Удивленно бормоча себе под нос, он принялся ощупывать себя со всех сторон. Синяки и кровоподтеки никуда не делись, поскольку заклятье было нацелено не на заживление наружных ран, а имело общее оздоровительное воздействие, но, по крайней мере, оно сразу снимало боль и усталость — об этих эффектах я отлично знал, поскольку не раз накладывал его на себя после наиболее активных тренировок с патронусом.
В эту зиму обязанность строить ледяную горку целиком и полностью легла на мои плечи. Хагрид был поглощен своими тайными делами в Запретном лесу. Впрочем, для меня они уже не были тайными — мои осведомители сработали отлично, их даже не пришлось ни о чем просить. Через неделю после возвращения Хагрида я воспользовался свободной минутой и отправился на опушку со свертком свежего мелко нарезанного мяса. К моему удивлению, на зов явилось сразу четверо питонов — небывалая толпа. Все они были крайне возбуждены и возмущены тем, что последнее время творилось в лесу.
— … Он разрушил половину галерей! Засыпал Третий главный проход!
— Налетел на Гнилую опору и всю ее своротил… молодняк едва спасся!
— Кентавры в ярости. Смотри, человеческий детеныш, устроят они вам!..
— Да что произошло-то! — воскликнул я, сжигая бумагу, в которую было завернуто мясо. Однако питоны решили не отвечать мне прежде, чем не проглотят все, что я им принес. Я терпеливо ждал, сидя на наколдованном пне, и думал, не заявился ли в наш лес какой-нибудь приблудный оборотень или тролль. Наконец, один из питонов насытился и подполз к моей ноге.
— Всё ваш лесник! — ворчливо сказал он, приподнимаясь над землей. — Притащил с собой какое-то агрессивное чучело, которое того гляди вырвется и начнет бродить где попало, все ломать да рушить…
— Что еще за чучело? — удивился я. — Случайно не оборотень?
Питоны зашипели:
— Лучше оборотень, чем этот громила! И где он только его взял?
— Вы что, издеваетесь? — с досадой проговорил я. — Думаете, я понимаю, о чем идет речь?!
— Великан! Здоровенный великан! — шипели недовольные питоны. — У нас тут сроду не было великанов, а если и были, их давным-давно поубивали, чтобы жизнь наладить… а как жить теперь? Он шаг шагнет — все верхние ярусы засыпаны, и хорошо еще, если там никого не было!.. Кентавры предупредили — они не потерпят, да, не потерпят…
— Ну, это не кентавров лес, — сказал я, — здесь может жить, кто захочет.
— Живи сам и давай жить другим! — парировал один из питонов. — А этот чурбан вообще ничего не соображает, только мечется туда-сюда да деревья корежит. Мы его вибрации даже здесь чувствуем — вся земля дрожит!..
"Так-так, — думал я, возвращаясь спустя полчаса в замок, — значит, Хагрид привел сюда великана… Неужели это Дамблдор ему велел? Учитывая, что с великанами не так-то просто справиться, он может очень даже пригодиться".
Полет фантазии директора ставил меня в тупик. Чтобы понять поведение Дамблдора, надо было знать его мотивы, а кроме победы над Волдемортом и вполне обоснованной тревоги за подопечных учеников, никакие иные мотивы мне в голову не приходили. Поскольку великан вряд ли мог защитить студентов — судя по недовольству змей, скорее, наоборот, — значит, Дамблдор хотел, чтобы этот великан каким-то образом помог ему с Темным Лордом. "Он бы еще дементора завербовал, — мысленно усмехнулся я, спускаясь по лестнице в подвалы. — Что может сделать один великан, если дело запахнет жареным? Тут нужна армия".
Представив, как из леса к замку выходит дюжина великанов, вооруженных дубинами величиной с древесный ствол, и как на это реагируют ученики, я повеселел, и даже перспектива очередной контрольной по истории не омрачила моего хорошего настроения.
Для работы над проектом горки, которую в этом году мне хотелось сделать еще более грандиозной, чем в прошлом, я пригласил Нотта.
— Ты вроде в числах разбираешься, — сказал я ему за ужином, когда Пирс куда-то умотал с Полиной, — может, высчитаешь мне какие-нибудь важные параметры, а то мало ли, вдруг обрушится? Смотри, что я хочу сделать…
Я достал из рюкзака лист с эскизом грядущего шедевра и протянул Нотту. Он скептически взглянул на рисунок и вернул мне его со словами:
— Не советую.
— Не советуешь что?
— Вот это, — он кивнул на лежащий на столе лист. — Слишком много наворотов. Хрупкая конструкция, нужно будет укреплять заклинаниями и все такое.
— Ну и укреплю…
— Ди, это всего лишь горка, — устало сказал Нотт. — Сделай такую же, как в прошлом году, и забудь. Тебе что, больше нечем заняться?
Мне было чем заняться. Я убрал рисунок и спросил:
— Ты какой-то странный последнее время. Куда делся твой оптимизм?
— Был, да весь вышел, — неохотно сказал Нотт, ковыряясь вилкой в тарелке.
То ли он действительно не хотел это обсуждать, то ли наоборот, хотел, но сомневался, стоит ли говорить об этом со мной. Тут я его понимал. За последние месяцы у меня возникло множество вопросов, которые хотелось разрешить, но спросить было некого. Темы, на которые я хотел поговорить с Флитвиком, остались за бортом — после молнии Плутона я не рисковал задавать ему вопросов по другим вычитанным мной в блэковских книгах чарам и заклятьям. Обсуждать что-либо со Снейпом представлялось самоубийственным делом. Кто знает, на каком вопросе я наступлю на очередную мину и испытаю на себе взрыв бешенства профессора? Такое уже случалось на занятии с боггартом, да и на том уроке, где я вызывал патронуса, он пришел в ярость… Оставался только директор. Еще на третьем курсе он дал понять, что готов говорить на любые интересующие меня темы, но это было так давно! Сейчас, возможно, все уже изменилось.
Впрочем, после демонстрации патронуса никаких перемен в моей жизни не произошло. Уроки окклюменции продолжались в том же режиме, Флитвик гонял меня по книге об артефактах и обучал магии стихий, а Макгонагалл, как бы она ко мне ни относилась, начала проходить со мной трансфигурацию воды.
Вода являлась наиболее сложным для трансфигурации веществом. Работать в сфере стихий вообще было непросто. Трансфигурация огня касалась лишь его видов — например, простое пламя можно было превратить в Адский огонь, но превратить огонь в предмет было невозможно, поскольку он являлся химической реакцией, а не объектом или веществом. Земля трансфигурации не поддавалась — об этом гласил один из законов Гэмпа. Проще всего было с воздухом. Из него можно было создать все что угодно, поскольку воздух был легким, динамичным, содержал много рассеянных частиц и достаточно магической энергии для превращения.