Почему бы не повторить опыт предков? Взять, к примеру, предложенный вами остров Лемнос. Остров большой, площадь четыреста восемьдесят квадратных километров. На острове есть удобные бухты для стоянки кораблей, население в основном греческое, то есть, как вы правильно заметили, — сочувствующее русским.
Именно здесь можно будет заложить нашу военно-морскую базу. Отношения с Россией установить как союзнические. Мы воюем с врагами России, а санкт-петербургские власти не вмешиваются в наши дела. Заняв эти острова, можно контролировать все Эгейское море, и даже все Восточное Средиземноморье. Ну и, соответственно, устанавливать свою власть над окрестными территориями.
Теперь о снабжении… Продукты питания можно покупать у греков и жителей малоазийского побережья Турции. Ведь там, помимо турок, проживает много армян и тех же греков, которые, как я уже говорил, хорошо относятся к русским. Да и сирийские арабы тоже настроены антитурецки, и с удовольствием будут — за деньги, разумеется — поставлять нам продовольствие.
— Вопрос только в том, где взять местные деньги, — хмыкнул контр-адмирал Ларионов. — Я не думаю, что кого-нибудь из них устроят российские рубли из кассы соединения. И даже евро с долларами.
— Товарищ контр-адмирал, — вышел вперед полковник Бережной, — деньги в большом количестве имеются в Стамбуле, который, как говорится, есть город контрастов. Веками турки грабили свои европейские и азиатские владения и свозили туда несметные богатства. Пусть государственная казна пуста, но есть личная сокровищница султана, а также отдельные богатенькие османские буратины, немало награбившие в Болгарии, да и не только в ней. В конце концов, как говорил один из военачальников, деньги — это война, а война — это деньги.
— Все это, конечно, хорошо, но Стамбул не Лемнос, и гарнизон там малость побольше… — возразил Ларионов.
— Кстати, — добавил Тамбовцев, — в самом Константинополе сейчас практически нет войск, кроме двенадцатитысячного корпуса султанской гвардии. Солдаты ночуют в глинобитных казармах, расположенных неподалеку от султанского дворца в Долмабахче…
— Товарищ контр-адмирал, — не торопясь встал командир авиагруппы «Адмирала Кузнецова» полковник Хмелев, — разрешите один вылет с пятисоткилограммовыми ОДАБами, и мы сделаем так, что эти двенадцать тысяч так в казармах и останутся. Навечно… И если там в гарнизоне действительно нет других войск…
Полковник Бережной переглянулся с летчиком, потом с контр-адмиралом Ларионовым.
— Вы что, товарищи?! Мы, конечно, авантюристы, профессия обязывает, но не настолько же. Хотя… Если взять в плен султана Абдул-Гамида, то тогда война кончится на следующий же день.
— Ага, и тогда вся Турция превратится в одну большую Чечню, — добавила полковник Антонова. — В каждом вилайете появится свой султан, и еще с десяток полевых командиров помельче, желающих стать этим самым султаном. Если не найдется какой-нибудь умный и беспринципный паша вроде Кемаля Ататюрка. Хотя, конечно, можно попробовать, потому что в нашей команде, кажется, есть свой ататюрк — российского розлива.
— Вот и решено! — подвел итог контр-адмирал Ларионов. — Операцию по захвату острова Лемнос готовит командир батальона «Севастополь» майор Осипян. Полковник Бережной, полковник Хмелев, майор Смирнов и майор Гордеев, ваше задание — проработать план операции по нейтрализации гарнизона Стамбула и захвату в плен султана, что явится первой фазой по овладению Константинополем. Во второй фазе операции к ним присоединятся батальон «Балтика» и сдавший позиции на Лемносе комендантской роте базы батальон «Севастополь». Все ясно?
Ну, а с таких позиций можно будет и с самодержцем Всероссийским поговорить. И не как нищебродам залетным, а как людям солидным, с капиталом и недвижимостью. Все остальные получат поставленную задачу в виде боевого приказа, а посему все свободны…
Присутствующие уже начали расходиться, когда адмирал добавил в уже привычном ему стиле:
— А вас, товарищ Тамбовцев, я попрошу остаться.
Тогда же и там же.
Журналист Александр Тамбовцев.
Когда мы остались наедине, адмирал пару минут задумчиво ходил по салону, а потом вдруг спросил:
— Александр Васильевич, как вы думаете, каковы вообще наши перспективы в этом времени?
— Конечно, как военно-морское соединение мы можем уничтожить любой военный флот мира, но, простите, это даже не из пушки по воробьям, это атомной бомбой по тараканам. Да и на суше наши парни могут немало дров наломать, особенно в радиусе досягаемости палубных бомбардировщиков, но… Самый больной вопрос — это ресурс. Кончатся топливо и боеприпасы, хотя при некоторых материальных и интеллектуальных затратах это ресурс возобновимый. Но вот запчасти к технике и вооружению здесь еще никак не произведешь… Паршивый затвор к «калашу» не сделать.
— Короче так, Александр Васильевич, начистоту… Наше соединение рассчитано на полтора-два месяца автономных активных действий, исходя из запасов топлива и боеприпасов, или полгода по ресурсу ЗИПов — и все.
Вы человек опытный, как журналист — в первую очередь, в общении с людьми. Мы же люди военные, атака — оборона, профессия обязывает. Если и проявляем хитрость и предусмотрительность, то особого рода. От вас же мне нужна помощь в сфере политики, раз уж подобное занятие для нас стало неизбежным. Ведь даже предстоящий захват острова Лемнос и Проливов с Константинополем — шаг сугубо политический, и вызовет большой шум, как в Петербурге, так и в прочих столицах.
Я медленно прошелся туда-сюда по салону.
— Виктор Сергеевич, конечно, вы правы, шаг, который нам предстоит сделать, является и политическим, но без него нам никак. Да и Александр II, может, на людях и поморщится, но в душе останется доволен. В этом случае будет выполнено и Рейхштадтское соглашение, то есть Российская империя будет непричастна к захвату Проливов, да и сами Проливы будут находиться под дружественным контролем. Ведь это соглашение заключали австрийский и российский императоры. А с нас — какой спрос?
Теперь, товарищ контр-адмирал, о дружественности. Нам нежелательно идти в прямое подчинение хоть к Александру II, хоть к будущему Александру III. Царский двор — это еще тот серпентарий. Нравы там царят жестокие, все интригуют против всех, а упавшего дружно топчут. Тамошние порядки не для наших людей, выросших в значительной мере на советских ценностях.
Мы должны иметь общий с империей внешнеполитический курс, быть лояльными к ней в военном плане; и одновременно — проводить свою, совершенно независимую внутреннюю политику.
