Долго размышлять о своем будущем мне не дали.
— Как вы планируете устроиться в городе? — прервал мои думы вопрос, заданный практически безразличным тоном. — Вы же понимаете, что, если не хотите всем показывать свое происхождение, вам стоит поселиться далеко не в самой лучшей гостинице в городе.
— Конечно, — утвердительно кивнула, — более того, мне нужно остановиться в каком-нибудь злачном месте. И постараться устроиться на работу.
— Работу? — Глаза красавчика полезли на лоб. — Как вы себе это представляете?
— Я думала пойти в служанки или в официантки, — спокойно ответила, — с этими профессиями точно справлюсь.
— Не думаю, что это хорошая идея, — покачал головой мой спутник, — такая девушка, как вы, не должна работать вообще. Тем более на такой неблагодарной работе. — Он говорил тихо, немного склоняясь к моей голове так, что его дыхание слегка щекотало ухо. Создавалось ощущение какой-то интимной, немного романтичной обстановки, хотя на самом деле это был просто деловой разговор. По крайней мере, я так думала, пока не услышала фразу: — Вы можете погостить какое-то время у меня. Я смогу обеспечить вам безопасность и достойное проживание. Более того, вам не придется думать о финансах.
— Боюсь, вынуждена отказаться от столь заманчивого предложения, — с небольшой иронией, давая понять, что в его словах я услышала скрытый подтекст, произнесла, — мне хотелось бы поменьше обращать на себя внимание окружающих. А ваша гостья наверняка заинтересует многих... Пойдут сплетни, толки, пересуды... Кто-нибудь задастся обязательно вопросом: кто я такая и откуда взялась... Нет, мне это не нужно. А вот на появление еще одной служанки вряд ли кто-то обратит внимание.
— Я могу понять, почему вы не хотите принять мое предложение. Но зачем же сразу думать о работе? — Дальше мужчина говорил медленно, подбирая слова, стараясь выведать у меня больше информации. — Я так понимаю, что по каким-то причинам вы сбежали из дома. Предполагаю, что у вас нехватка финансов. Но работа — это чересчур. Вы же можете продать свои украшения и довольно долго жить на вырученные средства.
— Дело не только в деньгах. Простая девушка, нигде не работающая, но прилично живущая, тоже вызовет много вопросов, — попыталась объяснить я убедительно, — мне бы хотелось легализоваться в городе, слиться с массой людей, проживающих в нем. Возможно, стоит даже выправить документы. — Последнюю фразу произнесла нарочито задумчиво, скрывая свой интерес, но внимательно наблюдая за реакцией собеседника, пытаясь понять по его мимике, сможет ли он мне помочь. Есть ли у него знакомые, занимающиеся такими нелегальными делами? — А по поводу продажи украшений... Боюсь, они слишком приметные. Этот вариант оставлю на самый крайний случай.
— Я понял вас, — серьезно ответил главарь бандитов и задумался на пару минут, — раз вы так настаиваете на своем... Думаю, могу предложить приемлемый вариант.
Ему ответило сразу несколько мужчин, к которым он подъехал по очереди и о чем-то переговорил. Вернулся он с одним из самых молодых из присутствующих, на вид парню было не больше двадцати пяти лет.
— Знакомься! Это Крам, твой брат, — почти тожественно возвестил главарь бандитов. — Ты жила на юге страны в небольшой деревушке. Но недавно туда пришел мор. Он убил твоих родителей и жениха. Поэтому сейчас ты решила перебраться жить в город, поближе к единственному оставшемуся родственнику: к Краму, которого ты нежно любила в детстве чистой сестринской любовью. — Голос говорившего лучился весельем и легкой иронией. — Тебя зовут Вирая или просто Ви. Тебе восемнадцать лет.
— Но я же старше! — немного опешила от неожиданности.
— Ничего не знаю. Ты выглядишь максимум на двадцать лет. Это нормально, часто люди выглядят старше своего возраста, — отмахнулся от моего замечания босс разбойников, — мой хороший знакомый — хозяин таверны, где мы с ребятами частенько собираемся. Там ты сможешь жить и работать подавальщицей. Я договорюсь. Это не лучшее место для девушки, но там мы сможем тебя защитить и пресечь всяческие поползновения в твою сторону от кого бы то ни было. Твой брат — твой защитник. А я хочу затащить тебя в койку, поэтому тоже вполне могу отваживать посторонних мужиков.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я, — а вас-то как зовут?
— Я Астутус. И с этого момента никаких «вы». В деревнях вообще такого обращения не знают. Так что только на «ты».
— Хорошо, — легко согласилась я.
— Отлично. А теперь поговорим об оплате, — нехорошо ухмыльнулся мужчина, — что ты мне можешь предложить за такую помощь?
— Думаю, об этом мы поговорим через неделю после того, как я устроюсь в городе. Тогда смогу подобрать тебе достойное вознаграждение за помощь. Слово аристократки, — довольно пафосно выпалила, понимая, что в данный момент мне предложить ему абсолютно нечего, кроме своих украшений. А они мне еще самой пригодятся. За неделю я смогу что-нибудь придумать.
— Хорошо, — все с той же ухмылкой ответил Астутус. А я подумала, что он почему-то стал опасаться меня намного меньше. Я что-то сделала не так? Или он как-то понял, что никакого грозного защитного артефакта у меня нет? Непонятно. Надо держать ухо востро с этим типом. Мало ли что.
— Тогда пойду-ка я на лошадь к своему братику. Мы так давно не виделись. Надо пообщаться, — мои мысли никак не отразились на лице, — думаю, въехать в город мне лучше с ним.
— Ты права, — сказал мужчина, уже снимая меня с лошади, — но подожди. По тебе не видно, что ты долгое время провела в дороге. Ты вообще слишком чистая и ухоженная. — Почему-то в голосе мужчины мне послышалось раздражение, я удивленно посмотрела на него. Наши взгляды встретились.
Неожиданно перед глазами встала картина: множество людей находятся в каком-то темном каменном помещении. Человек пятьдесят, не меньше, лежат вповалку на сгнившей соломе. Мужчины, женщины и даже дети — все они будто одурманены и пялятся в пустоту тупыми, ничего не различающими взглядами.
Секунда, и это наваждение прошло. Я опять видела перед собой лишь глаза цвета бушующего океана. Но та картина… Она будто отпечаталась в моем мозгу.
— Я испачкаю тебя немного. А ты сделай что-то со своими руками. Слишком яркие ногти очень бросаются в глаза, — будто сквозь вату доносилась до меня речь Астутуса.
Я стояла и растерянно моргала, глядя,
