Это с монетами. Что же касается языка, то тут все оказалось достаточно сложно, и быстро достигнуть результата не получилось бы, просто по причине огромного объема работ и целого комплекса проблем. Первая заключалась в том, что латинский язык уже не мог в полной мере выполнять функцию государственного, так как в 1212 году больше половины населения были славянами, причем не только этнически, но и культурно, то есть, большая часть подданных государства были носителями славянского языка. Иными словами, назрела проблема введения билингвизма на государственном уровне. Вторая проблема заключалась в том, что организационно, что латынь, что славянский язык при Эрике, находились в жутком состоянии. Даже алфавиты и те не отражали реального положения дел в языках. В связи с этим была сформирована рабочая комиссия, целью которой стало приведение грамматики обоих языков в порядок, причем не просто так, а в виде лаконичных трудов: "Грамматика латинского языка" и "Грамматика славянского языка". Непростая задача, но решать ее было нужно и важно. Помимо лингвистической комиссии, князь сформировал рабочую группу из трех человек для написания аналогичной брошюрки "Математика", которая должна стать базовым учебно-методическим пособием для освоения основ математических исчислений.
Весь 1213 год в княжестве шли активные работы, которые непосредственно с результатами научной конференцией не были связаны, среди которых были создание обсерватории, освоение стекольного и зеркального производств и прочие прелести. Первым успехом проведенной Эриком встряски научных кругов стало изобретение механических часов, причем сразу дух типов. Первый тип часов был основан на гравитационном маятнике, второй тип – на вращении балансира, раскручиваемого плоской пружиной. Маятниковые часы решили изготовить в увеличенном масштабе и разместить в специально отстроенной башне в центре Боспора, а балансирные – в качестве относительно компактных морских часов, для установки на корабле. К концу года один устойчиво работающий экземпляр морских часов смогли-таки изготовить и установить на флагманском корабле эскадры, и та стала готовиться к экспедиции. В таких вот делах и заботах незаметно наступил 1214 год, в котором произошли два очень важный события. Первое – все-таки начался Вселенский собор всех христианских конфессий в Боспоре, а второе – путешествие эскадры из пяти нависов в экспедиционное плавание к берегам Нового Света. Ситуация с собором была в какой-то мере довольно комична, так как его созыв оттягивали всеми доступными средствами, ровно до того момента, как в Священной Римской Империи произошел казус с аббатством Лорш, которое было разграблено, а монахи, включая аббата, сожжены заживо, как еретики, поклоняющиеся дьяволу. Повторение прецедента и общее стремительное падение влияния церкви в жизни общества было воспринято иерархами очень серьезно и существенного помогло собрать собор.
Итак, Вселенский собор в Боспоре 1214 года. Он проходил с первых чисел февраля практически до конца года, и результатом его деятельности стало создание фактически новой религии. Началось все с того, что Эрик, выступая первым, не только поприветствовал собравшихся, но и произнес первую речь касательно первородного греха, в которой смог юридически и казуистически обосновать факт того, что человек, наравне с Богом, является пострадавшей стороной, а не преступником. Благодаря четкости, стройности и логичности речь князя произвела очень сильное впечатление на всех присутствующих и стала сильным импульсом для переработки всей концепции. Дело в том, что князь смог очень любопытным образом вывернуть всю трактовку событий грехопадения. Например, причиной, по которой Дьяволу удалось совратить Еву, стало ее невежество, то есть знания и наука обернулись источником крепости духа и единственным оплотом противодействия искушениям. То есть вера верой, а борьба со злом возможна только со знанием дела. Иначе обведет людей Дьявол вокруг пальца и даже не вспотеет. При этом Бог выставлен заложником собственного слова, ведь он не мог его нарушить, а потому был вынужден изгнать людей из рая, хоть и понимал факт того, что они невиновны. В общем, беседа была очень увлекательной и интересной. Итог Вселенского собора был поразителен – он обновил Христианство до такой крайности, что оно превратилось в нечто новое и непривычное, в котором от первоначальной веры остались только название и мифология. В декабре 1214 года результаты работы собора были выражены в трех книгах: Катехизис, Устав и Литургион. Первая книга являлась изложением основ и ключевых деталей новой, единой христианской веры, своего рода развернутым манифестом. Вторая включала в себя технологические тексты по организации церкви, то есть представляла собой большой и хорошо проработанный устав включающий в том числе и аспекты собственности, финансовой активности и источников дохода, допустимых для церковных структур. Третья книга стала опорной для обыденного церковного производства, то есть включала в себя все богослужебные тексты для проведения всех обрядов и служб. Особняком был выделен текст личной присяги, к которой приводили всех людей, желавших влиться в клир.
