— Может, у него звук сломался? Посмотри все-таки на экран, — зло выпалил Гарро. — Будет хреново получить дозу только потому, что рашен дозиметрист охренел от впечатлений!
Сергей проверил фон. Да нет, норма, нефиг ерепениться! Химия тоже в норме. Сергей увидел под приборами толстый путевой журнал. Недолго думая, Сергей ухватил его, бросил в рюкзак.
— Почитаем на досуге, — пробубнил под нос Сергей, выходя из кабины. Он перекрестил скелет и двинулся по вагону. Там уже вовсю шуровали спецназовцы.
Обычная электричка, подобная тем, на которых Сергей вдоволь наездился в России. Те же запыленные окна, пластмассовые лавочки, схемы линий на стенах. Солдаты шли между рядами скамеек, готовые в любую минуту открыть огонь. Интересно, почему все окна целые и невредимые? Только пара стекол выпала от времени.
Второй вагон, третий, четвертый…Кое-где валялись на полу и на лавках пустые рюкзаки, чемоданы, сумки. Распотрошенные бумажки, газетные листы. В третьем вагоне один из спецназовцев откинул щиток силового оборудования в тамбуре, — оттуда на него с визгом выпорхнула парочка летучих мышей. Боец в испуге отшатнулся, вскрикнул, затем долго и, видимо, смачно ругался вслед проклятым рукокрылым.
— Ничего мы здесь не найдем, — сказал Сергею один из бойцов по-грузински. — Кроме того парня в кабине ничего интересного.
— Сэр! — Сергей позвал сержанта Гарро.
— Чего тебе?
— Смотрите, — Сергей протянул ему путевой журнал. Тот недоверчиво оглядел его, раскрыл, пролистал несколько страниц, затем молча отдал Сергею.
— Возьми. Потом почитаем. Возможно, этот бедолага описал здесь последние дни своей жизни. Такое бывало.
Так они прошли весь состав. Больше в вагонах человеческих останков не обнаружили. Сержант доложил Крайтону по радио о результатах, и приказал заканчивать осмотр. Остался только один вагон…
Пройдя в тамбур, бойцы застыли, как вкопанные. Один из них перекрестился на католический манер и прошептал:
— O, my God…
На скамейках и на полу лежали в изобилии тонкие человеческие кости. Фрагменты На черепах и белых высохших костях были видны следы царапин, повреждения, вмятины. Но самое страшное то, что кости и черепа были слишком маленькие. Видимо, детские… Пол был весь в засохших темно-красных пятнах. Солдаты ходили по засохшей детской крови.
Догадка подтвердилась, — солдаты увидели запыленные, полинявшие от времени ранцы и портфели, когда-то ярко раскрашенные. Пять или шесть порфтелей были сложены в кучку у входных дверей, остальные валялись в беспорядке по всему вагону. А вот спецназовец поднял кипу бумаги в клеточку, — остатки школьной тетради.
Богобоязненный солдат опустившись на одно колено, прочитал короткую молитву по-испански, затем снова перекрестился и встал. У Сергея комок подкатил к горлу, защекотало в носу. Он поднял одну из школьных тетрадей, — она рассыпалась у него в руках. Сергей приставил датчик к вещам погибших детей, — цифры на экране подскочили до сорока микрорентген.
— Наверное, школьники, — заключил Гарро. — Куда их дьявол понес всем классом в этом чертовом поезде?
— Может, на экскурсию? — предположил Сергей.
— Хотя, какая теперь разница? — мрачно усмехнулся сержант. — Наверное, стали жертвой нападения хищников… Волков или шакалов… Как они только пролезли в вагон?
— Мне хочется поднять сразу обе ноги, — сказал Сергей. — Мы ведь по крови ходим…
— А мне хочется сесть и хорошенько посрать! — обозлился сержант. — Выкинь из башки эти чертовы сентименты! Что ты ожидал увидеть здесь?! Цветущие сады и голых баб между деревьев?! Здесь смерть, за границей поселений смерть, это и тупому понятно! Если оплакивать каждого, кто погиб по всей земле, слез не хватит!
— Это же дети, сержант!
— Дети? Kiss my ass, Russian! А знаешь, сколько детских костей сейчас валяется по всей Америке?!
— И что вы хотите этим сказать?!
— Лучше заткнись, russian! — прошипел сержант. — Не выводи меня!
Солдаты смотрели, чем закончится конфликт между русским и сержантом. При других обстоятельствах Сергей бы дал ему по морде. В Гоми, в Хашури… А здесь из него будто бы выдернули стержень, его основу. Сергей почувствовал себя никчемным слабаком, ибо его сейчас переполняли противоречивые эмоции. Поэтому он не стал раздувать ссору а только сказал:
— Портфели фонят…
— Хрен с ними! — отрезал сержант. — Сходи, посмотри, что в кабине машиниста.
Один из бойцов уселся на лавку и пытался прочитать записи в найденном школьном дневнике. Ничего не разобрав, он окликнул Сергея:
— Эй, рашен! Ты по-грузински читать умеешь? А то я буквы так и не учил.
— Пошли, — Сергей кивком показал в сторону кабины. Американец вышел за ним.
В кабине ничего примечательного они не увидели. Те же приборы, рычаги, кресла. Сергей проверил фон, затем уселся в машинистское кресло. Глянул на уходящие вдаль, к синеватым горам ржавые рельсы. Взял у американца дневник и стал читать:
— Так… Задание на субботу… Экскурсия в … какой-то монастрь. Девочка была родом из Мцхэты. Вот здесь, двадцать девятого июня последняя запись про эту чертову экскурсию… Взять деньги, питание, платок…
— А платок зачем? — удивился солдат?
— По древнему обычаю женщина не может входить в храм или в монастырь с непокрытой головой.
— Какая дикость! — сказал американец, усаживаясь в другое кресло. — И женщины не разу не пытались оспорить это в суде? Это же дискриминация их прав! У нас бы точно подняли шум!
— А ты взгляни на это с другой стороны, — посоветовал Сергей. — Вот мне очень хочется ходить в церковь в шапке, а мне не дают. А им можно в головном уборе. Несправедливость?
— Не совсем. Им ведь не оставляют выбора.
Сергей, не найдя, что ответить, перевернул страницу. И там, на чистом листе, мелким девчоночьим неровным почерком было вот что:
«Мы сидим в поезде уже третьи сутки. Все пассажиры ушли в ближайший поселок за помощью, но до сих пор никто не вернулся. Правда, что началась война? Господи, спаси нас, пожалуйста! Идет снег… Небо стало темно-серым, … Страшно… Учитель сказал не открывать окна, но дышать совсем нечем. Мобильники не работают ни у кого… Мама, спаси меня!»
Потом еще, чуть ниже:
«Мамочка, ты придешь за мной, я знаю… Помощи нет. Очень хочется есть…Идет снег. Учитель украдкой плачет. Машинист говорит, что радио не работает… Никто не знает, что делать. Как же жутко!.. Вокруг бродят огромные волки, я таких только на картинках видела. Они смотрят на нас через стекло… Воют… Страшно… Мамочка, милая, я буду самой хорошей, самой послушной, только забери меня домой!!!»
