Еще он любил мечтать о сохранении Вольной Руси как конфедерации нескольких полусамостоятельных государств. Сначала Запорожья и Малой Руси (спешить смешивать их, объединяя, явно не стоило), а также сообщества Дона и Терека. Потом, глядишь, и Калмыкию, Яик, Кабарду, Шапсугию удастся присоединить. Не силой, а надежной защитой от врагов и внесением стабильности во внутреннюю жизнь. Те же черкесы просто на физиологическом уровне не способны были мирно уживаться друг с другом, не говоря уж о соседях. По-прежнему главными пострадавшими от черкесских набегов были такие же черкесы. Только мощное государство могло принудить их отказаться от наиболее закостеневших и вредных норм адата, обычного права, делавших гордых и умелых воинов заведомыми жертвами. Мечты, мечты… но реальных путей к подобному государству он не нашел. Состыковать грезы с действительностью не удавалось.
Воздушные замки – штука очень привлекательная, однако устраиваться жить в подобном сооружении… неразумно. Посему приходилось предпринимать титанические усилия для коррекции политической и экономической ситуации в Малой и Великой Руси. Возможно, их жители и не самые продвинутые, образованные и подходящие, но другой Родины у него не было – вспоминал известное высказывание товарища Сталина и работал с теми, кто находился рядом.
Именно сложность обстановки и грозящие извне и изнутри опасности не позволили Аркадию полностью отдаться семейным радостям хотя бы на месяц. Впрочем, жена ему попалась неглупая, можно сказать – умная, замкнуть все времяпровождение и внимание супруга на себе не пыталась. Понимала, что вышла замуж за важного и очень занятого человека. Ни разу не устроила скандал за позднее возвращение или благоухание спиртным. Да и не нажирался он со времени предложения о женитьбе, а какие могут быть разговоры у мужчин без выпивки?
Зато весь быт с его материальным обеспечением Мария с охотой сама взвалила на свои хрупкие плечи. Уже до приезда в Азов стало ясно, что настоящей хозяйкой в доме будет именно она. К немалому облегчению мужа, предпочитавшего заниматься делами глобальными, а не заготовкой продовольствия или надзиранием за собственным, довольно существенным имуществом. Узнав, КАК он ведет собственные денежные дела, она не выдержала и, не скандаля, задала мужу выволочку. Тихим голосом, чтоб никто, не дай Бог, не услышал. Ее аргументы при этом были настолько неоспоримы, что бедолаге-попаданцу оставалось только блеять нечто неопределенное вместо оправдания и соглашаться с предлагаемыми действиями.
Вопреки опасениям, как первая, так и последующие ночи прошли у супругов со взаимным удовлетворением. Мария оказалась весьма горячей в постели, но без избыточного энтузиазма и требовательности. Вроде бы и ей с ним было хорошо, хотя кто их, женщин, знает, они такие загадочные, непостижимые существа… по крайней мере, для Аркадия. Не скандалит, говорит, что довольна, ну и слава Богу! А уж за снятый груз забот по дому, так и вовсе огромное спасибо.
В первый же день после свадьбы, заодно являвшийся началом Великого поста, Аркадий не остался с молодой женой, а отправился к Хмельницкому на совещание по организации гетманской армии. Сам ведь советовал обзавестись помимо казачьих частей регулярной пехотой. Богдану на Сечи уже ставили эту инициативу в вину, мол, зазнался, казачество не уважаешь, в короли метишь… Гетман сумел парировать обвинения:
– Белены объелись? Готовлюсь к польскому нашествию, войско какое-никакое собираю, или кому захотелось шею под панское ярмо подставить, хлопом на него побатрачить? Однако они, великовельможные и не очень, нам прошлогоднего разгрома не простят, без порки дело не обойдется. Задница по панской плетке соскучилась?!
И, переждав возмущенные вопли в ответ, продолжил:
– А что не только казачьи, но и немецкого порядка полки собираю, так не каждый хлоп казаком может враз стать. Сами знаете, до казака из молодыков, дай Бог, половина доживала. Вот и учат их наши же казаки, знающие хитрости немецкого строя, ходить в ногу, держать пики и стрелять в сторону врага. На казака так быстро не выучишься, а враг ждать не будет, весной пожалует.
Хмельницкий, в общем-то не соврав, сумел польстить сечевикам, нападки на него пока прекратились, умные атаманы понимали, что не время сейчас затевать свару, а глупцы в атаманах долго не задерживались. К войне готовилась вся Малая Русь. Предвидели приход очень большого польского войска, усобица была бы приговором всем завоеванным вольностям.
В узком кругу Богдан, Кривонос, Свитка и Москаль-чародей обговаривали тактику действий в предстоящей кампании.
– …прауда, хороушо палят, – Максим свободно говорил на русском (точнее, украинском) языке, но от акцента так и не избавился. То же «в» у него нередко превращалось почему-то в «у». – Уот вес у пушек излишне велик. Шестифунтовки были бы лютше.
– Да наши восьмифунтовки по весу всего на пару пудов тяжелее французских шестифунтовок! – возмутился инициатор именно такого калибра основной пушки поля боя Аркадий. – Я и с казаками советовался, и с кузнецами. Все согласились, что пушечный расчет сможет вручную такое орудие развернуть. Зато бомбы на врага не игрушечные полетят, а весьма внушительные. Да и картечью она сыплет куда основательнее и гуще.
– О, иес! Бомбы есть хорошоу. И картечь болше, тоже прауда. Но… разворачивать их… не легко. Канониров много тренировать, но быстро поворачивать не можно… не полючается.
– А ежели добавить к каждой пушке людей? – подключился к обсуждению пушечной проблемы Богдан. – Ну… по два человека, да не слабых, поможет?
– Надо пробоват, – пожал плечами, украшенными первыми в мире генеральскими погонами, Максим. – Может и полючится.
– И обязательно тренировать расчеты на окапывание. Чтоб не стояли на голом месте, открытые для вражеских пуль и ядер.
– Иес! Все имеют по лопате, осень была, копай… копали ежедневно. Весной будут опьят копай… копать. Плетни тоже возят.
Густые плетни из лозы служили для быстрейшего формирования земляного вала, защищающего пушкарей от вражеских выстрелов. Благодаря таким новшествам артиллерия Хмельницкого очень быстро пряталась в полевых укреплениях, чего враги пока делать не умели. В сочетании с куда большей скорострельностью, а для кулеврин и дальнобойностью, наличием в арсенале запасов бомб с запальными трубками, а не только литых чугунных ядер, казацкая артиллерия превосходила польскую не только в числе, но и в качестве. Причем как бы не на пару веков.
– А как с обучением пикинеров и оснащением ружей штыками?
– Пикинйоров учим, но… они пока не есть хороуши. Нет боевого опита, слаженост хромает. Атаку гусар не удержат. Рейтар или драгун… не уверен. Опасаюс, что тоже… нет. Штики… делаем, солдат учим. В тесном строю против их пехота… – Судя по паузе, генерал и сам не был уверен в ответе. Чего не пытался скрывать. – Может, и полючится. И лйогкий кавалерий отбит можна.
