейской церкви, которая вновь, как это было пятьсот лет назад, сможет объединить Европу. Что же касается конкретно вашего сюзерена и меня, то нам это принесет новый статус – королевские короны. Думаю, Раймунд не откажется от перспективы создания Окситанского королевства, да и мне пора бы уже этим вопросом вплотную заняться. И союз между нами будет несравнима крепче, нежели просто военный или политический.
– Монсеньор, – Раймунд Роже встал и, сделав несколько шагов к окну, обернувшись внимательно посмотрев в глаза Эрику, – вы предлагаете даже больше, нежели то, на что мы могли рассчитывать. Я немедленно отбываю в Тулузу. Думаю, с подобными делами тянуть нельзя, ибо брожения уже идут по просторам Европы. Если мы можем это сделать, мы должны это делать. Иначе мы будем не лучше жалкого пса, что, поджав хвост, скулит от страха под забором.
– Безусловно. Но помните об аккуратности, даже в спешке не стоит заниматься ломкой дров, тогда как их можно напилить.
– Хорошо, Монсеньор, я буду осторожен. Если мы все обговорили, то я немедленно начну приготовления в дорогу.
– В добрый путь.
– До свидания.
Вторым серьезным событием стал решительный успех в делах Антонио, иными словами – появление по настоящему своего, нового флота. В марте 1211 года эскадра состоящая из флагмана "Афина" и четыре систершипов "Артемида", "Афродита", "Амфитрита" и "Аура" вышла для больших учебных маневров в Средиземном море. Ее возглавлял самолично бывший пират, который ныне, с легкой руки Эрика, именовался адмиралом, которым в Боспорском княжестве теперь именовались командиры корабельных групп числом более трех. В общей сложности эскадре предстояло пройти больше пятидесяти тысяч миль и летом 1212 года вернуться в столицу княжества. Во время плавания требовалось не только отработать слаженность и взаимодействие экипажей и кораблей в море, но провести обширные картографические работы. Каждый корабль оснащался астролябией и компасом. Как следствие этого, ключевой задачей капитанов и штурманов являлась необходимость научится ориентироваться в море по этим приборам, а так же освоить прокладывание курсы с компенсацией ветра и течения. Не самая простая задача, но решаемая, так как именно эти экипажи в 1213 году, после ремонта кораблей, в дальнее плавание к берегам Америки. Предстоящее многомесячное и весьма напряженное плавание стало большим ходовым испытанием для новых кораблей, названных нависами, но бывшими в своей сути серьезно доработанными гафельными, двухмачтовыми шхунами. Эти небольшие корабли для того времени стали просто чудом судостроения, так как везя помимо штатного снаряжения еще до двух сотен тонн полезного груза выдавали под 12 узлов, а порожняков – все 14. В их строительстве использовали хорошо просушенный и проморенный корабельный лес, персидский дуб, всевозможные металлические крепления (преимущественно латунные) и легкие паруса из плотной шелковой ткани. Экипаж кораблей был не многочисленный и составлял по штату 42 человека, правда в дальний поход он отправился с усилением – эскадре выделили целую пехотную роту, то есть экипаж колебался от 110 до 90 человек. Изюминка нового флота заключалась в том, что при всей своей внешней простоте сложность копирования этих кораблей была чрезвычайно высокая, ибо технологических новинок было столь много, что и за последнюю тысячу лет такого количества не набегало. А главное – почти все они были не явными. Но на этих пяти кораблях судостроительная кампания не остановилась, а потому эскадру провожала в дальний путь партия систершипов такого же числа, что строилась на тех же самых стапелях Боспора верфи. Увы, хотелось бы быстрее и больно, но остро не хватало качественного строительного материала, а делать корабли, что развалятся через пару лет не было никакого желания.
