– Да-да!
– Есть ли у вас на примете литограф, или на худой конец ученик литографа, который смог бы перейти на работу в мою типографию? Всем необходимым я его обеспечу, в том числе и помощниками.
– Такие специалисты на примете у меня, естественно, имеются, но боюсь, что к вам их так просто не отпустят …
– Черт! – в досаде я стукнул кулаком об ладонь, – Неужели придется людей с улицы нанимать и самому их учить!?
– Могу вам предложить следующий выход. Людей, действительно, можно нанять, желательно грамотных и молодых, они более склонны к обучению. А обучению их литографическому мастерству во внерабочее время за соответствующее вознаграждение с вашей стороны мог бы заняться знакомый мне литограф из Экспедиции.
– Прекрасно, Павел Львович, вы меня выручили! Как только найму подходящих людей, то сразу бегу к вам!
– Пустяки, Иван Михайлович, пустяки.
Возвращаясь от Шиллинга, до дома не доехал пару кварталов, приказав извозчику остановиться напротив приглянувшегося мне немецкого трактира, во всяком случае, на его немецкость намекало название. Всю надпись я не разобрал по причине того, что немецким языком не владел, но отдельные слова в табличке, такие как: ‘BIER’, ‘das’, ‘auf’ говорили, то есть шпрехали сами за себя.
Атмосфера внутри этого заведения напомнила мне немецкие бары в Америке. Внутри присутствовали два бильярда, кости и пиво. Посетители без шума и лишней суеты деловито пощелкивали бильярдными шарами или костями, покуривая сигары и попивая свое пиво. Расположившись за столиком, я последовал их примеру. Никаких срочных дел не было, к Хованскому предстоит нанести визит еще только через неделю, в следующее воскресенье. Не спеша выпил две кружки пива и купил себе сигару. Облачко ядовитого тумана, расставшись с моими лёгкими, полетело в потолок. Купил еще пива и еще, … а потом еще раз повторил.
Устремил рассеянный взгляд на закручивающуюся в воронку пену в пивном бокале. Мысли мои плавно перетекли с поиска работников на несколько отвлеченные темы. Взять тот же период междуцарствия, когда гвардейские части и их командование находились в непонятках – кому присягать – Константину или Николаю? Ведь этот вопрос в их головах можно разрешить, разослав в колеблющиеся войска Петербургского гарнизона офицеров-декабристов с поддельными приказами, содержащими требования, исходящими якобы от законного наследника Константина – поднять войска в ружье и выступить против «мятежных войск узурпатора» Николая и всех сочувствующих ему граждан. Это может стать в качестве одной из эффективных мер, наряду с другими мероприятиями. Когда же прольется кровь, а поднятые войска будут разагитированы, то давать задний ход для всех соучастников восстания, вольных или невольных, включая командующих, будет слишком поздно. Кровь – не водица! И этим вопросом можно и нужно озаботиться уже сейчас, подыскав себе какого-нибудь ловкача-фальшивомонетчика. Первое время его можно поставить рабочим типографии, а уж потом перевести на профильные работы. Да и связи с преступным миром в день «Х» могут сыграть мне на руку, и для них можно будет найти какие-нибудь дела, от которых белоручек-декабристов будет воротить. Решено! – я громко пристукнул по столу, официант понял это как призыв, и тут же нарисовался у моего столика.
– Чего изволите?
– Водки или шнапса, что там у вас есть?
Утром следующего дня состояние было, мягко говоря, не ахти. Конечно не полный аллес капут, но где – то близко к этому. А ведь сегодня еще надо было прошерстить Бандитский Петербург! Вот непруха! Хотя, до обеда выход в город можно и отложить …
– Мария!!! Ком цу мир! Стах, Ник! Кто – нибудь!
Дверь приоткрылась, и показалось слегка напуганное личико Дженни.
– Айвен, что случилось?
– Ничего хорошего! Найди мне и приведи сюда Осипа с Марией. А еще воды принеси …
Через пару минут вошел что-то по привычке бурчащий себе под нос Осип, следом вошла его жена.
– Звали, барин?
– Да. Срочно купите мне русский наряд попроще, подешевле, без изысков.
– На что он вам надобен? – удивился Осип.
