– Вот и хорошо, Джеймс. При малейших затруднениях, препятствиях в работе вашей группы, даже при намеке на препятствия, сразу обращайтесь к нему. А пока можете быть свободны, Джеймс.
США, Калифорния, г. Санта-Барбара, февраль 2013 г.
– Проходи, Билл, проходи. – Пожилой джентльмен отвернулся от распахнутого окна, открывающего прекрасный вид на сверкающие от яркого солнца океанские волны. – Все-таки Санта-Барбара чудесное место, и очень жаль, что дела не позволяют мне проводить здесь больше времени.
– Ну а мне-то как жаль, сэр, – Вильям Морган, сорокалетний худощавый мужчина с ярко выраженной армейской выправкой, коротко хохотнул, усаживаясь в плетеное кресло, стоящее около стеклянного столика, заставленного бутылками и вазами с фруктами.
– А ты все такой же наглец, Билл, – отсмеявшись, заключил хозяин, усаживаясь в соседнее кресло с гостем и с улыбкой наблюдая за тем, как тот задумчиво разглядывает две бутылки с виски в руках, одновременно косясь на оставшиеся на столе. Наконец, приняв решение, Билл вернул бутылки на стол, громко вздохнул и налил в стаканы немного коньяка.
– Неужели тебе так нравится изображать из себя «реднека», чудом попавшего в высший свет? – сделав глоток чудесного напитка, продолжил разговор хозяин. – Ведь с твоими мозгами и нашей поддержкой ты мог…
– Знаю, дядюшка Арчи. Знаю! – ничуть не беспокоясь о производимом впечатлении, Билл коротко хохотнул и с неожиданно прорвавшейся злостью продолжил гнусавым голосом, по-южному растягивая слова: – Мой мальчик. Ты стал позором армии! Но самое главное, ты стал позором семьи! С тобой не хотят иметь дело не только твое непосредственное начальство, но и многие уважаемые фамилии!
– Да-а, Билл. Деда ты изображаешь мастерски, – снова весело рассмеявшись, Арчибальд Морган отсалютовал своим стаканом ехидно улыбающемуся собеседнику. – Но ведь он во многом прав, Билл. Если бы не твои выходки, ты давно был бы полным генералом, а не полковником. Возглавлял бы…
– Был бы командующим или сидел во главе Пентагона, – снова прервал родственника непутевый представитель клана Морганов. Во всяком случае, именно так о нем думали очень многие, в том числе и часть ближайших родственников.
– Знаешь, дядя… – Он неожиданно стал серьезным и продолжил, медленно произнося слова, словно сомневаясь, а правильно ли он делает, говоря все это: – Ты был один из немногих, кто поддержал мое желание надеть форму. Америка. Демократия… Дерьмо! Вы, я имею в виду тех, кто РЕАЛЬНО руководит страной, сделали все, чтобы уничтожить нашу страну. Подожди, я договорю. – Он выставил ладонь, останавливая Арчибальда, хотевшего что-то возразить. – Добиваясь контроля над миром, вы перестарались с самой Америкой. Почему вы, а не мы? Ха. Дядюшка! А сколько из нашей семейки считают меня Морганом, а не ублюдком, позорящим славное имя? Четверть? Треть?
– Да хоть десятая часть! – Резко хлопнув по столу, Арчибальд всем телом подался к племяннику, холодным тоном, через который пробивались злость и ярость, продолжил: – Достаточно того, что тебя считают достойным те, от кого зависит мнение семьи. И я не хочу больше НИКОГДА слышать от тебя «ОНИ», когда речь идет о семье. Ты понял, Вильям?
– Простите, дядя. Я…
– Ладно, ладно. Я рад, что мы все еще понимаем друг друга. – Арчибальд откинулся на спинку кресла. – Ты продолжай, продолжай. Мне интересно услышать твое видение мира.
– Видение мира? Пожалуй, именно так, дядя. – Вильям мгновение помедлил, потом щедро плеснул в стакан виски, сделал глоток и продолжил, время от времени прикладываясь к стакану, делая почти незаметные глотки: – Так вот… мы уничтожили Америку. Нет. Она сильна и может не только надрать задницу кому угодно, но и купить кого и что угодно. Но это все ерунда, дядя. Внешний, так сказать, антураж. А копнув глубже… Раскрутив истерию вокруг «общечеловеческих ценностей», «прав человека» и другого дерьма, мы превратили Америку в то самое дерьмо! А сами увлеклись разделом мира после победы над красными и довольствуемся только контролем верхушки, не обращая внимания на то, что творится ниже. А там… – Одним глотком допив виски и не обращая внимания на неодобрительное хмыканье Моргана-старшего, Билл снова наполнил стакан, отхлебнул и продолжил: – Какие, мать его, права могут быть у обезьян, не желающих работать и служить своей стране, а только тянущих у нее пособие? И неважно, черная это обезьяна, желтая или серо-буро-малиновая! Белая раса создавала цивилизацию не для того, чтобы эти приматы пользовались благами и какими-то правами! Президент США – обезьяна! Пидоры в армии и флоте! Извращенцы всех мастей рассуждают о толерантности и притесняют нормальных граждан Америки под видом борьбы за равные права! У обезьян может быть только одно право – выполнять волю белых господ! У пидоров и другой мерзости есть только право сдохнуть или трахать друг друга в резервациях, не показываясь на глаза нормальным людям! Вспомни прошлогодние обращения граждан о требовании выхода из состава США. Или ты тоже считаешь это дуростью меньшинства? Не-ет, дядя! Это не дурость! Это те, на кого мы всегда опирались! Те, кто создает Америку, кто защищает ее, кто работает, а не трахает друг дружку, стоя в очереди за социальным пособием. И даже ты, дядя, презрительно называешь их «красношеими»! А ведь именно они составляют костяк нашей армии. Не уроды из Гарлема или мексы, едва выучившие английский язык, а парни из Техаса, Миссури, Монтаны и Флориды, Луизианы и других штатов. Это намек, дядя. Очень хороший намек! Конечно, мы без особого труда задавим любое выступление, если оно состоится. Хотя и в этом я не уверен. Но что дальше? На кого мы будем опираться потом? Нет! Я понимаю, когда мы вбивали все эти «права» в головы европейцев, устраивая из Европы свой «авианосец», и пропагандировали у коммунистов и азиатов… но свою-то страну зачем мы стали губить?! Погнавшись за дешевой рабочей силой, мы ухитрились поднять Китай. Ладно, тряпки, ладно, химия… Серьезные производства зачем у них размещали? Сколько теперь у китаез высококлассных кадров по работе с электроникой, в металлургии и других производствах? А мы все увеличиваем и увеличиваем их мощь.
Прервавшись, Билл достал из кармана мятую пачку «лакиз»[10], не обращая внимания на неодобрительное хмыканье дяди, закурил, заставив того отодвинуться подальше, выпустил клуб дыма и продолжил, грустно усмехнувшись:
– Китайцы вообще оказались умниками, да еще какими! С радостью приняли наши производства, при этом продолжая распихивать лишних людей по всему миру, наладили отношения с русскими, выведя свою армию и флот на совершенно иной уровень, чем каких-то пятнадцать-двадцать лет назад, а мы получили новую мировую силу, с которой вынуждены считаться и, что невозможно было представить еще недавно, защищаться в экономическом плане! Мы перемудрили, дядя. Перестарались. Слишком увлеклись самим процессом игры, забыв ее цель.