Что же представляла собой новая религия? Человек в осмыслении собора предстал как сознание, то есть собственно человек, и его материальная оболочка, последняя признавалась вторичной, но уход за ней почитался добродетелью. При этом душа отождествлялась с сознанием. В вопросах крещения решили вернуться к древним традициям, когда любой желающий мог приять крещение и войти в братство, но не ранее достижения им восемнадцати лет. Это делалось для того, чтобы не плодить внутри церковной структуры тайных врагов, которые под принуждением верят, а в отместку всячески порочат доброе имя церкви. Тема духовного развития и укрепления духовной составляющей была серьезна развита и развернута в лучших традициях некоторых современных концепций. В частности, получилась очень любопытная вещь, поскольку тело являлось инструментом души, то его непосредственное развитие, укрепление и совершенствование стало проецироваться непосредственно на душу. То есть возник ориентир здорового, крепкого тела, личного мастерства и прочих вещей того же класса как достойный способ духовного укрепления. Сила духа стала подаваться через силу тела. Помимо этого получила новую интерпретацию концепция воскрешения, которую перестали воспринимать в буквальном смысле, когда в Судный день из могил своих восстанут гниющие трупы и двинутся через приемник-распределитель, кто в ад, кто в рай, дальше отплясывать в гниющем состоянии. Теперь это было воскрешение души в новом мире с новым телом, в зависимости от дел при жизни. То есть собственно тело человека после смерти уже перестало нуждаться в трепетном отношении, так как оно становилось не нужным для воскрешения, поэтому рекомендовалось его уничтожать, например сжигать или скармливать диким животным, дабы через него Дьявол не смог бы наслать эпидемию или мор какой. В общем – небольшую толику современного утилитаризма иерархи смогли осмыслить и принять. Концепция греха как такового также была пересмотрена. Грех теперь воспринимали не как что-то запрещенное, а как личную слабость, через которую надобно пройти, дабы достигнуть более высокого уровня развития, поэтому никакого списка не прилагалось – для каждого они были индивидуальные. Моральные же аспекты были выражены посредством добродетелей-рекомендаций, которые должны облегчить путь совершенствования души. В общем – Эрик перекроил всю религию в новый формат, да так, что ее стало не узнать. Но в этом ему помогло несколько факторов. Во-первых, иерархи были перепуганы и опасались не только за свое имущество, но и за жизнь, так как на местах стали твориться насилие и самоуправство. Во-вторых, у Эрика была полная поддержка тамплиеров, которые только выигрывали от подобных преобразований. В-третьих, катары, в частности один из их лидеров, Эсклармонда де Фуа, родная сестра Роймунда Роже, что приезжал с посольством из Тулузы, оказала ему неожиданную, но очень полезную помощь. Долго ли, коротко ли, но 17 декабря 1214 года состоялось торжественное закрытие Вселенского собора за полным рассмотрением всех вопросов. Даже главу (Вселенского патриарха), и того выбрали, им стал бывший Константинопольский патриарх, избранный в предыдущем году, Феодор II Ириник, который добровольно отказался от имевшегося достоинства главы восточной церкви и взошел на престол как первый глава единой христианской церкви под именем Феодор I. После официального закрытия собор не стал разъезжаться, ибо нужно было не только поторговаться за места и титулы в новом аппарате, но и дождаться своих копий трех книг, ставших основой нового порядка.
