– Что ты думаешь делать? – по-русски спросил Ширяев то, что давно вертелось на языке. Благо, понять вопрос никто в приемной не мог.
– Ерунда. Мне тут предлагали вернуться к прежней специальности. Побудете со мной для солидности. Если все получится, то освободим наших, а дальше я один справлюсь, – небрежно произнес Кабанов.
– Что есть «один справлюсь»? – недоуменно спросил Гранье. Тут он все понял и дальше продолжил с возмущением: – Хочешь забыть друзей и без меня добывать англичан? Не получится, Командор! Решили вместе, значит, вместе.
– Стоит ли? Раз решили завязать, – пожал плечами Командор.
– А если не получается? – встрял Григорий.
Он настолько привык следовать за командиром, что отстать казалось равнозначным «бросить».
– Выкручусь как-нибудь. Наверное, – особой убежденности в голосе Кабанова не чувствовалось.
Он что-то хотел добавить, но тут неожиданно быстро объявился давешний важный слуга.
Или все-таки секретарь?
– Вас просят к себе. Можно с сопровождающими господами.
И снова кое-кто посмотрел на Кабанова с нескрываемой завистью. А вот с ненавистью – никто.
Поншартрен оказался не один. У стола с разложенной картой застыл Жерве. Впрочем, от карты он тут же оторвался и приветливо повернулся к вошедшим:
– Рад вас видеть, господа! – Министр излучал само радушие.
Он вопросительно посмотрел на капитана, и Жерве немедленно пришел на помощь начальству:
– Мои приветствия, Командор! Месье Грамон, месье Ширяев. Что ни имя, то живая легенда Карибского моря.
Поншартрен благосклонно кивнул в ответ на представление:
– Вы удивительно вовремя. Информация о диверсии подтвердилась. Мы как раз обсуждаем, каким образом не допустить адскую машину англичан к городу.
– Проще всего взорвать ее по дороге, – заметил Командор. – В идеале – прямо в Плимуте или на рейде. Разведка говорит что-нибудь конкретное? Его положение в бухте, степень готовности.
– Сейчас адская машина еще не готова. Корабль даже не стали загружать порохом. По некоторым данным, подготовка начнется в ближайшие два дня. После чего брандер сразу выведут на открытый рейд во избежание возможного несчастья. Все-таки целый склад прямо в бухте…
– Охрана на рейде будет большая? – Соваться в хорошо защищенную бухту при всей привлекательности затеи Командору все же не хотелось.
– Очевидно, несколько фрегатов. Перед самой операцией еще мортирные корабли. Те, которые пойдут к Шербуру.
– Покажете мне на карте место стоянки. Адской Машиной я займусь, – спокойно сообщил Командор.
– Я, конечно, наслышан о ваших подвигах, только… – протянул с сомнением министр.
– Моего слова вам мало? Раз уж я нахожусь в Шербуре, то должен защитить этот город.
– Вашего слова достаточно, – кивнул Поншартрен, – но я все равно не представляю, каким образом вам удастся это сделать.
– Надеюсь, наши враги этого тоже не представляют, – ушел от ответа Командор.
Всю войну разведка союзников работала намного хуже французской. То ли галлы были более артистичнее и изобретательнее, то ли англичане продажней, однако факт налицо. И все-таки исключить, что кое-какая информация может попасть по ту сторону Английского канала, было нельзя.
Поншартрен тоже прекрасно понимал это и настаивать ни на чем не стал. Чем меньше людей знают о каком-либо плане, тем больше вероятность, что он сбудется.
– Вам что-нибудь потребуется? – уточнил министр.
– Прежде всего карта с обозначением места каждого корабля. Хотя, в крайнем случае, могу понаблюдать и сам. Но дата вывода брандера – обязательно. И мои люди.
– Дату мы сообщим. Карту тоже постараемся вам дать. – Поншартрен словно не заметил последнего условия.
– А люди? – напомнил Командор.
– Какие люди? – Министр посмотрел на него с недоумением.
– Видите ли, сегодня ночью часть моих матросов была… ну, скажем, призвана на флот, – дипломатично пояснил Командор.
Поншартрен переглянулся с Жерве. Задумавшийся Гранье не обратил на это внимания, однако и Кабанов, и Ширяев успели заметить многозначительный обмен взглядами.
– Вы же сами мне говорили, что команда распущена и людей у вас нет, – напомнил министр. – На время операции мы предоставим вам любые силы, конечно в пределах возможного. Однако люди, поступившие в королевский флот, становятся людьми Его Величества. И как таковое обязаны продолжать службу.
Командор вздохнул. Оставалось последнее средство.
– Вы мне обещали помочь в наборе команды.
Последовал еще один, еще более короткий, обмен взглядами.
– Помочь я могу. Но, верно неся службу Его Величества, будучи облечен его высочайшим доверием, я могу это сделать только лицу официальному. Частному же – увы!..
– Патент вы мне уже не предлагаете? – Во взгляде Кабанова промелькнула ирония.
– В любое время. Хотите, его вам выпишут прямо сейчас?
– И разрешение на набор команды из вашего последнего пополнения, – продолжил Командор.
– Разумеется.
– Выписывайте. Я хочу съездить за людьми сейчас же.
…Когда они вышли из особняка и уже садились в карету, Ширяев не выдержал и воскликнул:
– Ну и жук этот министр! Наверняка же сам все подстроил! Как они переглядывались с Жерве! Вы заметили? И тот тоже хорош! А как клялся в вечной дружбе! Обещал обязательно помогать.
– Вот и помог. Чужое благо каждый воспринимает по-своему, – усмехнулся Командор. – Ничего. Никто не сможет заставить нас силой выйти в море. А там что-нибудь придумаем. Вот только с брандером разберемся. Не нравится мне затея наших британских друзей. Очень не нравится. Ничего. Может, она им еще выйдет боком. Чтобы жизнь совсем уж медом не казалась.
– Вересковым, – вспомнил Ширяев давнюю балладу.
– Пусть вересковым, – согласился Кабанов. – Уж не помню, где читал, но вереск – растение не медоносное. Так что и тут сплошной обман… Хотя чему удивляться?
7
Кабанов. Коллекционер патентов
Шпионы, агенты, предатели и прочие разведчики существовали, наверно, всегда. Еще бы! Порою утечка информации равнозначна проигранному сражению. Враг ждет тебя там, где наносится удар, более того, активно принимает всевозможные контрмеры, и самое эффектное действие в итоге вполне может обернуться полнейшей катастрофой. Не зря появились на папках всевозможные грифы, были введены допуски, и чем серьезнее предстоящая операция, тем меньше людей посвящается в ее суть.
Однако я не поделился планом с министром по гораздо более прозаической, банальной причине. Просто никакого плана в этот момент у меня не было. Вообще. Лишь легкие наброски, наскоро составленные тут же и еще нуждающиеся в серьезном обдумывании. И подозрение, что их придется скопом забраковать за полной непригодностью и абсурдностью. Только думать об этом было некогда. Требовалось спасать ребят. А уж брандер в любом случае можно было оставить на потом.
