Степа чуть не задохнулся от волнения. Весь Восточный фронт знал, что такое полк Бессмертных Красных Героев. Попасть туда мечтал каждый, но брали немногих.
– Я, значит, пойду, – заявил между тем Чудов, пресекая попытку Степы доложить о своих достижениях. – Дела у нас, товарищ Косухин, важнее важных!..
– Идите, товарищ Чудов, – негромко, но властно распорядился товарищ Венцлав, и Косухин понял, что у иркутских большевиков появился новый руководитель.
Пару минут они стояли молча. Венцлав смотрел куда-то в сторону, словно не замечая Степы, а тот никак не решался заговорить с командиром легендарного полка. Наконец, Косухин набрался смелости:
– Вы, товарищ Венцлав, прибыли в Иркутск вместе с полком?
– Нет, – не поворачивая головы ответил тот. – Полк сейчас в составе Пятой армии. Я добрался один, через тайгу. Мои ребята прибудут позже.
Степа знал, что такое добираться через тайгу по такому морозу, и тут же зауважал товарища Венцлава еще больше.
– Я беседовал с представителем Сиббюро, Степан Иванович. Там вами довольны. Я имею приказ о том, что вы переходите в полное мое подчинение.
– Так точно, – только и мог ответить Степа.
– Я знаю, что вам предложили возглавить западный боевой участок, – продолжал Венцлав, по-прежнему глядя куда-то в сторону. – Не сомневаюсь, что вы бы справились отлично. Но речь сейчас идет о выполнении особого задания Реввоенсовета…
Степа был поражен не столько важностью поручения, с которым прибыл товарищ Венцлав, сколько тем, откуда командир легендарного 305-го узнал о его разговоре с Федоровичем.
– Но вначале давайте кое-что уточним, – Венцлав медленно повернулся и поглядел прямо в глаза Степы, отчего тот сразу почувствовал себя неуютно.
– Вы – Косухин Степан Иванович. Член партии с октября 17-го, воевали на Восточном фронте, за бои на Каме получили орден Красного Знамени…
Степа вновь кивнул. Если в разговоре с Чудовым упоминание об ордене наполнило его гордостью, то теперь же ему стало почему-то совестно.
– С августа вы представитель Сиббюро, воевали в окрестностях Черемхово и Иркутска. Значит, местность знаете хорошо?
– Я Иркутск совсем не знаю, – признался Степа. – А вот леса вокруг, это точно… Облазил.
– Отлично, – резюмировал Венцлав. – А теперь слушайте внимательно…
Степа подобрался, весь превратившись в слух. Товарищ Венцлав наконец-таки отвел свой взгляд, и Косухин сразу же почувствовал себя увереннее.
– …Верховный Правитель адмирал Колчак в ближайшие дни будет передан Политцентру. Думаю, он уже не опасен и получит свое. Через некоторое время, очевидно, нам отдадут и золотой эшелон. Но враг еще не разбит до конца. У нас есть данные, что группа офицеров сумела спрятать где-то в тайге часть золотого запаса Республики. Мы должны вернуть это золото, Степан Иванович…
Степа хотел ответить «Есть», но в горле внезапно пересохло. Товарищ Венцлав, казалось, понял его:
– Это трудное задание, Степан Иванович. Мы будем работать с вами вместе. Скоро подойдет подмога, но за это время надо успеть сделать самое важное…
– Где это золото? – неожиданно хриплым голосом спросил Степа. – Куда его спрятали?
Товарищ Венцлав тихо, почти беззвучно рассмеялся, но глаза его оставались по-прежнему холодными и равнодушными.
– Золото было спрятано заранее, и найти его будет очень трудно. Но есть одна зацепка – нам известно, что руководил этой операцией генерал Ирман…
– Так надо же!.. – начал было Косухин, но Венцлав покачал головой.
– Мы уже выяснили – Ирман не покидал Иркутска. Его нет и на станции, в зоне контроля чехвойск…
Степа стал лихорадочно прикидывать, что бы предпринять. Ясное дело, квартира генерала, его знакомые, расспросить сознательных граждан в каждом районе… Эх, знать бы приметы, а еще лучше иметь фотографическую карточку!..
Он несмело кашлянул и изложил свои соображения товарищу Венцлаву. Тот, пожав плечами, достал небольшой фотографический снимок. Генерал Ирман был бородат, суров, на скуластом лице темнели большие выразительные глаза.
– Что вы можете сказать, товарищ Косухин? – осведомился командир 305-го после того, как Степа внимательно изучил генеральскую внешность.
– Гидра! – уверенно заявил Косухин. – Такие в плен не сдаются…
– Это очень умный и сильный человек, – задумчиво проговорил Венцлав. – Хорошо, что вы напомнили мне о фотографии… Подождите-ка…
Венцлав взял в руку карточку, провел несколько раз ладонью над ее поверхностью, затем несколько секунд подержал руку над снимком.
– Мне надо было подумать об этом раньше, – наконец заметил он. – А вы действительно зрите в корень, Степан Иванович… Может, вас это несколько удивит, но я почти уверен, что генерала нет в живых.
– А с чего вы так решили? – изумился Косухин.
– Это несложно, – равнодушно бросил Венцлав. – И хорошо, если бы я ошибся…
Но он не ошибся. Вернувшийся вскоре Пров Семенович несколько растерянно сообщил, что двое из арестованных офицеров сообщают одно и тоже – генерал Ирман умер от скоротечного воспаления легких как раз под Новый год, когда в Иркутске шли бои.
Степа был поражен, а командир 305-го лишь недовольно скривился и дал Степе совершенно непонятное задание – узнать, где был похоронен Ирман или, если похоронить его не успели, где находится его тело.
Поручение товарища Венцлава было несложным. Квартира генерала Ирмана оказалась пустой и разграбленной, но соседи рассказали Косухину, что генерал действительно скончался и похоронен на Преображенском кладбище. На этом Степа не успокоился, побывав на кладбище и найдя в церковной книге соответствующую запись. Перепуганный сторож показал ему и занесенную снегом могилу генерала. Оставалось все это доложить товарищу Венцлаву. Косухин внимательно осмотрел и генеральскую квартиру, но ничего важного там не обнаружил. Единственным его трофеем была пятнистая генеральская кошка, которую приютили соседи. Невзирая на протесты, Степа конфисковал зверька, на которого имел свои виды.
Перед тем, как возвращаться к товарищу Венцлаву, Степа забежал на Троицкую. На стук долго не открывали, и Косухин начал уже волноваться, когда наконец послышались легкие шаги, и дверь отворилась.
Девушка была в прежнем нелепом платье и малиновой шали. Странные, недвижные глаза смотрели на гостя с испугом и недоверием.
– Эта… здравствуйте, барышня… – смущенно проговорил Степа. – Я кошку вам принес. Вот…
Кошка, почувствовав, что разговор идет о ней, выглянула из-за ворота Степиного полушубка и замяукала.