– Не твое дело. Наряд должен быть похож на одежду приказчика не особо преуспевающего. Понятно.
– Я куплю, Михаил Иванович, – засуетилась Мария, – в какую цену прикажете брать?
– Не важно, деньги у Дженни возьмешь. И побыстрее!
– Уже бегу!
– А ты, Осип, куда намылился? – остановил я муженька устремившегося вслед за женою. – Без тебя управятся, разговор у меня к тебе есть.
– Слухаю, барин.
Я, приподняв подушку, устроился на кровати поудобней.
– Знаешь, Осип, где у вас тут в Питере разбойный люд обитает?
– Маклаки что ль?
– Ну, наверное, типа того.
– А зачем тебе, барин? – Осип устремляет на меня полный подозрения взгляд.
– Ну, я ведь книги пишу?
– Наверное, – Осип пожимает плечами.
– Вот мне иногда требуется набраться новых впечатлений, побродить по злачным местам.
– А, понял, набраться хотите!? Так енто можно и у нас сделать, да и я сбегать могу и купить хмельного какого изволите …
– Тьфу ты на тебя. Говори, где у вас эти макаки живут!
– На юго – востоке, в Московской части хватает их с лихвой.
– Конкретней говори, где именно?
– Хм … Ежели память не изменяет, то много этих татей промышляет по Загородному проспекту и, особенно, на Разъезжей улице с Чернышевым переулком. Там рынок есть и всякого сброда изрядно.
– Как жена твоя одежду купит, то пускай сразу ко мне несет. До обеда она успеет обернуться?
– Поспеет, куды там!
– Ну, вот и отлично, иди по своим делам, только Дженни позови.
Осип ушел, вскоре заявилась Дженни. Она принесла тазик с водой и бритвенные принадлежности.
– Бриться не буду! Хотя нет, бакенбарды с усами надо бы малость состричь, чтобы от остальной щетины не сильно выделялись. Тащи ножницы!
– What!?
– Вот – вот, давай побыстрей, у меня сегодня много дел. Передай Нику и Стаху, чтобы ко мне пришли.
Дженни чуть ли не со слезами на глазах принесла ножницы, я лишь от нее молча отмахнулся, выпроваживая за дверь. Сначала не спеша постригся, а потом мы вместе с ирландцами, коротая время за ожиданием Марьи, чистили пистолеты, да ножи подтачивали. Так, на всякий пожарный, надеюсь, сегодня воспользоваться ими не придется.
На извозчике доехали до Разъезжей улицы. Погода была весьма приятная, ведь было начало июня: свежая зелень, прилетевшие с юга птицы, влажная в тени и сухая на солнце молодая трава, копошащиеся в земле букашки, а еще грязные бомжи, выползшие из подвалов и катакомб, пьяные и уже полоумные компании, которым теперь не требовалось скрываться от холодов за тёплыми стенами кабаков. «Чистой публикой», что гуляет по Невскому проспекту, здесь и вовсе не пахло – всё это настраивало меня на оптимистичный лад.
Нику и Стаху приказал держаться за мной сзади на расстоянии. Прошел через рынок – Толкучку, кишащем снующим взад и вперед народом. На рынке видел несколько отставных солдат торгующих ворохом разного старого платья и прочими обносками. Была у меня мысль нанять к себе отставных солдат, но глядя этих полуразвалившихся личностей она сразу же улетучилась. Здесь, кстати, недалеко, на Загородном проспекте располагались казармы Семеновского полка. Ко мне пару раз подходили помянутые Осипом маклаки – барышники с вопросом «Продаете, чего?», в ответ я отрицательно мотал головой и шел дальше.
Так, двигаясь не спеша и поглядывая по сторонам, я вышел, судя по всему, на нужное мне заведение, больше напоминающее одноэтажный барак. Деревянные стены этого строения осели в землю, окна высились на уровне пояса, а сквозь крышу пробивались бурьян и сорные травы. Называлось оно «Ресторация», помимо названия на выцветшей таблички были нарисованы пивные кружки и какая-то невнятная закуска вроде колбас. Ирландцам приказал потусоваться в округе и в случае, если не вернусь из этого трактира через два часа, то идти внутрь на мои поиски.
