Задняя стена и в самом деле развалилась от ударов ветра и рассыпалась на куски.
Внутри стояла печка, труба вела наружу. Запас дров, спички, свечи, соляра, кое-какие припасы: вода в бидонах, те же консервы и крупы. Газеты и журналы, чтобы разжечь дрова и скоротать время до прихода спасателей. И пока не уляжется непогода.
Мы передохнули рядом с этой полуразваленной халупой, пообедали и потихоньку приступили к ремонту. По хорошему счету, надо было разобрать одну стену, а потом восстановить ее. Харазов хотел бы еще и укрепить стены, чтобы в дальнейшем этот домик Наф Нафа не развалился от новых дуновений воздуха. Работы на пару дней, не меньше.
— А почему бы не выкрасить ее потом в оранжевый цвет? — спросил я, когда мы принялись таскать камни и складывать их друг на дружку. — Тогда она будет видна издалека и любой заблудившийся в горах турист быстро обнаружит эту первоклассную комфортабельную гостиницу. Передохнет здесь, ожидая, пока утихнет метель или ураган.
Ворсин привычно нахмурился, но Харазов задумчиво почесал затылок.
— А что, идея хорошая. Где-то я уже слышал, что так делают. Хижина и в самом деле должна выделяться на горе, чтобы ее видели.
Он кивнул.
— Жаль, у нас краски нет. А так я скажу гидам, пусть покрасят.
Мы работали до самого заката, который в горах наступает быстро, уже в четыре часа дня. Но у нас случилось и похуже, после обеда погода испортилась. Теплый ветер из ущелья сменился лютым студеным с ледника.
Быстро набежали грозовые тучи, небо нахмурилось. Мы едва успели закончить стену, как пошел дождь. Спрятались в хижине и работали уже внутри, при колеблющемся свете свечей, замазывая щели.
Развели дрова в печке. Огонь весело загудел внутри. По крыше бил дождь, ветки мягко принимали капли. За стенами завыл ветер. Когда стало темно, мы поужинали и разложили спальники.
Носков, между прочим, отказался от консервов и свалился спать самый первый.
— Слишком быстро я высоту набрал, — вяло пожаловался он. — Только вчера приехал из Ставрополя. Ох, что-то сердце колотится, как шарики у лотерейном колесе.
Он попытался встать и походить по хижине, как и рекомендуется при горняшке, чтобы быстрее приучить организм к высоте. Потом он сказал, что в него сильно болит голова. Он вышел из хижины и вывалил за камнями наружу весь съеденный недавно ужин.
Вернулся мокрый и озябший, перестал ходить по хижине, улегся в спальник и отвернулся к стене. Я сидел перед печкой и грел руки. Пил чай с сахаром. Иногда проверял свои ощущения и благодарил небеса, что чувствую себя прекрасно.
Харазов и Ворсин тоже легли спать. Я задул свечи и сидел перед огнем, подкладывая дровишки. Вспоминал, как лазил по горам в прошлой жизни. И еще в голову назойливо лезли эпизоды из жизни настоящего Сохатого.
Во мне как будто бы жили две личности. Как бы не свихнуться от такой шизофрении.
Носков забормотал во сне, потом захрипел. У него продолжалась гипоксия. Головокружение и головная боль. Что-то у него слишком сильные симптомы, вроде бы они гиды, значит уже добрались до первого разряда. Не новички в горах.
Раздался кашель, Носков захрипел, заметался из стороны в сторону. Вот бедолага. Таких страданий даже врагу не пожелаешь. Я поглядел на страдальца, но ничего не мог сказать. Ничего не поделаешь, придется ему терпеть. Только так можно справиться с горняшкой.
А потом снаружи послышались шаги.
Я обернулся к двери и прислушался. Кто-то молча ходил вокруг хижины по камням. Через щели ничего не видно, вокруг сплошная темнота. Что за чертовщина?
Тоже заплутавший турист? Тогда чего он ходит снаружи, не заглядывает внутрь? Слишком скромный и церемонный, что ли, думает, что забыл дома фрак и поэтому не решается зайти? Или тут что-то другое? Может, мне кажется, что это шаги?
Я подошел к двери и прислушался. Снаружи все утихло. Сначала ничего не было слышно. Только хрип Носкова и храп Харазова. Да гудение и треск дров в печке.
А потом снаружи снова раздалось шарканье по камням. Потом кто-то шлепнул по лужам и по земле. Вот проклятье, а если это медведь или волки? Хотя звук такой, будто это ходит человек, шлепает ботинками.
Я послушал еще немного, потом открыл дверь и вышел наружу.
Глава 6. Кто спорит, тот…
Снаружи ничего не видно. Темно, хоть глаза выколи. Только огромное бездонное небо, усыпанное звездами. Там, внизу такого никогда не увидишь.
Но сейчас меня волнует другое. Вовсе не красоты гор. Меня волнует кое-что иное. Кто это бродит вокруг нашей хижины?
И почему вдруг, кстати, ребята, когда я выходил, замолчали и как будто перестали даже дышать? Что это за чертовщина тут творится?
Я вышел из хижины и огляделся. Отходить далеко не стал, вдруг это действительно медведь и сейчас он набросился на меня из-за камней? Но нет, вокруг стояла тишина. И темнота. Вот справа валун мне до пояса, потом слева несколько других. Дальше утоптанная тропа, еще камни, множество камней. Кусты, потом другие.
Спрятаться можно вот здесь, справа. Потом вот здесь, слева. Где же еще? Я осторожно пошел вперед, готовый чуть что, сразу рвануть обратно. Кажется, там никого нет.
Или это мне только кажется? Будет очень забавно, если оттуда выскочит медведь и порвет меня на куски. Я оглянулся на хижину. На заманчиво приоткрытую дверь.
Очень хотелось бы вернуться назад. Скрыться в хижине, заткнуть уши, ничего не слышать. Лечь спать. Забыть обо всем. Но нет, я же неугомонный.
Подошел к камню, осмотрел его. Никого. Заглянул за другие. Тоже пусто. Никого и ничего. Тишина.
Я огляделся. Никакого движения, никаких звуков. Ветер завывает среди камней. Или это не ветер? Кто это там неподвижно стоит в темноте? Ах, елы-палы, это же просто камень причудливой формы.
Ну что же, никого нет. Можно со спокойной душой вернуться обратно. Я развернулся и отправился к хижине. Оказывается, я от нее далеко ушел.
На ходу я шаркал ногами по камням. Чуток сгорбился. Вдруг сейчас кто-то бросится на мою незащищенную спину из темноты? Хотелось побежать вперед, но я заставил себя идти спокойно.
Что за дела? Это ведь обычная хижина. Обычный вечер в горах. Чего бояться?
Я зашел в хижину и закрыл за собой дверь. Постоял, прислушался. Тишина. Только мои товарищи сопят, как ни в чем не бывало.
И снова шарканье снаружи. Неторопливое, неспешное. Что за чертовщина? На ум сразу пришли все россказни и
